Короче, хватит, прервал разговор Дюжев, скорешились вы уже на кошачьесобачьей почве. В мире животных по телеку посмотрите. Начинаем очную ставку. Ты, Серомышин сиди, слушай, запоминай как это делается, а не о котах думай.
Сдвинув лежащие на столе бумаги в общую кучу на угол стола и рассадив по стульям участников следственного действия, Дюжев продолжил работу:
Объявляю правила очной ставки: потерпевший и подозреваемая сидят напротив друг друга и поочередно рассказывают мне о своем преступном прошлом и обстоятельствах содеянного. Вопросы типа «почему небо голубое а трава зеленая» отклоняются. Самостоятельно, без разрешения открывать рот вообще запрещается. Ясно?
Даа
Эээ,-прозвучали неуверенные отклики участвующих.
А если все ясно, начинаю. Перед началом очной ставки разъясняю участникам их права. У потерпевшего прав много. Он может их почитать на досуге. Но у дознавателя прав больше, поэтому перечислять не буду ввиду не существенности вопроса. Что касается подозреваемой, то она может вообще молчать, отказаться от дачи показаний, но лучше этого не делать, а реализовать свое право на защиту, правдиво рассказав свою версию событий. Кроме того, вы Воробьева имеете право на помощь адвоката. Распишитесь в протоколе, что вы от защитника отказываетесь, он ведь вам не нужен?
Это еще, почему отказываюсь? Хочу адвоката, капризно сложив трубочкой губы, возразила Воробьева.
Откровенно говоря, адвоката я вам Валя вызывал, но он уехал на дачу. Имей в виду, Серомышин, адвоката мы обязаны предоставить каждому подозреваемому. Проблема в том, что не всегда они к нам хотят идти, за мизерную государственную оплату. Я, например, еще с утра вызвал для Воробьевой замечательного адвоката, опытнейшего юриста Глеба Осиповича Пайтона. Но он недавно услышал в теле новостях, что в ближайшее время страны Балтии вступят в блок НАТО, и уехал на дачу копать траншеи. Если Эстония граничащая с Ленинградской областью вступит в НАТО, говорит он мне, то их танки будут стоять в Нарве, рядом с Ивангородом. Это 150 километров от Петербурга. Два часа хода и танки НАТО уже на Дворцовой площади. Поэтому говорит, уезжаю строить оборонительные сооружения. Я ему говорю: Глеб Осипович, вам то что? Россию всеравно уже продали. Давайте лучше в очной ставке поучаствуем. А он мне: как вам не стыдно, вы же российский офицер. Россия не продается. Кто к нам с мечом придет, мы всех засусаним, запартизаним. И уехал. Другому позвонилнетрезв с утра. Где я вам, Валя теперь адвоката найду?
Ну я не знаю
Вот именно. Адвокат, Валя, вам сейчас не нужен, вопервых, даже если он будет бесплатный, за счет государства, он все равно будет вымогать у вас деньги1000 долларов. Меньше они стервецы не просят. Глеб Осипович и больше попроситтраншея да блиндаж дорого стоят. А в вашем положении лучше приберечь деньги для возмещения ущерба потерпевшему. Вовторых, любой вызываемый за счет государства адвокат всегда работает на милицию, и поможет он не вам, а мне, подсказав как лучше вас посадить. А если он мне не поможет, а вздумает помогать вам, я такого адвоката ближе чем на пушечный выстрел не позову, и он не заработает своей корки государственного хлеба. Так что Валя, не дурите мне головуставьте подпись об отказе, или ведите своего адвоката, который обдерет вас как липку. Как говорят узбекиальтернативы нет.
Да не нужен мне никакой адвокат, неожиданно согласилась Воробьева. Я сама все законы знаю, опер Жук рассказал. Где тут расписаться?
Когда подписи были, наконец, поставлены, Дюжев приступил собственно к очной ставке:
Опуская вопросы, знаете ли вы друг друга и в каких отношениях находитесь, ввиду ясности ваших ответов, перехожу к главному. Кратко расскажите, Семенов, обстоятельства угона автомобиля, которым вы управляли по рукописной доверенности, а я запишу ваши показания.
Ну, значит, вечером это было, а может ночью, начал рассказ Семенов. Еду я, между прочим, трезвый по улице Гашека в сторону дома и едва не под колеса мне бросается эта незнакомая женщина. Чуть не придавил ее с перепуга. Остановился. Что случилось? спрашиваю без мата. Куда скачешь как горная лань? Подвезите, говорит, денег нет, трамваи не ходят и все такое прочее. Без денег, говорю, не повезу. А она мне: да я потом отдам, или натурой берите. Вижу: худаякости одни, больная наверное. Жалко стало. Садись говорю, довезу. Только отъехали, купите мне, говорит, воды в ларькеязык обсох от пешеходной жизни, или хотя бы сока томатноговитаминов в организме нет. А я как раз сам пить хотел, селедки у друга объелся. Вышел из машины у ларька, а ключ зажигания оставил на хранение этой Воробьевойпривык доверять женщинам. И поплатился за доверчивостьшага сделать не успел, как машина моя уехала. Но не далеко. Хорошо что столбов много. Профессиональная угонщица, а ездить не умеет. Отстреливать таких надо, товарищ дознаватель, закончил было Семенов, но встретившись с посуровевшим взглядом сидящего в углу кабинета Серомышина, добавил:Не отстреливать конечно, но изолировать от общества лет на семь.
А вас кастрировать надо, кобелей, возмутилась Воробьева.
Что? Да я тебя
Все реплики отставить, хлопнул ладонью по столу Дюжев. Подозреваемая Воробьева, подтверждаете ли вы показания потерпевшего?
Нет, не подтверждаю. Все было не так и подругому.
Слушаю вас.
Возвращалась я от подруги домой по темной улице Гашека. Шла быстро, только бы, думаю, никто не пристал. Сами знаете, сколько маньяков и извращенцев развелось. Подъезжает этот Семенов на своей древней машине. Садитесь, говорит в мою машину, подвезу вас девушка. А от самого перегаром разит как от пьяной лошади. Я говорю ему, отстаньте мужчина, сама дойду. А он свое: садитесь говорит немедленно я вам денег дам, а не сядешь, угрожать началвызову милицию и сдам по подозрению в занятии проституцией. Я, говорит, внештатный сотрудник у них. Запугал окончательно. Думаю, ладно, пусть довезет, только бы не изнасиловал, хотя с виду вроде мужик не опасный. Села в машину. Только отъехали, сразу и началось: сексуальные домогательства с насилием и угрозами и все такое прочее. Поняла я что попала. Решила этого Сеню успокоить. Формально дала согласие на все его притязания, а сама жду момента как бы сбежать. Семенов успокоился, остановился у ночного ларька. Посиди говорит, я сейчас презервативов куплю штук десять. Вышел из машины, двигатель не выключил. А дверь с моей стороны заблокировал чтобы я не сбежала. Я занервничала, запсиховала, руками задергала, задела рычаг включения скоростеймашина и поехала. У него ведь коробка передач автоматическая. Рукой тронешьи поехал. Последнее что помню: столбы, стекла и издевательства этого человека, которого вы называете странным словом потрепевший. Какая я угонщица? Я кроме велосипеда никогда ничего не угоняла Ой. То есть не ездила я сама ни на чем. Один раз на мопеде попробоваладва часа из придорожных кустов доставали. Надругаться надо мной этот Сеня хотел, а теперь еще и убить грозится. Так и запишите в своем протоколе: не виноватая я ни в чем. Он сам пристал.
Потерпевший, что вы можете пояснить по поводу показаний подозреваемой, обратился Дюжев к Семенову.
Обалдевший от показаний Воробьевой Семенов, открывал и закрывал рот, пуская пузыри бормотал:
Врет она Врет, подлая
У вас, Семенов, действительно в машине автоматическая коробка передач, тронув рычаг которой, машина может поехать?
Да, но
Никаких но. Все ясно. Настаиваете ли вы на своих показаниях?
Конечно.
А вы, Воробьева?
Ессе ственно.
В таком случае если вопросов у вас друг к другу нет, очная ставка закончена.
После того как протокол был прочитан и подписан, Дюжев, попросив Воробьеву выйти из кабинета и подождать в коридоре, обратился к Семенову с предложением:
Вам, Савелий, да и мне тоже лучше бы закончить это дело примирением сторон и сдать его в архив с последующим уничтожением.
Как это?
Возни будет меньше. А если серьезно, закон позволяет дело прекратить с согласия прокурора, так как преступление это не относится к категории тяжкого. Если вы конечно напишете заявление о том, что с Воробьевой примирились.