Чисто символически по шекелю с носа.
Вы думаете, что Бруни поставил напротив дома проекционный аппарат и показывает на своих воротах кино?
Нет, это исключается, отрезал Хутиэли. Местные полицейские проверили такую возможность.
Хорошо, вздохнул Беркович, я поеду. Но возьму с собой Наташу, у нее более трезвый взгляд на вещи. Я-то готов поверить и в привидение, а она точно скажет афера это или действительно чудо.
Сомневаюсь, что это афера, задумчиво сказал инспектор. По мнению Юсуфа Сархана, начальника тамошнего полицейского участка, Бруни человек честный и на аферы не способный. Когда на его воротах появился Христос, бедняга был действительно напуган до полусмерти.
Но деньги брать с народа все-таки догадался, пробормотал сержант.
Беркович с Наташей приехали в Ядан, когда солнце опускалось за горизонт, перерезанное неровной линией гор. Деревня выглядела пустынной и тихой.
Хорошо, что ты меня сюда вытащил, сказала Наташа. Здесь такой воздух И тишина.
Оставив машину на единственной широкой улице деревни, Борис и Наташа обошли несколько огороженных каменными заборами участков и обнаружили толпу около трех сотен людей, тихо переговариваясь, запрудили узкую улочку. Увидев новых посетителей, наперерез Борису бросился босоногий мальчишка и потребовал два шекеля.
Борис бросил пятишекелевую монету, сказал «Сдачи не надо!» и принялся раздвигать локтями толпу. Наташа следовала за мужем, как торговый корабль за ледоколом. Наконец они пробились в первый ряд и оказались перед большими металлическими воротами, которые в полумраке казались черными. Ворота были закрыты, на них действительно кланялось и махало рукой изображение человека с бородкой. Иисус? Для верующего наверняка. Для реалиста вроде Берковича чушь, конечно, но что же тогда это было?
Сержант внимательно огляделся по сторонам. Улица была неширокой, на противоположной ее стороне находилось заброшенное двухэтажное строение с пустыми глазницами окон. В окнах было темно, ни единой искорки. Безусловно, изображение Христа не могло быть проекцией, в этом местная полиция оказалась права.
Беркович подошел ближе, в толпе послышались возмущенные возгласы, и Наташа схватила мужа за руку.
Не подходи, сказала она. Хочешь, чтобы тебя побили камнями?
Я должен посмотреть на материал, тихо сказал Беркович. Может, Христос просто нарисован на воротах?
Он двигается, ты сам видишь! Вот наклонился вперед
Вижу. Но мы стоим довольно далеко, а вблизи может быть иначе.
К Берковичу приблизился грузный мужчина лет пятидесяти и сказал неожиданно высоким голосом:
Вижу, вы не местные. Из Иерусалима?
Из Тель-Авива, сказал Беркович. Я сержант полиции Борис Беркович, это моя жена Натали. Вы Азам Бруни?
Я Азам Бруни, кивнул хозяин. Пойдемте в дом, я отвечу на ваши вопросы. Все так удивительно
В дом они прошли через черный ход, обогнув участок кругом. Увидеть Христа вблизи Берковичу так и не удалось.
Здесь нет проекторов, сказал Бруни, когда гости угостились чаем с пирожными. И ничего на воротах не нарисовано. Знаю я ваши мысли. Это истинное Явление, вот что я вам скажу.
Почему вы не хотите, чтобы я осмотрел ворота вблизи? спросил Беркович. Вам же нечего скрывать.
Завтра днем, когда люди разойдутся сколько угодно, твердо сказал Бруни. Сейчас нет. Я беспокоюсь о вашей безопасности, поверьте. Я уж не говорю о том, что вы задеваете и мои чувства
Я вовсе не хотел вас обидеть, кротко сказал Беркович. Хорошо, мы придем завтра утром.
Ночь Борис и Наташа провели в деревенской гостинице, которая чем-то была похожа на среднеазиатский караван-сарай, но с холодной и горячей водой, душем и всеми прочими благами цивилизации. Позавтракав фалафелем в ближайшем кафе, они отправились к дому Бруни, где в дневные часы почти никого не было лишь на углу стояли странные личности, то ли паломники, то ли блаженные.
При дневном свете ворота оказались совершенно обычными, стандартными, точно такие Беркович видел в Герцлии, Раанане и других городах, где богатые израильтяне строят виллы, обнося их забором и запираясь от посторонних. Бруни, судя по всему, не был бедняком. Ворота были покрашены масляной краской светлосерого цвета. Беркович провел пальцем по металлической поверхности. Обыкновенное покрытие, никаких нанесенных поверх рисунков, в некоторых местах краска успела облупиться, обнажив другой слой такой же серый и неотличимый от наружного.
Сержант отошел подальше, всмотрелся, кивнул в ответ на свои мысли и обратился к стоявшему у ворот мальчику лет двенадцати, сыну Азама Бруни:
Ответь-ка на пару вопросов. Ворота давно красили?
Недели три назад, подумав, сказал мальчик.
Я могу посмотреть на краску? Не эту, а старую, которая была раньше?
Мальчик смутился и даже отошел от Берковича на шаг.
Ну протянул он. Отец выбросил банку, потому что
Почему? настаивал сержант.
Краска была липкая. Не высыхала. Пришлось красить заново. А что?
А ничего, пожал плечами Беркович. Старую краску отец принес со стройки, верно? Он не покупал ее в магазине?
Спросите у него сами, когда он вернется с работы, рассердился мальчик. Какая разница покупал, не покупал?
Никакой, кивнул сержант. Наташа, давай дойдем до полицейского участка, а потом поедем домой.
Ты что, уже во всем разобрался? поинтересовалась Наташа.
Да, кивнул Беркович. Объясню по дороге.
В полицейском участке коллегу из Тель-Авива встретили как родного. Чай, соки, сладости как же иначе?
Покрасьте ворота заново, посоветовал Беркович, и Христос уйдет.
Нет, покачал головой майор Сархан, это частная собственность Бруни. Не имеем права. Если он сам захочет А он не захочет. Хотите знать мое мнение, сержант? Это ничего не изменит. Ворота недавно красили, всего три недели назад.
Вот именно, согласился Беркович. Тогда и Христос явился. Впрочем, это ваши проблемы. Криминала здесь нет, а с суевериями полиции делать нечего.
А я не вижу здесь и суеверий, отрезал майор Сархан. Я вижу чудо.
Вежливо попрощавшись, Беркович покинул кабинет. Наташа ждала мужа в машине.
Замечательная была поездка, сказала она, когда они выехали на магистральное шоссе. Я хорошо отдохнула. А что скажешь ты? Ведь на воротах действительно ничего не нарисовано!
Да, кивнул Беркович, глядя на дорогу. Но три недели назад Бруни стащил со стройки банку краски пожалел денег, не хотел покупать в магазине. Покрасил ворота, но краска прилипала, и через пару дней он вынужден был покрасить ворота заново, на этот раз подобрав в магазине краску такого же цвета. Так вот, Наташа, внутренний слой фосфоресцирующий, этот тип покрытия используют в строительных работах для грунтовки. Краска действительно липнет и для использования в быту непригодна. Бруни об этом не подумал. А потом, когда нанес новый слой, краска начала облезать Понимаешь? Обнажились пятна фосфоресцирующего слоя. Дальше игра случая. В полумраке при слабом освещении эти пятна производят, если смотреть метров с трех-четырех, впечатление кланяющегося мужчины с бородкой
Но почему он кланялся? удивилась Наташа. Пятна не могли двигаться!
Они и не движутся. На улице перед забором стоят несколько деревьев, ветви колышутся, вот тебе и впечатление
Но я сама видела! воскликнула Наташа. И ты тоже!
И я тоже, согласился Беркович. Когда на экзамене в школе полиции мне показали кляксу Роршаха, ну, знаешь, есть такой тест на воображение Я увидел в кляксе Будду и этим привел в смущение инструктора, который был ортодоксальным евреем. Воображение огромная сила, особенно если стоишь в толпе и тебе дышат в затылок. Так, кстати, и рождаются религиозные фанатики. Этот Бруни теперь по гроб жизни будет уверен в том, что в его дом являлся Христос.
Жаль, вздохнула Наташа. Так хотелось верить в то, что это чудо, а не случайно облупившаяся краска
Чудо, чудо, пробормотал Борис. Вот если мы успеем домой, пока не начались пробки, это будет чудом.