Однако неожиданно в утренней деревенской тишине из освещенной комнаты домика явственно послышался звонок сотового телефона. Раздался голос мужчины, разговаривавшего с кавказским акцентом. Свет в комнате мгновенно погас и домик погрузился во тьму.
Что за черт? выругался Сыроежкин. Их что, ктото предупредил о нашем подходе? Семенов пошел, стучи в дверь.
Семенов подошел к входной двери домика, и как только оперативники заняли свои места с двух сторон от входа, громко постучал:
Тозик, Айваз, это я, Сеня, откройте, дело есть.
За дверью послышался шум. Упало какоето ведро. Лязгнуло железо, как будто патрон досылался в патронник. Сеня попятился, сделал шаг назад.
Мэнтов навел, да? раздался голос из-за двери дома. Умри, собака.
Раздался пистолетный выстрел. Пуля, прошедшая сквозь дверь попала в Семенова, который с диким криком упал на снег, обагрившийся кровью из простреленной руки. Сыроежкин и Семяненко, бросив на произвол судьбы барахтающегося в снегу Сеню, побежали один к сараю, где притаились Серомышин с Докучаевым, а другой к толстой березе видневшейся на краю приусадебного участка. Вдогонку им прозвучали еще два выстрела, не достигшие целей.
Ничего себе заявочки, доставая пистолет, удивился развитию событий Серомышин.
Дом подвергся обстрелу. Докучаев произвел очередь по окнам дома из автомата. Зазвенели разбитые оконные стекла. Упали занавесочки. По дому стреляли из пистолетов Серомышин и спасшийся от бандитских пуль Сыроежкин. Окрестности огласились шумом выстрелов. Злобно лаяли деревенские собаки. Семяненко спрятавшись за толстой березой и в волнении забыв снять предохранитель, судорожно но безуспешно нажимал на спусковой крючок табельного пистолета. Пистолет молчал. Семяненко выкрикивал белорусские ругательства. Докучаев, расстреляв автоматный магазин, перезаряжал оружие. Наконецто заговорил пистолет Семяненко. Из окон дома огрызались редкими пистолетными выстрелами.
Сдавайтесь, идиоты. Дом окружен. Гарантирую жизнь и горячий чай, крикнул изза сарая Сыроежкин.
Я сэйчас тибэ сам дам чаю, мэнт поганый, ответили из дома.
То, что произошло после этого, не ожидал никто. С чердака дома по сараю, под прикрытием стены которого готовил к бою автомат Докучаев, ударила длинная пулеметная очередь. Пули прошили стены сарая, во все стороны полетели щепки и куски дерева. Докучаев с удивлением обнаружил, что его зимняя форменная шапка слетела с головы и дымится в метре от строения.
Стреляй Докучаев, кричали с другой стороны сарая Серомышин и Сыроежкин. Докучаев подбежал к ним и залег рядом.
Чем стрелятьто? Я всего два магазина в дежурке получил. Кто же знал, что тут война получится. И вообще ребята, у меня уже пенсия в кармане. Зачем мне такие разборки? Шапку прострелили. Я теперь прицельно стрелять не могу, голова мерзнет.
Дай сюда автомат, гневно сверкнул глазами на коллегу Сыроежкин.
Бери, там всего тридцать патронов.
Сыроежкин высунулся из-за стены сарая и произвел по чердаку дома две длинные очереди, израсходовав все патроны.
В ответ теперь уже не с чердака, а из окна дома прозвучала еще одна пулеметная очередь, взъерошившая снег и осыпавшая слоем опилок головы участников операции.
Мэнты, уходыте, и мы уйдем. Даем двэ мынуты, кричали из дома.
Толик, чего делать-то будем? спрашивал друга оглушенный выстрелами Серомышин, у меня только один магазин осталсявосемь патронов.
Да у меня, Сережа, не больше. Я понять не могу, они пулемет с чердака вниз, в комнату перенесли или у них два пулемета? Не знаю чего делать. Может дом поджечь, как немцы в войну делали? Выкурим паразитов
Нельзя Толик. Чужое имущество спалим. Да ведь в доме люди могут быть, заложникиСоловьева и Пшенко.
Со стороны дома подполз раненый в руку, охающий Семенов, причитавший плачущим голосом:
Сваливать надо мужики, везите меня в больницу скорее. Помру я.
Не помрешь, Сеня. Валя тебя вылечит, с сарказмом заявил, прибежавший со стороны леса Загуляев. Ползи к ней, не мешай твоих друзей мочить.
Вова, перевяжи его чемнибудь, разглядывая кровоточащую руку Семенова, предложил Серомышин.
Обойдется.
Жесток ты Вова к бывшим товарищам.
Сергей Клавдиевич. Я вот тут окрестности осматривал когда вы войну устроили. Со стороны леса, в ста метрах отсюда, дорога есть. Там машина стоит, кажется иномарка какая-то, вроде как Опель. И человек крутится. Как бы не окружили нас.
Ты, Вова, хочешь сказать, что нас тут с тыла могут уничтожить? удивился количеству преступных элементов Сыроежкин. Тогда надо действительно сваливать и вызывать Кировское ГОВД. Самим нам тут не справиться.
Вы чего? Они же уйдут.
Сыроежкин обреченно стукнул кулаком по доскам сарая:
А что делать? Что мы можем против пулемета? Откуда у них пулемет? Семенов, сволочь, почему про пулемет не сказал?
Я то откуда знал? Везите меня в больницу.
Загуляев подвинулся к Серомышину и загадочно заглянул ему в лицо.
Сергей Клавдиевич. Разреши мне разделаться с эти козлами?
Чем Вова?
А вот этим, Загуляев достал из кармана куртки оборонительную гранату Ф-1, называемую в народе лимонкой. Осколки на двести метров летают.
Откуда, Вова, такие бомбы?
Оттуда Я ведь не зря по местам сражений ползаю.
Сыроежкин, услышав разговор про бомбы, приблизился к Вове и взял в руки гранату. Произнес с сомнением:
Она же копаная, не взорвется.
Каждая вторая взрывается, как в фильме «Брат», возразил Загуляев. Давайте я ее в окошечко брошу.
Не добросишь Вова. Метров тридцать отсюда до окошка.
Не доброшу так хоть попугаю их, если взорвется. Вы меня прикройте, постреляйте по окнам, а я вылезу да кину бомбочку. Только не привлекайте меня потом по 222 статье за незаконное хранение и ношение
Предложение Загуляева явно понравилось Серомышину:
Ну чего, Толик, не будем Вову привлекать? Пусть кинет или сами киданем?
Пусть кидает скорее, а то нас самих закидают, нервничал Докучаев. Может у них там и миномет есть с гранатометом. Только в Семяненко пусть не попадет, он с другой стороны метров сорок от нас за березой залег.
И то верно. Надо ему на трубу позвонить.
Сыроежкин набрал номер сотового телефона Семяненко.
Чаго? раздалось в трубке.
Не чаго, а слушай сюда, бульбаш. Ползи к лесу. Сейчас гранату кидать будем.
Какую гранату?
Ползи к лесу, сказал, а то осколками накроем.
Понял.
Слушай, Толик, нельзя гранату кидать, засомневался Серомышин. В доме Пшенко и Соловьева, пострадать могут.
Так что нам теперь группу Альфа вызывать, Серега?
Может и Альфу.
Не пострадают, прокряхтел Семенов, они в подвале должны сидеть, подвальчик там хороший, бетонный, метрах в пяти от комнаты.
Давай Вова, как только мы стрелять начнем, кидай свою гранату, принял окончательное решение Сыроежкин. Пока мы тут думаем, они точно заложников в окна выставят, насмотрелись небось новостей по телевизору.
Несколько минут в доме было тихо. Но вновь голос пулеметчика не заставил себя долго ждать:
Мэнты двэ мынуты прошло, уходите, да? Якши?
Якши, уходим, ответил Сыроежкин и махнул рукой Серомышину.
Шестнадцать пуль от двух пистолетов Макарова изрешетили окно и близлежащие стены дома. В момент последних выстрелов Загуляев вышел из-за сарая в полный рост и ловко бросив гранату прямо в окно, упал в снег. Через несколько томительных секунд внутри дома раздался глухой взрыв, вылетели наружу остатки оконных рам, из черных зияющих провалов бывших недавно окнами повалил густой черный дым.
А теперь все в дом, скомандовал Сыроежкин и первым бросился к дымящим проемам. Проникнув в помещение, включил электрический фонарь.
Внутри дома на полу среди тлеющих тряпок и остатков мебели лежал обезображенный труп, приваленный сверху искореженным пулеметом Калашникова. Из соседней комнаты доносились жалкие стоны и крики раненого.
Нэ стрэляйте, сдаемся.
Сыроежкин держа перед собой незаряженный с пустым магазином пистолет, освещая путь фонарем, осторожно заглянул в комнату, из которой поступило предложение о сдаче.