Мама пальцем указала на вторую меня.
Плохая дочь, но рисунок очень хороший.
Сейчас ко мне наконец-то пришло осознание того, что мама действительно нездорова, поэтому я не стала с ней спорить о том, что «плохая дочь»это лишь её фантазия.
Эмили, ты её видела? спросила мама.
Нет.
Это хорошо. Тебе она не нужна. Аманда очень плохая, просто ужасная.
Аманда? Воу! Она даже имя дала своей выдуманной дочери. Не удивлюсь, если её бред связан с теми препаратами, что ей дают.
Знаешь, она иногда приходит сюда, мама стала говорить шёпотом, иногда поглядывая на дверь. Аманда обычно приходит ночью и стоит под моим окном, а иногда даже кидает камушки, но я не выглядываю, потому что боюсь её. Когда я говорю о ней врачам, то они мне не верят, и я вижу по твоим глазам, что и ты думаешь, что я чокнутая.
Я глубоко вздохнула и отвела от матери взгляд, делая вид, что рассматриваю небо за окном.
Я всё понимаю, мам. Всё это давит на тебя
Нет, милая, не понимаешь. Она один раз даже приходила прямо сюда, но тогда я подумала, что это ты, потому что у неё были цветные линзы, а так вы похожи как две капли воды. Ей тоже понравились мои рисунки, особенно эти, мама вынула из-под матраца дюжину бумаг и протянула мне. Только она попросила их спрятать, но не сказала зачем.
Когда я увидела рисунки, мои руки затряслись, и я вскрикнула. Мама шлёпнула мне ладонью по губам.
Не кричи, иначе доктор Псих услышит.
Я прилегла на кровать, держа над лицом один из рисунков.
Что это? Мам, что это?
Узоры, те же самые узоры, что Модификатор оставляет на телах своих жертв.
А разве некрасиво? Я раньше такие узоры видела по телевизору на телах женщин из Индии. Они часто себе такое рисуют на праздники, особенно на свадьбы.
Я посмотрела на растерянное лицо мамы и подумала: «Неужели это она?! Но как? Этого же просто не может быть!»
Кто-нибудь ещё это видел? я приподнялась на локте и снова уставилась на рисунки.
Ну, только один раз видела моя подружка из соседней палаты. Она сказала, что недавно мельком видела такие же рисунки в новостях. Видимо, это сейчас модно.
Да уж, очень модно. Спросить про убийства прямо я не могу, вдруг она разозлиться и что-нибудь выкинет, или может вообще скажет, что не понимает, о чём я говорю. Но делать что-то надо.
Мам, то, что ты рисуешь это ты видела что-то подобное на людях? Я имею в виду что-то подобное, но плохое? да уж, завуалировала как надо.
Мама прищурилась.
Мне кажется, что что-то такое делает Аманда.
Ну конечно, кто бы сомневался. И чего я ждала?!
Эмили, давай больше не будем о ней говорить, ладно? Лучше расскажи о себе. Есть ли у тебя детки?
Детки? усмехнулась я.
Ну, да. Оливер давно уже говорил, что ты выходишь замуж. Я так подумала и решила, что как бы у тебя уже должны быть дети.
Она не знает, никто ей не сказал, что у меня вообще нет личной жизни. У «хорошей дочки» всё прекрасно, она счастливавот что представляет мама.
Нет, детей у меня нет.
А будут?
Не знаю.
Хм, ладно. Но очень бы мне хотелось посмотреть на внуков, хотя бы на фото.
Зато у меня есть чёрный кот по кличке Моцарт. Он очень красивый, с большими выразительными глазами. Этот котяра вечно голодный. Любит рыбу и мясо, но за тыкву, арбуз, помидор и картошку готов продать свою шкуру.
Мама рассмеялась.
Странный котик у тебя. А почему ты назвала его Моцарт?
Ну, знаешь, когда Билл его принёс домой, то мы долго не могли выбрать имя. Когда котик был маленьким, он был очень шустрым, энергичным и кусачим, драл и грыз всё подряд. Билл был фанатом виниловых пластинок, и у него стояла в шкафу огромная коллекция. И вот, когда нас не было дома, котёнок сгрыз почти все конверты от пластинок, оставив в живых только Моцарта. Отсюда и пошла его кличка.
Какой ценитель! хохотала мама. Оливер никогда мне не рассказывал, что у тебя есть домашнее животное. Я вообще о тебе мало знаю. Расскажи сама, я хочу всё узнать. Например, кем работает Билл.
Этим вопросом она застала меня врасплох. Что ей сказать? Может, рассказать о том, где он действительно работал?
Придумать я ничего не успела, за дверью послышалась ругань. Мама кинула быстрый взгляд на окошечко в двери и отвернулась.
Это Оливер приехал.
Что?
Я подбежала к двери и заглянула в окошечко. Мама была права. За дверью стояли отец с Дженнифер, доктор Холт, его ассистентка и два санитара. Папа кричал на Холта, а тот смотрел на разъярённого отца с полным спокойствием и безразличием. Это было очевидно, что они так быстро найдут меня. Патрика я не увидела. Это меня задело. Что ж
Я повернулась к маме. Она раскачивалась на кровати, прижав колени к груди. Её глаза выражали глубокую печаль. Я подошла к ней и крепко обняла.
Не верь ему, Эмили. Вообще никому не верь. Она все плохие, только ты хорошая, всхлипывая, сказала мама. Все хотят обидеть мою девочку, даже я тебя обижала. Прости, дорогая.
Ничего мама, я всё равно этого не помню.
Зато помню я, но клянусь, что не хотела делать тебе больно, это Аманда меня заставила. Аманда Как же мне не нравится её имя. Меня от него тошнит. Я ненавижу её! Всех их!
Почему, мам, почему ты так говоришь?
Мама перестала раскачиваться туда-сюда. Она схватила меня за плечи и взглянула прямо в глаза.
Аманда ужасная, отвратительная, она причиняет людям много боли. Оливер меня не любит и никогда не любил, он разбил мне сердце. Дженнифер меня предала. Кругом одни лжецы и предатели! Никому не доверяй, Эмили. Может, только доктору Психу. Он среди всех самый нормальный.
Это Холт что ли?
Да, это тут ему дали такое дурацкое прозвище, но оно хорошо приелось.
Мам, Холт не внушает особого доверия.
Я знаю, но вот такой он человеквсё самое лучшее держит глубоко внутри. Он единственный из врачей, кто хорошо ко мне относится.
Ладно.
Голоса за дверью стали громче.
Детка, у меня есть кое-что для тебя.
Мама вскочила с кровати, взяла свою подушку и вытрясла её из наволочки. Вместе с подушкой на пол полетели несколько фотографий. Мама аккуратно их подобрала, вытащила из стопочки одно фото и протянула его мне.
На фотографии мама ещё совсем молодая, а я маленькая. Мне там лет восемь или десять, не меньше. Мы улыбаемся друг другу, такие счастливые и беззаботные.
Переверни, мама указала на обратную сторону.
«Я и самая лучшая мамочка на свете. 10 января 1996 года».
«Я очень сильно скучаю. Жаль, что тебя больше нет со мной».
Этой фотографии сегодня ровно семнадцать лет. Я возвращаю её тебе как память.
Я очень долго смотрела на фото и не могла поверить своим глазам, ведь после того, как папа сжёг все вещи мамы, у меня осталось только эта фотография, но, когда мне исполнилось шестнадцать, я подписала её и оставила на могиле матери. Теперь же фото было здесь. Конечно же, это папа постарался.
Детка, только никому не говори, что я тебе это дала, особенно Оливеру.
Хорошо.
Мама выглядела подавленной. Она будто бы боялась чего-то. Она сказала, что муж её не любил, а подруга предала. Мог ли тогда папа специально сдать маму в психушку, чтобы она ему не мешала? Нет, он бы так не поступил, тем более что за всё это время, пока мама здесь, я ни разу не видела его с другой женщиной, тем более с Дженнифер. Просто мама больна, вот ей и лезет в голову всякий бред.
Мам, мне нужно идти. Папа ждёт.
Мама схватила меня за руку и до боли сжала кисть.
Ты ещё придёшь?
Я не знаю.
Пообещай, что придёшь.
Ладно, я обещаю, только отпусти, а то мне больно.
Мама отпустила меня, но на руке осталась красная отметина от её тонких пальцев.
Пока, я поцеловала маму в щёку и вышла из палаты.
Уже за дверью я услышала её негромкие всхлипы и стоны, но мне было не до этого, так как на меня уставились шесть пар глаз.
Глава 13
Отец смотрел на меня взглядом разъярённого быка. Лицо его скривилось в злобной гримасе, вены на шее вздулись. Мне казалось, что вот-вот у него пойдёт пар из ушей.
Знаешь что, Оливер, я не потерплю здесь твоего хамского поведения, одёрнул папу доктор Холт.
А знаешь, чего я не потерплю, Артур? Твоего несерьёзного отношения к данной ситуации! кричал отец, не отводя от меня своего гневного взгляда.