obsessmuch - EDEN стр 54.

Боже, нет, я не это имела в виду! Я бы никогда не подумала так снова. Только не после того, что он сделал, когда я в прошлый раз высказала подобное предположение

Что-то мелькает на задворках сознания. Лишь на короткий момент, но я не могу понять, что это.

 Я ясно выразился?  Тихо спрашивает он, усиливая давление на мое горло.

Я могу лишь кивнуть. Пару секунд ничего не меняется, а потом он отпускает меня. Судорожно делаю большой глоток воздуха, потирая шею, в то время как он внимательно следит за мной.

 Почему ты хотела покончить жизнь самоубийством?  Тихо спрашивает он.  Почему ты хотела совершить такую глупость? Антонин не стоит этого, поверь мне

 Это не только из-за него,  бесцветным голосом отвечаю я. И я больше не злюсь, потому что я полностью сломлена.  Я потеряла семью и друзей. Из-за своей слабохарактерности я подписала лучшему другу смертный приговор. Я видела то, чего, как я наивно полагала, мне никогда не придется пережить, и я не смогу просто забыть об этом, сделав вид, что ничего не было. Вы заставили меня отречься от своих убеждений. Все, во что я верила, вы обратили в ложь. Ради чего мне жить? У меня ничего не осталось.

Он просто стоит и смотрит на меня долго и напряженно, и на его лице нет никаких эмоций, а глаза не выражают ни жалости, ни сожаления.

 И ты еще называешь меня трусом?  В конце концов, произносит он.  Я бы никогда не выбрал такой легкий путь решения проблем. Я думал, ты веришь в борьбу за правое дело. Не в этом ли заключаются хваленые гриффиндорские принципы?

 А может быть, я устала бороться?  Я подавлена, и в моем голосе явно проскальзывают нотки усталости и равнодушия.  Кроме того, я не знаю, с чего вы решили, что борьба для меня что-то значит?  Я качаю головой и усмехаюсь.  Вы такой лицемер. Я нужна вам живой только для того, чтобы вы использовали меня для своих планов. И что тогда? Больше пыток, боли и унижения?

Повисает долгая пауза. Выражение его лица абсолютно невозможно прочесть.

 У нас на тебя далеко идущие планы,  он нарушает тишину.  Я этого и не отрицаю. И ты нужна нам живой и в относительном здравии. Так что пошли,  он подходит к двери, что ведет на балкон, и закрывает ее, запирая на замок.  Я провожу тебя в твою комнату, и я больше не хочу слышать о самоубийстве и прочем вздоре.

 Я не хочу возвращаться туда,  мой голос дрожит.  Он вернется. Я знаю.

Он внимательно вглядывается в мое лицо, и в его глазах я не узнаю этого взгляда.

 Проклятье,  выдыхает он.

Он ненадолго отворачивается от меня и прислоняется к стене.

Как бы мне хотелось знать, о чем он думает. Сейчас я понятия не имею, как относиться к нему.

 Я оглушил его перед тем, как последовать за тобой,  не оборачиваясь, говорит он.  Если ты пойдешь со мной сейчас, я избавлюсь от него до того, как он придет в себя. И я позабочусь о том, чтобы он больше не тревожил тебя.

Я резко сглатываю.

Люциус оглушил Долохова? Своего друга и соратника?

 Идем,  он поворачивается ко мне,  на его лице вновь непроницаемое выражение,  и кладет руку мне на плечо, подталкивая вперед.

* * *

Мы возвращаемся в мою комнату, и застаем Долохова растянувшимся на полу. Его глаза закрыты, а лицо лишено эмоций. Я могла бы подумать, что он мертв, если бы не равномерно вздымающаяся при дыхании грудь.

Жаль, что он не мертв. Надеюсь, этот чертов ублюдок и извращенец сдохнет самой ужасной и невообразимой смертью.

Нет. Нет, я не буду желать этого. Я не стану такой, как они

Но почему нет? Они ожесточили меня. Признаться, сейчас я могла бы убить Долохова голыми руками. И я бы вряд ли стала раздумывать дважды.

Люциус склоняется над ним, проверяя пульс, а потом поднимает его веки, направляя свет палочки ему в глаза.

 Он замерз,  Люциус встает и поднимает палочку Долохова, которую я не заметила на полу.  Я отнесу его в его комнату,  не глядя на меня, поясняет он.  Он не будет больше беспокоить тебя. Я позабочусь об этом.

 Спас-сибо.

Зачем я говорю это? За что я благодарю его? И это после всего, что он сделал со мной.

 Не благодари, грязнокровка,  он смотрит на меня, нахмурившись.  Я сделал это не для тебя. Антонин должен держать ответ перед своим чистокровным происхождением. Человек его положения не может путаться с магглорожденной. Кто знает, какие выродки получатся от этого союза?

Меня мутит. Он, может быть, и спас меня от Долохова, но это ничего не меняет. Он сделал это лишь из своих чистокровных соображений. Какая чушь!

А, ты что, правда, ожидала от него чего-то другого?

 Волдемортполукровка,  тихо говорю я.  Вы знали об этом?

Он поднимает палочку, и я чувствую знакомое жжение на щеке. Ничего не изменилось. Люциус все тот же Люциус. И ему плевать на меня. Я не более, чем грязь на подошвах его дорогих ботинок.

 Не выказывай непочтительности своему хозяину этой гнусной ложью,  его голос вибрирует от злости.  Это всего лишь грязные слухи, распускаемые Дамблдором. Ты можешь быть настолько глупой, чтобы верить им, но я предпочитаю думать, что ты хотя бы достаточно умна, чтобы не повторять их вслух.

Сжимаю губы и вздыхаю. Я попытаюсь еще раз пробиться к той маленькой частичке человечности, что он проявил ранее.

 Хорошо,  я вся дрожу.  Так значит, слухи, да? Ложь, распространяемая Орденом. Но ваш друг, Северус Снейп, тоже полукровка. Я видела газетные вырезки, доказывающие это. Его мать была ведьмой, а отецмагглом. Если вы презираете тех, в ком нет чистой крови, тогда почему вы с ним такие хорошие друзья?

Он ухмыляется, но эта ухмылка не касается его глаз.

 Кровь полукровок может быть и хуже, но, по крайней мере, они откуда-то получили свои способности. И с этим я могу примириться. У них есть право заниматься колдовством,  он бросает взгляд на Долохова, и его лицо на мгновение искажает ярость.  В любом случае, они ниже по своему статусу. И ни один чистокровный не должен мешаться свою кровь с их. Это самое что ни на есть предательство. Предательство своих предков, своей крови.

 А что вы будете делать, если Драко женится на грязнокровке или маггле?  Спрашиваю я, стараясь держать тон ровным.

 Я буду вынужден отречься от него,  ни секунды не колеблясь, отвечает он, глядя мне прямо в глаза.  Если он умышленно и сознательно осквернит род, он перестанет быть моим сыном.

Я смотрю на него, в изумлении приоткрыв рот. Это я не могу поверить, что кто-то может быть настолько одержим чистотой крови. Как он может ставить эти глупые и смехотворные предубеждения превыше своего родного сына?

Некоторое время он смотрит на меня, а затем поворачивается к двери, запирая ее.

Нет

Машинально обхватываю себя руками, но он даже не смотрит на меня. Он наклоняется и берет Долохова за руку.

Вздыхаю и опускаю руки.

 Тебе надо поспать,  бросает он, вытаскивая порт-ключ из кармана мантии.

 Вы, правда, думаете, что я способна уснуть сегодня?  Шепотом спрашиваю я.

Он поднимает на меня глаза, и какое-то время мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза.

 Поспи,  повторяет он.  Северная башня.

Ключ загорается красным свечением, и обаДолохов и Люциусисчезают, оставляя меня одну в темноте.

Наощупь продвигаюсь к кровати и сажусь, прислонившись спиной к изголовью. Я слишком напугана, и я вглядываюсь в темноту, боясь даже моргнуть.

Глава 12. Предательство

Я перестаю дышать, когда слышу, как в углу что-то шевелится.

Отшатываюсь, сильнее вжимаясь в изголовье кровати, внутри все скручивается в тугой узел от страха. Поднимаю подсвечник повыше, и он едва не выскальзывает из моих взмокших ладоней. Вглядываюсь в темноту комнаты, стараясь рассмотреть, кто же это.

 Если подойдете ближе, клянусь, я убью вас

 Акцио подсвечник!

Шепотом произнесенное заклинание обрывает мою речь, и единственное оружие уплывает в темноту.

Чей это голос? Это был только шепот, и я не могу понять, кто это

Шаги.