Горько плакать и выть, и за мной наблюдать.
Кристина Россетти, Прошение призрака (переводkama155)
Неужели, это правда, и его лицо будет последним, что я увижу в этой жизни?
Оно нависло надо мной, хладнокровное и бледное, олицетворяющее все, что я так ненавижу в этом мире. Я так сильно ненавижу Люциуса, что мне почти физически больно даже смотреть на него. А теперь онтот, кого я увижу перед смертью.
Он слегка хмурится.
Смотрю ему в глаза. Это глаза человека, который собирается убить меня!
Нет.
Пытаюсь откатиться в сторону, но он ловит меня прежде, чем я успеваю сдвинуться на несколько дюймов. Он склоняется надо мной и удерживает за плечо, прижимая к холодному полу. Пальцы больно впиваются в синяки на моей обнаженной коже чуть выше выреза платья. Платья мученицы. Иисусе!.
Он направляет палочку мне в грудь, на его лице застыло напряженное выражение.
Разве я разрешал тебе двигаться?
Я качаю головой, и слезы катятся из глаз.
Его губы сжимаются в тонкую линию, а глаза сужаются эти глазав них столько эмоций, которые я вряд ли когда-нибудь смогу понять! затягивают меня. Глубже и глубже.
Я тону в них. Холодные, серые озера, глубины которых невозможно познать, пока их воды не сомкнуться над твоей головой, и ты не будешь отчаянно пытаться выбраться на поверхность.
Он кивает.
Надо кончать с этим, тихо произносит он, и я не знаю, предназначаются ли эти слова мне или он разговаривает сам с собой.
Он прижимает кончик палочки к пульсирующей голубой жилке на моей шее.
Пульс. Сердцебиение. Жизнь! Сейчас я жива.
Так не честно!
А, когда в этой ситуации хоть что-то было «честно»?
Он увеличивает давление на артерию. Я в ужасе зажмуриваюсь, и из горла вырывается всхлип.
Боже, о, Боже! Я люблю вас мама, папа. Пожалуйста, Господи, помоги мне, пожалуйста, пусть они узнают, что я люблю их, пожалуйста, спаси меня
Я жду
Покорно
Но ничего не происходит.
Ты боишься, грязнокровка?
Все еще жива. Об этом мне напоминает его безжалостный голос.
С усилием открываю глаза и смотрю в его ухмыляющееся лицо.
Конечно, я боюсь, содрогаясь, шепчу я. А вам не было бы страшно, если бы вы находились на волосок от смерти?
Я не боюсь смерти, равнодушно отвечает он. Если бы боялся, то не встал бы на этот путь.
Я должна перестать дрожать! Я не могу умереть, потеряв последнюю каплю гордости, не могу!
Конечно же, он чувствует, как меня трясет. И ухмыляется.
И что же мне с тобой делать, грязнокровка?
Не могу выслушивать это! Вчера он спас мне жизнь только для того, чтобы отнять ее сегодня, предварительно замучив почти до смерти. И он еще смеет играть со мной, когда я одной ногой уже в могиле
Я подскажу, что вы можете сделать, порывисто шепчу я. Прежде, чем убить меня, сделайте мне одолжениеназовите мое имя.
Он хмыкает.
Мисс Грэйнджер
Нет, не мисс Грэйнджер, обрываю его. Меня зовут Гермиона.
Постойте-ка разве я уже не произносила этого раньше?
В его глазах вспыхивает узнавание. Должно быть, я действительно когда-то уже говорила то же самое, вот только не могу вспомнить, когда
Тебя звали Гермиона, тихо говорит он. Мертвым не нужны имена.
Мертвым. Скоро я буду одной из них. И у меня больше не будет имени. Меня больше не будет.
Пока что я еще жива, Люциус, шепчу я.
Он бьет меня по щеке, и я зажмуриваюсь от боли. Сколько же еще боли я испытаю перед смертью? Может быть, еще одно Круцио, и я провалюсь в небытие
Небытие. Что если за чертой лишь оно? Что если после смерти нет ничего, кроме тьмы и пустоты? Господи!
Это вопрос времени, тихо произносит Люциус. Мне достаточно лишь прошептать заклинание, и все будет кончено.
Я знаю, что в любом случае умру. И не только от той невыносимой боли, что я испытала за последние несколько часов. Мой приговор был подписан в ту минуту, когда Люциус похитил меня. Петля сомкнулась на шее, когда он аппарировал ко мне в комнату, и с тех пор, с каждым днем она затягивалась все туже и туже.
И вот сейчас настал последний миг моей столь короткой жизни.
Заставляю себя открыть глаза и поймать его взгляд.
Интересно, видит ли он меня, когда смотрит на меня? Я имею в виду, он действительно видит меня? Или он навесил ярлык грязнокровки и отказывается заглянуть дальше?
Это нечестно. Когда я смотрю на него, я вижу не только Пожирателя Смерти, чистокровного последователя Волдеморта. Я вижу Люциуса Малфоя. Вижу егоего высокомерие, гордость, решимость и жестокость. Все, что я так ненавижу, я вижу это в его глазах, а он видит лишь грязнокровку.
Должно быть, он никогда не заглядывал так глубоко, как я. Едва ли даже пытался.
Уже используешь прошедшее время?
Если вы собираетесь убить меня, то давайте покончим с этим, слова застревают в горле. Но, пожалуйста, сделайте это быстро и передайте Рону и Гарри, что мне очень жаль.
Он еще сильнее прижимает палочку к моему горлу, и я не могу дышать, не могу думать, но продолжаю открыто смотреть ему в глаза. Пусть прямо посмотрит на то, что собирается сделать. Пусть видит, как жизнь уходит из меня.
Мое сердце все еще бьется. Я чувствую это биение в груди и жду, когда Люциус произнесет заклинание.
Тук-тук.
Тук-тук.
Тук-тук.
Ничего.
Черты его лица напряжены, а палочка по-прежнему упирается в сонную артерию
Но, кажется, он не горит желанием наблюдать за тем, как я умираю.
Помоги мне помоги мне помоги мне! Прошу, Боже, если ты есть, помоги мне, пожалуйста!
Он раздраженно кривит рот и встает, убирая палочку от моего горла. Я снова могу дышать и потираю шею.
Что вы
Он пинает меня ногой по ребрам.
Я кричу, хватаясь за живот и сворачиваясь клубочком. Как он может? После того, как чуть было не убил меня. Больной, бессердечный
Вставай.
Что?
Поднимаю на него глаза, едва ли смея надеяться.
Вы собираетесь..? Удивленный шепот.
Он в такой ярости, что его и так бледное лицо стало белее мела.
Темный Лорд сказал, что, если я сочту нужным, то могу оставить тебя в живых, бросает он.
Нет, не так. Он сказал, что Люциус может сохранить мне жизнь, если захочет.
Если Пожиратели Смерти провалятся с поимкой Поттера, тогда ты еще нам пригодишься. Так что вставай и пошли.
Я не могу поверить!
Я испытываю такое облегчение, что хочется смеяться и плакать одновременно. Окружающее вдруг вспыхивает новыми, яркими красками, хочется жить, дышать, смеяться.
Я не умру! И мне уже все равно, что он будет делать со мной завтра, главноеон оставил меня в живых! Одному Богу известно, почему, но Люциус так решил.
Спасибо, Господи, спасибо спасибо!
Пошевеливайся, шипит он, направляя на меня волшебную палочку. Или ты хочешь, чтобы я пересмотрел свое решение?
Я должна подняться. Он зол и действительно может передумать.
Перекатываюсь на живот и пытаюсь подняться на четвереньки, но голова кружится, а комната плывет перед глазами, и я падаю на пол.
Я должна встать, иначе он убьет меня!
Он крепко хватает меня за руку.
Сможешь идти? Тихо спрашивает он.
Киваю и вновь пытаюсь встать, но мои жалкие попытки терпят неудачу.
Очевидно, нет.
Он берет мою руку за запястье и закидывает ее себе на плечо. Затем одной рукой он придерживает меня за плечи, а другой подхватывает ноги под коленями, и поднимает меня на руки.
Знаю, я должна сопротивляться. Я не хочу, чтобы он носил меня на руках. Только не после всего, что сделал. Тем более это совсем не обязательно, он ведь может просто наложить Империо, заставив меня идти с ним.
Это очередная игра. Я уверена. Вот только я никогда не знала правил ни одной игры, в которые он играл со мной.
Но мне уже все равно. Я слишком измучена и мне так плохо, а его руки такие теплые и успокаивающие, совсем как Империо, только более я не знаю.
Кладу голову ему на грудь, чувствуя щекой тепло его мантии, и сильнее обнимаю его за шею, касаясь пальцами его кожи под каскадом светлых волос.
Он напрягается. Всего лишь на короткий миг, а потом выносит меня из этой ужасной комнаты.
Мы движемся вдоль темного коридора, а потом подходим к спиральной лестнице, что ведет куда-то вниз, глубоко вниз. Следом проходим еще один пролет, а за угломогромная дверь с замысловатым узором на ней