Пайкел лежал неподвижно, прислушиваясь к жизни. Он знал, что его собственная приближается к концу.
Однако он немного оживился, когда спустя некоторое время мимо двери прошел какой-то отлично одетый хафлингРеджис!
Но нет, это был не Реджис. Он понял это по голосу, когда женщина-хафлинг заговорила со своим другом.
Пайкел смог уловить лишь обрывки их разговора, как и всех остальных разговоров в комнате. Однако он яростно цеплялся за эти кусочки, желая прожить последние минуты будучи в курсе всего происходящего.
Он слышал про армию, собиравшейся за пределами Хелгабала. Это дало ему надежду на то, что король Ярин, возможно, решил найти демоницу и, возможно, Вульфгара.
Он слышал о драконах, которые пролетели над восточными полями и улыбнулся, вспоминая слухи о драконицах, которые взбудоражили двор Ярина пару лет тому назад. Он слышал, как дворфы говорят о каких-то странных передвижениях в Монастыре Желтой Розы.
Они приняли в орден дроу, сказал один с явным недоверием. Упоминание темных эльфов встревожило Пайкела. Он видел дроу в подземной комнате демоницы.
Да, ответила ему женщина. Но это не просто дроу. Это Дзирт ДоУрден, как мне говорили. С Побережья Мечей.
Дворф широко распахнул глаза и с силой дернулся. Женщина схватила его, чтобы удержать и крикнула мужу.
У него предсмертные судороги! сказала она Чалмеру, когда он ворвался в комнату. За его спиной толпилось несколько зевак. О, бедолага.
Пайкел кричал сквозь боль.
Дриззит Дудден! выдохнул он. Дриззит Дудден!
Чалмер недоуменно переглянулся с женой.
Что?
Дриззит Дудден? повторил голос хафлинга из-за двери.
ГЛАВА 24Еретичка
Испуганный и задыхающийся, Дзирт убрал руку. Он наблюдал за тем, как с кончика лезвия капает кровь.
Почему ты колеблешься? потребовал Энтрери, теперь почти бросаясь на него, хотя голос мужчины был полон боли. Ты же считаешь меня демоном! Великим обманом!
Заткнись! заорал Дзирт, делая шаг вперед, чтобы покончить с этим, положить конец жизни Артемиса Энтрери.
Убийца выпрямился и закрыл глаза. Он развел руки, приглашая дроу нанести смертельный удар.
Но на землю повалился Дзирт. Скимитары выпали из его ослабевших рук. Дроу корчился в агонии, охваченный величайшей болью и потрясением. Он был уверен, так уверен, что все вокруг ложь, великий обман, предназначенный для его уничтожения, и тем не менее, в этот момент истины, в последний миг отчаянного вызова, он не нашел в себе сил совершить подобное. Он не мог ударить человека, которого считал своим союзником.
Так же, как прежде не мог ударить Кэтти-бри.
И потому он потерялся. Черные крылья ужаса и сомнения придавили его к земле, заставляя рыдать в пыли.
Артемис Энтрери возвышался над ним. Безмолвно.
Киммуриэль взял руку Ивоннель и послал волну ментальной энергии к упавшему следопыту. Эта волна несла в себе магию Ивоннель. Её понимание.
Губы женщины шевелились. Она сплетала два заклинаниябожественное и тайное. Магию, рассеивающую двеомеры и исцеляющее заклятие. С помощью Киммуриэля, она пронеслась через последние воспоминания Дзирта, следуя за ним обратно в Монастырь Желтой Розы. И везде, где следопыт пытался подменить реальность обманом, она вступала в сражение с этими сомнениями. Они, словно туманные серые занавеси, налетали на неё, но женщина легко разрывала их, продолжая двигаться вперед. Все сильнее погружаясь в прошлое, к следующей и следующей завесе.
Путь воспоминаний Дзирта привел их в Лускан. Густая пелена, которая охватывала нападение на Кэтти-бри, была разорвана, оставив Дзирта с голой правдой. Он тогда едва не убил свою любимую.
Не какого-то демона, а свою ненаглядную Кэтти-бри. Просто Кэтти-бри. Реальную Кэтти-бри!
Она вернулась в Мензоберранзан и Дом ДоУрден, и, через воспоминания Дзирта, стала свидетелем смерти Закнафейна.
И разорвала завесу.
Потом были туннели, которые они прошли, следуя из Гаунтлгрима в Мензоберранзан. И там Ивоннель нашла следы первого вторжения Абисса. Стена спутанного сознания, депрессия и сомнения, которые перекрутили реальность Дзирта.
Её исцеляющие заклинания врезались в эту стену, отсекая немного тьмы прочь, но повредить завесу сильнее было не так просто.
Позволь мне, Госпожа Ллос, умоляла она, зная, что кое-кто, стоящий рядом, мог ответить на её молитвы.
Она снова врезалась в стену тьмы и снова безрезультатно. Однако, женщина испытывала надежду. В конце концов, сейчас не Дзирт воевал с безумием. Он был сломан. Стал свидетелем, а не участником событий, как она того ожидала.
Йеккардарья, прошептала она, и была услышана.
Волна магической силы влилась в её божественное заклинание. Крутясь и извиваясь, словно сверло, оно отшвырнуло прочь черные хлопья, пронзая стену сомнений Абисса.
И там, за её пределами, был свет, была реальность, были воспоминанияте, которым можно доверять!
Жрица покинула свой колдовской транс и попятилась назад под тяжестью призванной магии. Она посмотрела вперед, на рыдающего на коленях Дзирта. Сломанный дроу.
Сломанный шедевр.
Его мысли унеслись на Пирамиду Кельвина. Память кружилась и свивалась в кольца вокруг драки с Далией. Она убила его.
Но Кэтти-бри была там. И Бренор. И Реджис. Они бросились к ним с Гвенвивар, и теплая исцеляющая магия наполнила его тело.
Вульфгар тоже был с ними.
Дзирт открыл глаза и ахнул, пытаясь вернуть нормальное дыхание и глядя на ноги Артемиса Энтрери.
Он крепко держался за тот момент на Пирамиде Кельвина.
Ибо это было реально.
Все это.
Блестяще, донесся из-за спины Киммуриэля женский голос, и оба дроу повернулись, чтобы увидеть, как подходит Йеккардарья.
Ивоннель знала, что служанка вернется, но Киммуриэль ахнул.
Еретик, сказала Йеккардарья, и этого было достаточно, более чем. Киммуриэль использовал свою псионику и исчез.
Назад, в Иллуск под Лусканом, как поняла Ивоннель.
Йеккардарья расхохоталась.
Ты могла его остановить, поняла Ивоннель.
Я служанка Ллос, ответила йоклол. Разумеется.
Но ты отпустила его. Значит, Госпожа Ллос одобряет мои действия и помощь Киммуриэля.
Или ей просто плевать на этого любителя иллитидов, так или иначе, заметила Йеккардарья.
Ивоннель кивнула.
Но тыонадаровала мне заклинания, чтобы победить безумие Абисса в голове Дзирта.
Йеккардарья встала рядом с Ивоннель и посмотрела на поле, где Дзирт все еще оставался на коленях, уткнув лицо в руки. Оружие лежало рядом с ним.
Ты его вылечила или сломала? спросила служанка.
Сейчас он видит истину. Ту, что всегда была перед ним. Как мне кажется. Его реакция это что-то вроде совести.
Хорошо, сказала Йеккардарья. Тогда ты получила то, что хотела. Исцелила его, чтобы сделать его смерть более изысканной, йоклол протянула руку к полю и следопыту. Я бы предпочла посмотреть, как ты превратишь его в драука. Я покажу, как это делается.
Нет.
Простой ответ остановил Йеккардарью прежде, чем служанка поняла его смысл.
Нет? Ты предпочитаешь просто замучить его до смерти?
Нет.
Смерть не должна быть легкой, сказала йоклол. Такова сделка. Сплести более хитрые ловушки для еретика Дзирта. Если ты хочешь, чтобы он пожил еще немного, преврати его в драука. Если нет, то начинай пытки, а я передам его крики Паучьей Королеве. Они доставят ей удовольствие.
Нет.
Что нет?
Нет, я не стану плести интриг, чтобы уничтожить его, сказала Ивоннель. Я не стану пытать его, и, разумеется, не стану превращать в драука.
Служанка с угрозой уставилась на женщину.
Мы так не договаривались, предупредила она. Ты выполнишь условия.
Могу ли я? спросила она, глядя мимо Йеккардарьи и слегка кланяясь.
Служанка развернулась и даже выпалила «Киммуриэль», словно подозревая, что парочка замыслила кощунство.
Но за её спиною стоял вовсе не Киммуриэль Облодра.
Это был Кейн, Великий Магистр Цветов.
Не говоря ни слова, со скоростью, которая и не снилась демону, монах направил свой кулак в довольное лицо дроу, ударив служанку так сильно, что та потеряла свою маскировку. Она была похожа на кусок грязи или полурастаявшую свечу, которая размахивала щупальцами, стоя там, где только что стояла дроуская женщина.