После разговора с начальником отдела дознания Серомышин, оставаясь еще на прежней должности, до рассмотрения рапорта о переводе по существу приступил в тот же день к стажировке у старшего дознавателя 101 отдела Дюжева Александра Валентиновича.
Дознаватель Дюжев, тридцатипятилетний, коротко стриженный крепыш в крупных очках на интеллигентнофилософском лице, производил впечатление человека опытнейшего в своем деле, что подчеркивало обилие бумаг, пепельниц, коробок и вещдоков в беспорядке разбросанных как на столе, так и в иных местах служебного кабинета.
Дознание, Сережа, процесс творческий, рассказывал Дюжев Серомышину основы своей работы. Дознаватель это скульптор уголовного процесса. Это дизайнер уголовного права. Я тебе больше скажу. Дознаватель это художник. Я, бывает, так протокол допроса напишу, что сам прочитать не могу. А смотрится красиво. И мы дознаватели еще ведь и рулевые в уголовноправовом море.
Как это? не понял Серомышин.
А вот так. Не зря в народе говорят: закон как дышло, куда повернул, то и вышло. И дышло это поворачивает в нужную ему сторону ни кто иной, как дознаватель. Он поворачивает закон, как капитан корабля поворачивает штурвал, обходя подводные камни выставляемые начальством в океане юстиции.
Красиво говоришь. Даже захотелось работать. А выполняешь ли ты, Саша, указания начальства при повороте дышла и штурвала или все решения принимаешь самостоятельно как лицо процессуально независимое? интересовался тонкостями работы Серомышин.
Начальников у дознавателя только двауголовный кодекс и уголовнопроцессуальный, заявил Дюжев, потрясая в воздухе толстой книгой. Кодексмой начальник, других у меня нет. Но начальники этого не понимают. Отсюда и конфликты. Начнешь работатьпоймешь. Я обычно с начальниками во всем соглашаюсь. Так точно, говорю, сделаем как вы указали. Но в кармане брюк всегда при этом держу фигу и делаю посвоему, таккак надо мне. Такая у меня тактика и она почти всегда срабатывает. А стратегия у меня другая. Как только утомляюсьухожу на больничный. Стараюсь больше двух месяцев подряд не работать. Полтора месяца в году я в очередном отпуске, и четыре больничных за год дней по двадцать в среднем каждый. Итого пять отпусков в году. Больничный нам все равно оплачивают стопроцентно. Почему бы не пользоваться? Если с тобой сработаемсябудем болеть по очереди, чтобы не перетруждаться.
А если ничего не болит, как болетьто?
Ну ты, Сережа, как ребенок, честное слово. Вариантов тут несколько. Покупать больничный лист я тебе не советую. И так мало зарабатываем. Вызывай на дом терапевта и лежи телевизор смотри. А придет доктор, покашляй как следует прямо на него, чтобы близко не подходил. Скажи температура за 40 градусов зашкаливает, но только сейчас упала, после того как ты съел все таблетки обнаруженные дома. Больничный дней на двадцать обеспечен. Но я тебе не советую с терапевтами связываться.
Почему?
Замучают, Серега, со своими анализами. То им кровь сдай, то мочу, флюрограмму сделайдозу радиации получи. Забегаешься по амбулаториям. Я лично к психиатру хожу.
Это куда это?
Ясно кудав нашу милицейскую поликлинику. Есть там такой замечательный психиатрический кабинет. Очередей никаких. Приедешь, скажешь доктору: нервный я стал, на подозреваемых кидаюсь, жену с пистолетом гоняю, устал скажи, полечите доктор.
И что вылечит?
А куда он денется. Сначала спросят всякую лабудуслышишь ли голоса и так далее. Говори ничего не слышу. Слух вообще плохой, даже музыкальный. Только нервный скажи очень. К невропатологу пошлет, не соглашайся, говори: был уже и не помогло. И они обязаны начать тебя лечить. Больничный дают сроком не меньше месяца. Горошки сладкие гомеопатические выпишут. Никаких у них анализов и в помине нет. Ни тебе мочи, ни крови. Гуляй целый месяц и хохочи. А пока на больничном сидишь, все свои дела уголовные расследуешь и еще и премию получишь. Есть правда один нюанс. Пугать начинают что поставят на учет. И поставят на психучет обязательно.
Так что хорошего на учете у психиатра состоять?
Ничего плохого. Их учет это совсем не то, что учет в районных психоневрологических диспансерах. Никаких последствий. Пойми, что в милиции психов быть не должно. Обязаны вылечить. Я, например, четвертый год лечусь, чувствую себя прекрасно чего и тебе желаю и, заметьлучший друг начальника психиатрического кабинета. Но если хочешьне болей. Работай с утра до ночи. В делах будет завал. И будешь ты у начальства плохойв отпуск зимой. А я буду хороший и в отпуск летом. Так что твоя жизньты и выбирай. Я лично живу по оплате своего труда. Ну понял ты, Серомышин, хоть что-нибудь из тонкостей дознавательской жизни или нет?
Ну, кое-что понял, наверное.
Вот именно, наверное А раз понял то пора приступать к самостоятельной работе. Считай, что я тебя отстажировал. Сотрудник ты опытныйбез стажировки справишься. Кодекс почитаешь на досугеи вперед.
Дюжев достал из сейфа две толстые папки.
Вот это, Серомышин, принимай к производству. Это дело в отношении твоего подопечного Владимира Загуляева по факту изъятия у него наркотиков. Он у меня объявлен в розыск. Твоя задача: так как сроки поджимают, быстро разыскать Вову и закончить расследование. А это дело, раскрыл Дюжев другую папку, по факту угона автомобиля Вольво у гражданина Семенова Савелия. Сейчас придет Семенов и подозреваемая в угоне Валентина Воробьевабудем вместе проводить очную ставку.
Глава вторая Конец стажировки Серомышина
Сеня Семенов, подходя в расстроенных чувствах к зданию отдела милиции, куда он был вызван в качестве потерпевшего, увидел в соседнем скверике сидящую на скамеечке с грустным видом угонщицу своего автомобиляВалю Воробьеву. Зайдя немного сзади и, как истинный охотник даже против ветра, чтобы наглая преступница не учуяла исходящий от него запах пива «Козел» и не скрылась, Сеня цепко схватил дернувшуюся было Валю за плечи, произнеся горячим дыханием в холодное ухо девушки сакраментальную фразу:
Моменто море, подруга.
Что? Кто?! не поняла Воробьева.
Моментально в море Кранты тебе, Валя. Буду тебя мочить. Хоть и не люблю я мокрые дела, а придется. И чего ты тут сидишь, стерва?
А Сеня, это вы? В милицию меня вызвали. Отпустите плечи, больно, блин.
Так что ты здесь сидишь, а не в милиции?
Боюсь я туда. Наркоты подложат или еще чего сделают.
Ментов ты боишься, а меня значит нет? Я тебе неделю срока дал чтобы деньги вернула. Где деньги мои? Я же тебе счетчиков навключаю, дура. Вовек не расплатишься.
Да я и так не заплачу вам ни копейки. Откуда у меня бабосы, Сеня? Я ведь не работаю нигде. И не ворую, между прочим.
А меня, Валюша это не волнует ни разу. Хочешь воруй, хочешь скелет свой продай в ботанический институт имени Лесгафта, а бабки чтобы отдала.
Я можно сказать кроме любви ничего не знаю и не умею, хотя у меня и среднее образование. Но на любви много не заработаешь. И ничего ценного у меня нет.
Ну жилье придется продать, почесывая свою затылочную область, предложил Сеня, присев рядом с Валей на скамейку.
Какое жилье Сеня? Квартиру я в Питере снимаю с подругой Женькой. Прописана я в частном домике в области на Синявинских болотах, но там еще и бабушка живет. Да и цена домику две тысячи баксов вместе с клюквой на болоте.
Ты мне, Валя, зубы не заговаривай. Ты мне минимум десять тысяч бабосов в баксах должна, даже в еврах скорее. Бакинские падать начали. Но придется хотя бы бабушку с клюквой у тебя забрать. Приватизирую болото, буду дачников на него в аренду пускать в ягодный сезон. А бабушка сторожем будет. Ну а если серьезно Мочкану я тебя Валя. И не позже завтрашнего дня. Честь моя дороже клюквы на болоте.
Валя икнула. Холодные было уши зарделись. Вспомнилось почему-то как в детстве когда она шла домой из школы в дереввне Синькино, одноклассники дразнили ее, саркастически приговаривая при осмотре Валиной фигуры: «а ножки-то тонкие, а житьто хочется». Жить действительно хотелось, а от этого беспредельщика Сени, можно было ожидать чего угодно. Молва о нем ходила дурная. Не то сантехник, не то маньяк на службе у милиции. Из ситуации нужен был выход. Лихорадочно соображая, Валя сделала единственно возможное на ее взгляд предложение: