Эмили же сосредоточила свои мысли на том, что делала.
Просто удивительно, как ты об этом догадался!
Значит, шесть тысяч долларовв пакете на полке, и пятьсот. в старой покрышке?
Эмили уточнила одну деталь, которую он не перечислил:
А оружиев бочке с машинным маслом.
Моран рассмеялся.
И люди перед зданием суда собираются его линчевать?
Пока еще нет, ответила Эмили. Пока они только дерут глотки и пытаются забросать окно его камеры гнилыми пдмидорами.
Наверное, они все-таки вздернут его.
Надеюсь, до этого не дойдет.
Вдруг Моран обвил ее бедра руками.
Ты у меня отличная девчонка. Конечно, мысль эта пришла в голову мне, и тут ты права, но ведь ход-то делу дала ты. Если бы прокурор тебя не послушал, Харрис был бы все еще на свободе. Да, кстати, он все еще не сознался? И не хочет говорить, куда спрятал остальные денежки?
Да.
Ну, все равно! Рано или поздно они где-нибудь выплывут.
Где же?
Моран все еще ухмылялся.
Ответить на твой вопрос мне уже не дано. Он притянул ее к себе. Но как бы то ни было, у полиции есть за что зацепиться, и они выбьют признание из мистера Харриса.
Он потерся подбородком о ее живот, и Эмили поругала его:
Как же. я могу красить тебе волосы, если ты все время вертишься! Кроме того, краской пачкаешь мне платье.
Так сними его.
Какое-то мгновение она была в нерешительности, а потом последовала его совету. Как-никак, а платье сшито на заказ и стоило не-> сколько сотен долларов. Вернувшись в ванную в одной нижней юбке, она критически осмотрела свою работу. Моран, светлый, нравился ей* намного больше. Черная окраска делала его каким-то чужим.
Моран снова дотронулся до нее, и Эмили огрызнулась..
Не надо, Дэн! Неужели тебе не о чем больше думать? Ну, о чем- нибудь другом?
Когда ты рядомне могу.
.По крайней мере попытайся! Эмили пренебрежительно поморщилась и подкрасила оставшиеся светлые пряди. Потом вымыла щетку и спрятала ее в медицинский шкафчик. Теперь Дэну нужно подыскать что-нибудь из одежды, ведь не может же он предстать перед своим отцом в пижаме.
Значит, уже решено, что отсюда мы едем в Чарлстон?
Я считаю, так будет лучше. Полиция уверена, что ты подался на юг.
Почему?
Да я же тебе говорила: там видели Тейлора.
Правильно. Рука Морана снова начала свое путешествие по ее телу, и Эмили резко ударила по ней.
Я говорю серьезно, Дэн. Если это все, что есть между нами, то мы очень бедны в своих чувствах?
А кто приходил ко мне вчера ночью?
Так то вчера
Эмили прошла в комнату для гостей и открыла дверцу стенного шкафа. Блаженной памяти лейтенант Хаббард не имел никаких родственников, и военно-воздушные силы после его гибели отправили все его вещи ей, вдове. Три гражданских костюма и один военный Эмили содержала в полном порядке. Теперь она была рада, что сохранила эти вещи. Размер Дэну вполне подходил. Она предоставила ему на выбор:.
Какой из них наденешь?
Моран снял с вешалки форму.
Что ты скажешь насчет этого? Если я со своими черными волосами да надену еще военную форму?.. И не удостою взглядом ни одного копа в таком виде!..'
Сама не зная почему, Эмили почему-то хотела, чтобы Моран выбрал гражданский костюм. И тем не менее он-был прав: военная формаотличная маскировка. Офицеры военно-воздушных силнередкие гости в этом районе. Кроме того, в. ее письменном столе до сих пор лежал бумажник Эверетта с его документами. Если они случайно наткнутся на проверку, Дэн может заявить, что он ее супруг, и предъявить документы Хаббарда.
Ну, что ж, тем лучше, решила она. Форменные веширубашки Эверетта, галстуки и всякие другие мелочи в среднем ящике комода.
Моран открыл полку для шляп и был приятно удивлен, обнаружив там кольт 45-го калибра.
Привычным движением он оттянул затвор.
Очень рад, что эта штучка попала мне в руки. Без оружия я чувствую себя голым, пусть даже и в шубе.
Эмили быстро повернулась к нему:
Прошу тебя, Дэн
Но тот как ни в чем не бывало продолжал манипулировать оружием.
О чем ты просишь, Эмили?
Оставь его здесь. Мне кажется, оружие и так уже принесло тебе достаточно много неприятностей.
Моран нахмурился.
Не глупи, детка. Я ведь не стану пускать его в ход, если меня к этому не принудят. Но одно заявляю тебе сразу: ни один коп не заполучит больше живым Дэна Морана! Дакая жизнь мнепоперек горла!
Эмили хотела было возразить, но тут услышала, как кто-то, вероятно, Бесси, стучит в соседнюю комнату. Она подошла к двери, спросила:
Да! В чем дело?
Бесси взволнованно доложила:
Только что звонил Хи из своего кабинета. Просил тебя предупредить, что неподалеку отсюда небольшая заварушка. И еще: чтобы ты не выходила из дома.
Эмили открыла дверь.
Какая" заварушка?
Он хотел переправить Сэма Харриса с шерифом из здания суда в тюрьму, потому что толпа становилась все опаснее и опаснее. Но когда они вышли черным ходом, их там ждали друзья мистера Миллера. Они буквально вырвали Харриса из рук шерифа, затолкали его в машину и теперь собираются повесить на опоре моста.
Эмили прижала руки к груди.
Не может этого быть!
А почему полиция не стреляла в людей? поинтересовался Моран.
Бесси объяснила ему положение дел:
В нашем городке все в какой-то степени связаны родственными узами. А кому, скажите, приятно убивать своего родственника? Но все равно мистер Хи пытается говорить с ними.
Эмили покачала головой.
"На кровожадных линчевателей разумные доводы не подействуют. Возвращайтесь вниз, Бесси, и оставайтесь дома.
Слушаюсь; мэм.
Когда Бесси ушла, Эмили заперла дверь. Выйдя на освещенную верхнюю веранду, она перегнулась через перила и стала всматриваться в темноту мягкой, ласковой ночи. То, что она увидела, буквально повергло ее в ужас. Первозданную тишину нарушили резкие звуки. К дому приближалась толпа, вернее, колонна людей. Так Эмили показалось сначала. Но это, как оказалось, были нелюди: вереница машин, из которой доносилась дикая какофония звуков. Сквозь них можно было уловить, если внимательно прислушаться, беспорядочную мелодию собачьего вальса. Поистине страшное зрелище! Ведомая ненавистью и жаждой убийства, колонна напоминала извивающееся длиннохвостое чудовище с красными мерцающими огоньками сотен глаз, которое растянулось от здания суда до самой реки.
Приятная картинка, не так ли? раздался позади нее насмешливый голос Морана.
Ужасная!.. вздрогнула она.
Судорожно вцепившись в перила, Эмили видела, как первый автомобиль остановился на мосту. Из него^вышли четверо, волоча за собой пятого. В ярком свете фар жесты вышедШих отчетливо можно было разглядеть: они казались судорожными конвульсиями фантастических марионеток, которые кто-то дергал за невидимые нити. Подъезжали другие машины, из них выходили другие марионетки, и одна из них, кинувшись к опоре моста, перекинула через нее веревку.
Люди на мосту были в постоянном движении, шевелились, поднимали и опускали головы, словно игрушечные солдатики. И наконец появилась еще одна, такая же крошечная фигурка, которая попыталась пробиться к месту казни и вырвать из рук четырех их жертву.
Послышался вопль, разорвавший тишину: это был голос Сэма Харриса: '
Послушайте, ребята! Что вы делаете? Опомнитесь! Я не убивал Гарри Миллера, клянусь вам!
Ни расстояние, ни влажный воздух не смогли приглушить звериного крика боли, который последовал за этим Потом Эмили увидела, как нетерпеливые руки набросили веревку на шею толстяка. Раздалось несколько залповэто полицейские пытались устрашить и сдержать толпу, стреляя поверх голов.
Отчаянье сдавило горло Эмили. Ее рот пересох от страха, дышала она с трудом, движение каждой мышцы причиняло боль. И вдруг она почувствовала у себя на плечах руки Морана.
Не отрывая глаз от толпы линчевателей, запротестовала:
О, прошу тебя, не надо, Дэн! Прошу тебя, не надо! Не теперь!..
Но поскольку каждый ее нерв был до предела натянут, он просто взял* ее на руки, отнес в комнату и бросил на кровать.
Видимо, в этом новом для нее мире, куда она так бесстрашно вступила, был лишь один ответ на все вопросы и сомнения. Не существовало ни правых, ни виноватых, были лишь Мужчина и Женщина. Страсть и Желание. И в конце концов ей стало совершенно безразлично, что делают марионетки там, на мосту, просто орут или подвешивают на опору несчастного Сэма Харриса.