Варламову было наплевать на его права, но Митько, похоже, не только выполнял свой долг, но и давил на психику преступника, чтобы он не смог играть по своим правилам, которые он выдумал, может быть, совсем недавно, по дороге сюда.
Митько заставил Варламова и меня расписаться и начал:
Где вы были двадцатого числа в десять часов?
Не помню.
А если попробовать вспомнить?
Варламов напрягся, и было похоже, что он сейчас не вспоминает, а придумывает.
Ужинал в ресторане.
В Сахарове?
Да.
В каком ресторане?
Он вновь задумался.
«Океан».
Такой ресторан действительно был в нашем городе, и его реклама висела чуть ли не на каждом столбе.
Кто был с вами?
Никто.
По какому поводу вы приехали в наш город?
По делам фирмы.
А поподробнее?
Искал здесь возможных клиентов.
Белая ГАЗель с номером ваша машина?
Да.
Нужно ли было ехать за информацией на такой грузовой машине?
Другой не было.
Почему вы оказали сопротивление при аресте?
Думал, что вы бандиты.
Вам, что кто-нибудь угрожал?
Нет.
А по форме гаишника, вы не догадались, кто перед вами?
А кто вас сегодня разберет?
Митько перестал шагать и сказал:
Володя, положи ручку.
Я послушался.
А теперь, господин Варламов, поговорим по-другому. У вас есть альтернатива. Либо вы признаетесь в ограблении склада, либо я звоню кое-кому, и все рассказываю.
Дурацкая у вас альтернатива, ухмыльнулся преступник. У вас же стукачей полон двор. Протокол посмотрят, и через минуту все бандиты уже будут знать, что я натворил.
Но есть одно «но», Митько оперся на спинку стула на котором сидел Варламов и тихо добавил:Они не узнают, кто убил Барона!
Ухмылка Руслана Венеровича мигом исчезла, он облизнул губы и нервно закачал головой.
Не докажете.
А им что, нужно доказывать? Я просто кое-кому из своих коллег ненароком об этом скажу, и всё!
Варламов замолчал; затем произнес:
Ладно. Я все расскажу.
Вот и отлично, улыбнулся Митько. Володя, дай ему ручку и бумагу.
Варламов начал писать, часто останавливаясь, и ковыряясь кончиком ручки в зубах.
Я только никого сдавать не буду. Так и знайте.
Благородно. Только на суде, боюсь, это не учтется.
Варламов закончил писать, расписался и встал, а, когда пришел сержант, сказал:
Вы только не думайте, что победили. Черепчеловек добрый, но ментов не любит. Так что, готовьтесь к мучительной смерти.
Он ушел; Митько потянулся и произнес:
Череп, череп А что тогда говорила Молодая, а? Ну, когда прощалась с Коротковым?
Я напрягся.
Кажется, она говорила о том, что поедет в Череповец.
Череповец, повторил Митько. Череп-овец. Понимаешь? Коротков знал эту кличку, он боялся ее. Поэтому и побледнел, когда услышал всего лишь слово, содержащее это имя.
Я с восхищением посмотрел на Сергея Ивановича. Честно говоря, я уже забыл про то убийство, а он смог не только найти убийцу, но и заставить его признаться.
Улыбка Митько стала страшноватой; неожиданно он через силу выдавил:
Суки!
* * *
Я резко обернулся. Поток людей, спешивших по своим делам не вызывал подозрения, но я все же, внимательно осмотрелся и, ничего не заметив, пошел дальше. Последние слова Варламова о долгой и мучительной смерти, наверняка, были произнесены для пущего устрашения, но меня они все-таки задели. Узнать некого Черепа я бы все равно не смог, но бдительность еще никому не мешала, и поэтому я был очень осторожен.
Меня послали на задание пойти «как в старой сказке» (Король и Шут) «туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что». Вообще то я примерно знал, куда идти: на перекресток между улицами Фрунзе и Полярников. А что там мне предстояло увидеть, я не знал.
Сообщение поступило от бдительного старичка, который увидел, что пьяный человек лежит на дороге, а водители автомобилей еле-еле его объезжают. Может, его уже переехали во время того, как старик звонил нам, а может, еще нет.
Я приблизился к указанному месту и тут же заметил того самого старичка, который с трудом тащил здорового мужика к обочине. Рядом стояли три тетки и с жаром обсуждали последние события. Старик втащил голову мужика на обочину, и перевел дух. В это время на светофоре зажегся зеленый свет и ряд машин тронулась с места. Возглавляющая гонку, «волга» ехала прямо на ноги мужика, и поворачивать, похоже, не собиралась.
И тут в дело вступил я. Выбежав на дорогу, я рискуя жизнью, преградил путь машине Ну если точнее выставил на дорогу руку.
Однако и это подействовало! Водитель машины, резко крутанул руль, и «волга» влетела на бордюр тротуара в каком то метре от меня. Из нее тут же вылетел долговязый мужчина с перстнем на руке и заорал:
Ты! Дебил! Чего делаешь, идиот! Я тебя порву, сволочь!
Успокойся, сказал я, доставая из кармана удостоверение. «Корочки» видишь? А вот этого человека, которого ты чуть не переехал, тоже видишь? Значит так, я считаю до пяти, а потом завожу дело по факту попытки убийства. Понял?
Он переваривал эту мысль недолго. Послав меня на прощание, сел в «волгу» и, выехав с тротуара, аккуратно объехал препятствие.
Я повернулся к старичку и сказал:
Давайте, его вынесем до конца.
Вы из милиции?
Как видите.
Ухватившись покрепче, мы полностью выволокли тело на тротуар. Я приложил руку к шее мужчины. Пульс прощупывался.
Вы в «скорую» звонили? спросил я.
Да, сразу после вас. Он жив?
Да. Вы видели, как он оказался на дороге?
Нет.
Да, напился же он, разве не понятно? вступила в разговор одна из теток. За километр несет.
В вытрезвитель его надо, подхватила другая.
Действительно, охотно согласился я и вдруг заметил, что мужчина зашевелился.
Я наклонился к нему. От молодого, усталого, покрытого светлой щетиной, лица, действительно тянуло алкоголем.
Погоди, пацан, прошептал он. В грудном кармане посмотри.
Я послушно полез в карман куртки.
Смотри, смотри, послышался позади громкий шепот. Обворовывает!
В грудном кармане я нашел красное удостоверение, в котором было написано, что это Леденцов Алексей, лейтенант милиции, работающий в десятом отделении уголовного розыска.
Понял? прошептал лейтенант.
Так точно, товарищ лейтенант. Я все понял. Вы ведь проверяли, смотрят ли наши водители на дорогу во время езды, не так ли?
Лейтенант что-то пробормотал и вновь заснул. В это время подъехала «Скорая помощь», оттуда выбежала женщина в белом халате.
Что у вас случилось? вяло спросила она.
Вот, я указал на тело.
Он же пьяный! возмутилась врачиха. Его надо в милицию отвезти.
Нельзя его туда, возразил я. Он сам милиционер.
Ну и что? Мы же не будем его везти в больницу только из-за того, что он напился.
Он не только пьян. У него шишка, посмотрите.
Да лучше бы его задавили! воскликнула тетка. Зря только людей от работы отвлекают.
А вы почему здесь стоите? не выдержал я. Вам что, делать нечего больше? Может, вам напомнить, какое наказание дается за оскорбление человека и оставление его в опасности.
Хам! сказала тетка и добавила своим собеседницам:Пойдемте, девочки.
Я повернулся к врачихе и сказал:
Пожалуйста, отвезите его в больницу, а когда он оклемается, отпустите, хорошо?
Ну, ладно, согласилась докторша и, вместе с другим врачом, погрузила Леденцова на носилки.
Я с чувством выполненного долга двинулся в сторону отделения, когда вдруг заметил ИХ. Витек и Кабан на своем джипе находились на другой стороне дороги и глядели прямо на меня. Может, совпадение? Но наш город не такой уж и маленький, чтобы в течении нескольких дней встретить одних и тех же незнакомых людей.
Успокоившись, я двинулся по улице и через сто метров зашел в двери магазина женского белья. Народу здесь было немного, и я, для вида присмотревшись к витринам, осторожно взглянул через окно на улицу.
Нет! Я не ошибался! Они действительно за мной следили!
* * *
Вернувшись в отделение, я собирался рассказать о своих опасениях Митько, но решил не расстраивать его, заметив, как он счастлив. Да, я еще никогда не видел его таким беззаботным. Он постоянно шутил, смеялся, забыв о мрачной работе. После часа общения с ним мне стало казаться, что все мои опасенияполный бред: никто за мной не следит, и никому я не нужен.