Вашего соседа убили.
А мы причём?
Вы знали убитого?
Немного, знали.
Он вам говорил, что уезжает в Кулинск?
Нет, парень почему-то ухмыльнулся.
Может, он вас просил цветы полить, пока он в отъезде? вклинился я в разговор.
Нет, нет. У него и цветов-то вроде нету, мужчина показал на пустые подоконники.
У соседа вашего родственники или знакомые были?
Наверное, были, но я их не видел.
Значит, вы не видели, чтобы к нему кто-то часто заходил?
Нет, мы за чужими людьми не следим. Это всё?
Посидите здесь, пока мы проведём обыск.
Парень недовольно что-то пробормотал, но от комментариев отказался. Митько подошел ко мне:
Ищем документы, фотографии, всё, за что можно ухватиться, он с сомнением осмотрел меня и добавил:«Ухватиться» в переносном смысле.
Вот те раз! Я, наверное, выгляжу полнейшим олухом, если Митько думает, что я буду искать всё, что можно схватить. Парень и девушка за спиной ехидно захихикали. Я принял обиженный вид и принялся за поиски. В ящиках стола лежали исписанные разными записями тетрадки; в шкафу, как ни странно, одежда; на полках книги. Я заглядывал во все шкафчики, отодвигал посуду, ворошил одежду, но так ничего и не нашёл. В это время из другой комнаты вернулся Митько.
Ну как, что нашел? спросил он.
Ничего, со скорбью отметил я. Пока.
Всё проверил?
Почти.
Митько осмотрел комнату, подошёл к встроенному к книжной полке шкафчику, который я даже не заметил, подергал за его ручку и изрек:
Закрыто.
Может, я действительно олух? Не заметил этот шкафчик с замком, хотя сам держу свои документы в надежно запертом секретере.
А где же ключ? стараясь загладить свою оплошность, я принялся вновь осматривать шкафы.
У меня, внезапно произнес Митько. Я его нашёл за зеркалом в спальной. Потому и искал дверь с замком. С этими словами, он открыл шкаф.
Коротков (естественно при жизни) держал свои документы в образцовом порядке. Из свидетельства о рождении мы узнали, что он рос без родителей в детском доме в поселке Макарово, что находился недалеко от Сахарова.
Это плохо, отметил Сергей Иванович. Из паспорта его родителей, мы бы могли узнать о его сестрах или братьях.
Также я обнаружил пенсионное удостоверение, удостоверение о получении квалификации, несколько счетов и, наконец, трудовую книжку. Прочитав имеющиеся там записи, я спросил у Митько:
Угадайте, кем работал Коротков перед уходом на пенсию?
Проводником в железнодорожных поездах, не думая, ответил Сергей Иванович.
Я открыл рот от восхищения. Значит, не перевелись ещё на Руси Шерлоки Холмсы и Эркюли Пуаро.
Как вы узнали?
Митько помахал перед моим носом толстенным журналом с фотографиями. На одной из них, Коротков, ещё молодой, стоял в окружении сослуживцев, одетых в форму железнодорожника.
Ясно, восхищение чуть-чуть поугасло.
Такое ощущение, что у этого Короткова, кроме коллег знакомых не было. С кем-то же он должен был общаться.
Митько пролистал альбом. Дальше были фотографии из детского домаснимки его группы в разные годы. Сорок шестой, сорок седьмой, сорок восьмой Я, с трудом, но всё же находил Короткова среди остальных детей. Вот он в верхнем ряду, вот в самом углу И всегда рядом с ним одна и та же девочка.
Сергей Иванович, тихо начал я, но запнулся.
Что? Говори, не стесняйся.
На всех фотографиях рядом с убитым стоит одна девочка, посмотрите.
Митько пробежался глазами по фотографиям.
Действительно. Глаза одни и те же, нос тоже Это вполне может быть его младшая сестра. Молодец, что заметил. Неплохо бы было ещё узнать её адрес.
Я понял, что сейчас мне предоставляется еще один шанс проявить свои способности. Я ещё раз оглядел содержимое шкафа и заметил в углу коробку из под обуви. В ней находилась стопка с письмами. Улыбаясь всеми тридцатью двумя зубами, я протянул их Митько.
Молодец, ещё раз похвалил меня Митько.
Все письма были от его сестры, жившей в Посельниче. Мы были разочарованы, потому что считали, что Коротков поехал в Кулинск к сестре.
Даже если бы она жила в Кулинске, он бы всё равно гостил бы не у неё, сказал Сергей Иванович и, не дожидаясь моего вопроса «Почему?», протянул телеграмму, лежавшую здесь же среди писем.
Товарищ Коротков, Ольга Ивановна умерла. Соседка Иванова, прочитал я вслух и посмотрел на дату:Седьмое января девяностого пятого года.
На все вопросы мы не ответили, подвел итог Митько, сгребая письма в сумку. Но делать нам здесь больше нечего.
Составив на скорую руку протокол, мы двинулись обратно в отделение.
* * *
Я шёл по темному коридору, слабо освещённому лампами дневного света. Голова трещала так сильно, что анекдот о топоре, как лекарстве от головы не казался таким глупым. Полтора часа назад я выехал на свой первый персональный вызов и за это время чуть не сошёл с ума. Заявление поступило от «милой» старушенции, у которой украли мясорубку. Дежурный, недолго думая, переадресовал это дело мне.
Старушка оказалась не такой уж и милой, и тут же закатила истерику, узнав, что я стажёр. Полчаса она требовала прокурора, потом придиралась к моим вопросам, постоянно меня перебивая. Когда, наконец, я собирался уходить к старушенции пришла её сестра и принесла ту самую мясорубку. Заключительная истерика была самой громкой, причём в конце концов, я оказался виноватым. Короче, полный дурдом.
Кабинет Митько, освещаемый одной настольной лампой, показался темнее коридора. Сергей Иванович сидел за столом и осматривал бумаги; сейчас он был похож на старика, читающего свежую прессу перед камином.
Что-то случилось? спросил он, заметив измученное выражение моего лица.
Да так, ничего, я не стал вдаваться в подробности. Вызов оказался ложным. Я откинулся на спинку стула.
Смотри, что я достал, Митько протянул мне маленькую синюю книжицу, оказавшуюся расписанием поездов, проходящих через Сахаров. Пролистав её я обратил внимание на строку обведённую красной ручкой: «Сахаров-Москва, отправление 8 часов 15 минут (московское время) прибытие»
Значит, Короткова убили в 10 часов, 15 минут по местному времени, плюс-минус 10 минут, произнес я.
Если твоя свидетельница не ошибается, заметил Митько. Пока ты там отыскивал мясорубку, я попробовал составить несколько версий убийства. Первая: Короткова убил маньяк, орудующий на вокзалах, а багажа либо вообще не было, либо его украл «левый» вор. Вторая: убийца и вородин человек, «работающий» на вокзале. Третьятвоякто-то что-то узнал о багаже и завладел им в зале ожидания. И, наконец, четвертая версия, над которой я много размышлял: Коротков мог быть курьером. Он мог помогать перевозить наркотики из Кулинска в Сахаров. Принимающие «груз» здесь решили убрать Короткова, как лишнего свидетеля или еще по каким-то неизвестным причинам. Митько перевёл дух и продолжил:У тебя есть другие версии?
Нет, промямлил я, даже не задумываясь.
Две первые версии я проверю через своих людей, с остальными будет посложнее. Какие-нибудь идеи по этому делу у тебя появились?
По-моему, нужно допросить проводницу вагона, в котором ехал убитый. Во-первых, она могла запомнить соседа Короткова; во-вторых, могла знать самого усопшего. Если это так, то она может быть в курсе того, куда направлялся Коротков.
Хорошая идея, произнес Митько. Кстати, на этот счет у меня тоже есть версия. Из писем сестры Короткова я узнал о существовании племянника Андрея. Сейчас ему примерно двадцать пять лет. В одном письме указывалось, что он по молодости связался с «кировской» братвой. Это единственная связь с Кулинском, который как раз находится в Кировской области. Вполне возможно, что он переехал туда после окончания института Ты случайно не болеешь? у тебя вид какой-то «мертвецкий».
Нет. Только голова болит немного, я не собирался жаловаться Митько на адскую боль.
У тебя анальгин есть?
Нет.
Держи, Митько протянул мне начатую пачку, ещё раз посмотрел на мое лицо и, боясь, что я помру прямо здесь, в его кабинете, продолжил:Знаешь что, иди-ка ты домой.