ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ УДОВЫДЧЕНКОКОШМАРЫ НА УЛИЦЕ КУПЧИНСКОЙ(милицейская повесть)
Купчиноэто «Улицы разбитых фонарей»?
Нет. Это улицы разбитых дорог, на которых вообще нет фонарей
ПРЕДИСЛОВИЕ
Кошмарная действительность преследует человечество на всем протяжении его новейшей истории. Кошмары на улице Вязов, кошмары на улице Стачек, а теперь и на улице Купчинскойвзаимосвязь одной цепи литературного изобретательства на ниве исследования подсознательных страхов, толкающих людей на неадекватные поступки.
Жуткие события этой повести, некоторые из которых возможно имели место в реальной жизни, показаны автором при минимальном вымысле с применением литературного приема «гипербола»незначительного преувеличения, утрирования отдельных сцен и эпизодов с максимальным сохранением правдивости организации работы в одном из подразделений органов внутренних дел Санкт-Петербурга.
Данная работа, являясь в определенной степени пародией на произведения А. Кивинова, не является пасквилем на милицию. Автор с огромным уважением и даже любовью относится к подавляющему большинству действующих в непростых социальных условиях бойцов правопорядка и особенно ветеранам милиции. Но, к сожалению, в семье не без оборотня. Только развелось их Оттого и страшно.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Кошмарное Купчино
«Идут по серой улице хмурые лица
Это отдел милиции идет похмелиться.
Вот идет инспектор ОУРвечно пьян и вечно хмур,
Вот идет БХССи деньги есть и бабы есть,
Вот идет инспектор ГАИвечно пьет не на свои,
А замыкает шествиеучастковый упал намоченный
Весь замученный и задроченный»
Глава первая Серое утро
Ранним сентябрьским утром 2002 года здание 101 отдела милиции, построенное советскими заключеннымихимиками в начале 70х годов ХХ века, представляло собой серую трехэтажную кирпичную коробку с тремя кривыми антеннами на крыше для обслуживания телевизора дежурной части, и почему-то желтым металлическим козырьком над стальной дверью центрального входа.
В этом здании, с протекающей в течении последних пятнадцати лет крышей, воздвигнутом на месте бывшего торфяного болотаа ныне Купчинской улицеспального микрорайона Санкт-Петербурга было многолюдно.
На первом этаже в помещении дежурной части готовился принять отдел у ночной смены, не опохмелившийся с утра, а потому злой, дежурный Федотов. Напротив дежурки, в левом крылеотделе по расследованию убийств о чемто своем громко и нецензурно спорили оперативники. Словесный спор периодически сменялся приступами хохота и металлическими ударами по многострадальным батареям центрального отопления, часто выходившим из строя по причине их использования не по прямому назначениюдля пристегивания к ним задержанных. В паспортном столе на втором этаже гневно воспитывал паспортисток начальник отдела. Паспортистки с визгом огрызались. Причиной шума, очевидно, были граждане южных национальностей явившиеся оформлять прописку и гурьбой толпившиеся рядом с шумевшим начальником.
На третьем этаже здания сероглазый тридцатилетний блондинучастковый уполномоченный капитан милиции Серомышин Сергей Клавдиевич грустно рассматривал из окна служебного кабинета мрачные низкие тучи, нависшие над утренней осенней Петербургской улицей. Накрапывал дождикмелкий как зарплата участкового.
«Утро серое, форма серая, жизнь серая, да и фамилия соответствующая», философски размышлял Серомышин, невесело нащупывая рукой пятирублевую монету в левом кармане кителя. В других карманах ни монет, ни купюр не прощупывалось. До получки оставалось десять дней. Хотелось пива и беляшей. «Надо срочно проверить ларьки и прописку у арбузников, решил Серомышин. Или может лучше заявительницу состоятельную охмурить?»
Резкий звонок двадцатилетнего аппарата прямой связи с дежурным прервал размышления.
Серомышин, срочно к начальнику на сходку, спишь там или где? Все уж собрались, прохрипела трубка. «Опять будут чушь пороть, а мы выслушивай», заворчал Серомышин и поспешил в кабинет начальника.
Начальник 101 отдела подполковник милиции Тюбиков Аркадий Акакиевич, несмотря на грозный взгляд маленьких колючих глаз расположенных на круглом краснобордовом лице, щеки которого почти лежали на погонах, пребывал этим утром в приподнятом расположении духа. Рука удовлетворенно покоилась на левом кармане широких форменных брюк 56 размера, в который без проблем поместилась перевязанная бельевой резинкой увесистая пачка денежных купюрспонсорской помощи на ремонт прохудившейся крыши отдела. Помощь любезно предоставил поутру оптоворозничный арбузный предприниматель Муса Велиев за поддержку начальника в прописке многочисленных родственников в одной из комнат соседнего общежития. Спонсор грозился на постоянной основе отчислять часть прибыли органам милиции, но слёзно просил призвать к порядку постовых и участковых, стремительно сокращающих товарные запасы торговых точек при проверке паспортного режима у продавцов. Аркадий Акакиевич обещал разобраться, заметив Мусе, что не стоит излишне дискредитировать сотрудников выполняющих возложенные на них законом обязанности. Простившись с Велиевым, Тюбиков пригласил сотрудников на совещание. Последним, как всегда, явился Серомышин.
Где гуляем, Сергей Клавдиевич? обратился к нему Тюбиков. Где ваш рабочий журнал? Почему нет бодрости на лице? Да и пора бы вам подстричьсяуши мхом заросли.
Денег нет на маникюрные салоны, Аркадий Акакиевич, огрызнулся Серомышин, с получки и побреюсь и причешусь.
Работать надо лучше, четче и веселее, сероглазый вы наш, тогда и премию заработать можно. А не будет к вечеру показателей, всех сегодня сам причешу. Присаживайтесь Серомышин и записывайте информацию.
Дежурный по отделу Федотов зачитал ориентировки, сводки за сутки по городу и району. Информация была тревожной. Непрекращающийся вторую неделю вал краж, грабежей и разбоев на территории отдела мог привести к оргвыводам со стороны руководства управления. Масло в огонь подливала и муниципальная газета, утверждавшая, что редкая бабушка на территории 101 отдела может донести свою пенсию от сберкассы до дома. В подъезде пенсию обязательно отберут распоясавшиеся наркоманы. Как рассказывал один из задержанных, бизнес был действительно неплохимодна бабушка1000 рублей, десять бабушек уже 10 000 рублей.
Положение необходимо было срочно исправлять, и Тюбиков ориентировал личный состав на задержание наркоманов:
Каждый сотрудник должен задержать сегодня по наркоману и изъять наркотик. Дежурный, обратился Тюбиков к Федотову, у тех сотрудников кто наркоманов не задержит оружие и смену не принимать. Да, и прекратить практику необоснованного задержания торговцев овощами. За нарушение закона буду строго наказывать. Все. По рабочим местам.
Совещание закончилось. Сотрудники уныло разбрелись по кабинетам.
Где их взять этих наркоманов? Возмущался в помещении уголовного розыска Серомышин. Как будто у них у всех в карманах наркота. Да и сбросят ведь при нашем появлении, обратно чтоли засовывать?
Можно и подсунуть, оживился опер со странной фамилией Жук. Но есть идея получше. У меня в сейфе остался героин от одного придурка. Можно сахарной пудрой разбавить и самим продавать у торгового центра, то есть изображать наркосбытчиков, а покупателей будем задерживать.
Вот ты, Вадик, сам и торгуй сахарной пудрой. Я тебе еще могу мела добавить и стирального порошка. Их когда вместе смешаешь, от героина не отличить. А я лучше арбузные точки проверю.
Вот тебя начальник вздрючит и правильно сделает. Мы, опера с преступностью боремся, а вам участковым только бы арбузов пожрать.
Участковый должен хорошо питаться. Худой участковый авторитета у населения не имеет. А опера должны быть поджарыеим как котам мышей ловить надо. Ты, Вадик, для меня какогонибудь наркоманчика поймай, а я тебе фруктововощей подтяну к концу смены.