Если вы спросите об этом меня, отвечу, что удовольствуюсь ролью котенка, смеясь заявила Салли. Может быть, это не столь божественные ощущения, но зато надежно.
Эмили рассмеялась и начала пробираться к своей машине. У каждого свой вкус, решила она. Кроме того, все зависело от того, какие цели ставила перед собой женщина в жизни. В известном отношении она даже завидовала Мей Арнольд: Мей, видимо, испытала то, чего Эмили еще испытать не довелось.
Когда они только приехали сюда, на эту лужайку, Эмили поставила свой кабриолет кремового цвета с прицепом для лошадей в тени деревьев, но за полдня солнце успело переместиться и теперь букваль-' но поджаривало именно этот участок леса. К счастью, Эмили оказалась достаточно предусмотрительной, попросив Бена сесть на Леди и отправиться домой. Если бы не это, лошадка Эмили стояла бы сейчас тут в самом плачевном состоянии. Кожаные сиденья машины были буквально раскалены. Эмили поморщилась и отвела машину с прицепом в тень. Потом вышла, сняла верхние кожаные брюки, стянула шейный платок и стала ждать, пока остынут сиденья.
В легкой блузке и тонких брючках она почувствовала себя лучше, но ее по-прежнему снедала меланхолия. Вот прошла и еще одна утомительная неделя в хлопотах, связанных с помощью детскому саду и дому для матерей-одиночек. Казалось, чем больше собирали для них благотворительных пожертвований, тем больше девушек стремилось стать матерями-одиночками. Во всяком случае, на деле именно так почему-то и получалось.
Еще она обещала, если праздник закончится ранотак оно и случилосьзаехать в больницу, чтобы переговорить с управляющим о новых рентгеновских установках, которые должны были прибыть в самом скором времени. Совет попечителей никогда не одобрил бы таких расходов, и Эмили хорошо знала об этом. В итоге случится так, что она сама будет вынуждена выписать чек, спасая жизнь людям, до которых ей не было никакого дела. И все это лишь потому, что у нее водились деньги и сама онаодна из рода Хевиттов.
Эмили прислонилась к дверце машины. Все показалось вдруг таким бессмысленным, а наступающий вечер лишь продолжал день. Все одно и то же, кругом те же лица, те же голоса. Может быть, ей все-таки выйти замуж за Хи? А вдруг ребенок придаст смысл ее жизни, как говорила Ви Миллер?
Со временем Хи наверняка станет в городе известной личностью. Выборы на пост окружного прокурора стали всего лишь первой ступенькой его политической карьеры, которую он намерен сделать. v
Эмили как бы взвешивала мысленноего шансы. Конечно, Хи был на десять лет старше ее, но ведь тридцать три годаеще не возраст. К тому же он не охотится за ее капиталом, у'него самого денег больше, чем у нее. Вот если бы Хи только нравился ей! Возможно, так бы оно и случилась, если бы он не вел себя как проклятый джентльмен.
Она провела рукой по кожаному сиденью: оно успело заметно остыть. Эмили села в машину, закурила сигарету и выпустила дым в безоблачное небо.
Да, брак с Хи Тайером мог бы в какой-то степени решить ее проблему. Во всяком случае, ей бы не приходилось постоянно и бесконечно скучать. Она обзавелась бы ребенком или, может быть, и двумя сразу, которые заполнили бы все ее существование; но, с другой стороны, всякие бытовые мелочи, такие, как мытье посуды, стирка пеленок, да и сами дети не казались ей слишком возвышенной заменой ее неудовлетворенности жизнью. Ведь в сущности каждая женщина имеет право на то, чтобы хоть немножечко чувствовать себя тигрицей.
Она вздохнула, завела мотор и поехала в город. Еще не все участники праздника разбрелись по домам. Перед банком толпилось много народа, стояли три патрульные машины местной полиции и двеиз полиции штата. Эмили решила, что не хотела бы оказаться среди преступников, ограбивших банк, если полиция их поймает. И вспомнила, что Гарри Миллер был одним из самых симпатичных людей в городе. '
Потом она поразмышляла о том, не следует ли ей все же остановиться, но в конечном итоге решила не делать этого. На месте преступления делать ей было абсолютно нечего, тем более что Хи все равно расскажет при встрече о подробностях, когда заедет за ней, чтобы отвезти на бал в «Кантри-клуб».
Она пересекла почти весь город, направляясь к больнице, расположенной в противоположном его конце. Под лучами предвечернего солнца на территориибольницы работали четыре заключенных, голые до пояса, без головных уборов, с блестящими от пота загорелыми телами. Толстопузый и вооруженный до зубов надзиратель в костюме цвет та хаки прятался в тени дерева и не спускал с них глаз.
Тот факт, что заключенные работали в черте города, казался Эмили просто недопустимым. И не только ей, но и некоторым другим представителям рода Хевиттов. С тех пор как Кронкайт занял место шерифа, заключенные привлекались к работе постоянно: они убирали и увозили мусор, приводили в порядок территорию общественных учреждений и лесопосадки ближнего пригорода. Шериф утверждал, что бесплатный труд позволяет снизить некоторые налогиэто несомненно являлось истиной. Кроме того, в законодательстве не было ни слова, против подобной практики. Что ж, может быть, теперь, после нападения на банк и убийства Гарри Миллера, шериф откажется от своей идеи, не дожидаясь, пока какой-нибудь заключенный совершит более тяжелое преступление.
Проезжая мимо, Эмили внимательно посмотрела на вооруженного, надзирателя и сосредоточила все свое внимание на том, чтобы не сбить машиной какого-нибудь заключенного, толкавшего перед собой тележку, полную веток и мусора. При этом она не заметила грабель, валявшихся рядом, на дорожке, зубьями вверх. Деревянная ручка ударила в заднюю часть машины, а металлические зубья вонзились в правую заднюю, мгновенно зашипевшую продырявленную покрышку.
Надзиратель вышел из себя.
Черт бы вас побрал! ругался он, выскочив из тени дерева на солнцепек. Кто, подонки, оставил грабли на дороге?
Светловолосый парень лет двадцати ответил ему:
Попридержи язык, Мэрфи! Мы же в дамском обществе.
Трое других заключенных прервали работу и с нескрываемым восхищением уставились на Эмили, когда та вышла из машины, чтобы обследовать пострадавшее колесо. Она тоже столкнулась с ними взглядом. Один из них, загорелый, коротко подстриженный, вовсе не был похож на заключенного. Он с успехом сошел бы за благовоспитанного студента, которого наняли на работу, чтобы он имел возможность оплатить свое обучение.
Мэрфи сочно сплюнул табачную жвачку.
Мне очень жаль, мисс, что так случилось.
От жирного копа разило виски.
Вы и должны жалеть! запальчиво ответила Эмили. Что я вижу? Кто позволил вам заставлять работать этих людей Четвертого июля? В день официального народного праздника?
Надзиратель провел по губам тыльной стороной ладони.
Но праздник не имеет отношения к этим парням, мисс! Они приговорены к длительным срокам заключения. И если капитан говорит мне, что они должны работать, то, значит, так и будет.
Блондин, явно критически относящийся к способу выражения мыслей надзирателя, лукаво подмигнул Эмили.
Во всяком случае, никто не сможет, мисс, заподозрить нас в том, что мы ограбили банк. И это, вероятно, единственное, чего они не в силах нам пришить.
Эмили поймала себя на мысли, что против собственной воли ответила на улыбку арестанта. Нет, этот парень не мог быть никудышным. Во всяком случае, уж совсем отпетым негодяем. У него такие невинные голубые глаза.
Неожиданно надзиратель сильным и ловким ударом кулака сбил парня с ног, заметив бесстрастно:
Ты давно напрашивался, Моран. А теперь поднимайся и иди поменяй колесо у машины мисс. И, если я услышу от тебя еще хоть одно неподобающее замечание, завтра получишь карцер.
Слушаюсь, сэр, ответил парень с наигранной почтительностью.
Под зорким взглядом надзирателя Моран поднялся на ноги, вытащил из замка зажигания ключ и, открыв багажник, без особых усилий извлек оттуда запасное колесо.
Эмили столь же запальчиво отреагировала на слова надзирателя:
Вот уж этого совсем не нужно было делать! Вы не имеете никакого права бить человека! Я доведу этот факт до сведения шерифа и окружного прокурора!
Жирный коп не испугался.
Ради Бога, мисс! Они отлично знают Морана. У нас есть несколько неприятных типов, но Моран самый поганый из всех. Я вам советую немного отойти от машины, пока он не показал один из qbomx мерзких трюков.