Я-тонет! успокоил опера Паромов. Боюсь только, не сам ли он где хвастанул: дело, как-никак, а громкое. На всю область шум пошел. Вот и думаю, не похвалился ли где-нибудь Басов? Не дошла ли его похвальба до ушей друзей Шельмована? А те и решили отомстить. Как считаешь?
Слишком запутано, как в кинофильмах про шпионов. И потомувряд ли Сам знаешь, что у нас, слава богу, не Америка и не Италия, где действует мафия, где заказные убийства. У нас проще: сначала, как водится, напились самогону, потом стали целоваться и кричать: «Ты меня уважаешь?» А потом подралисьи труп готов. Или иной сценарий: кто-то при распитии все того же самогона посчитал, что его обделили, схватил нож со столаи пырь в грудь обидчику! Могут быть и иные варианты, но суть все равно не меняется. Не оскудела еще талантами земля русская! Шуткой окончил опер свой монолог. Впрочем, и от такой версии отказываться не будем. Чем черт не шутит, когда Бог спит! Но это, так сказать, на самый крайний случай. И официально эту версию выдвигать для следствия не будем. Позанимаемся в индивидуальном порядке.
Замолчали оба, внимательно рассматривая снимки. А их, снимков этих, было сотни. Надолго хватит работы по их просмотру!
А что это Цупров тебя останавливал? неожиданно спросил Черняев.
Да какой-то чудак документы потерял И паспорт, и военный билет. А дворник нашел. Точнее, дворничиха нашла поправился Паромов.Теперь нужно вернуть.
Покажи, может кто из моих знакомых. Тогда на пивко расколем, засмеялся опер.
Смотри, не стал возражать старший участковый и достал из папки документы Гундукина.
«Тут дело не в пивке и не в возможном знакомом, усмехнулся про себя старший участковый, передавая документы сыщику. Просто ты, Черняев, как был самым любопытным во всем Промышленном РОВД опером, так и остался! Как совал свой нос во все щели, так и суешь! Иногда тебе это помогает, а большей частью дает лишь лишнюю головную боль. Как совсем недавно было с делом «кастрата».
5
В это время, постучавшись, в кабинет опера вошел Зайцев. Он, как и сотрудники отдела милиции, работавшие по убийству Басова, с самого утра оставался не пивши и не евши, на голодный желудок.
Сказали, чтобы к вам зашел Что-то посмотреть нужно каким-то извиняющимся и неуверенным голосом проговорил он.
Было видно, что в кабинете опера Зайцев чувствовал себя не так уверенно, как в коридоре собственного дома при беседе с Паромовым.
Может, домой отпустите Пообедать надо А то в животе уже урчит. Даже неудобно.
У всех урчит резко перебил его Черняев. У нас тоже кишки урчат и кукиш друг другу показывают.
Вы, видно, привыкшие а янет.
С нами поработаешь и ты привыкнешь. Посмотри вот Басовские снимки, сказал более спокойным тоном опер, откладывая на стол паспорт Гундукина, раскрытый на странице с его фотографией, может, вчерашнего посетителя где увидишь? А потомдомой, голодный ты наш!
Иван Маркелович осторожно подошел к столу оперативника и остановил свой взгляд на раскрытом паспорте.
Вы, по-видимому, шутите надо мной, сказал с извинительной ноткой в голосе он. У вас уже и паспорт его есть.
Где? без каких-либо эмоций спросил Черняев.
Умел мгновенно хитрый опер ориентироваться в обстановке.
Да вот же он Взял Зайцев паспорт Гундукина со стола и подал оперу, интуитивно почувствовав в нем хозяина кабинета, а, значит, и старшего начальника. Этот самый. Его еще Басов племянником называл.
А ты не путаешь?
Нет. Точно, он.
Ну, что ж, повеселел опер, считай, что обед себе заработал. И от ИВС избавился. Дуй домой! Кушай. Да поплотнее. А потомк нам. Надо будет утрясти кое-какие процессуальные формальности.
Спасибо! обрадовался Иван Маркелович. Может, и повесточку выпишите
Товарищ Паромов, оформи Ивану Маркеловичу, подпуская официального тумана в голосе, сразу же «вспомнил» опер имя и отчество свидетеля, повестку, а я на секунду отлучусь.
Черняев сгреб в ладонь документы Гундукина и покинул кабинет.
«Побежал руководство порадовать, беззлобно подумал Паромов, заполняя бланк повестки. И, кажется, нам на этот раз повезло. Бывают же чудеса! И надо будет «привязать» Гундукина, ну, и фамилию бог дал, к обоим нашим версиям. К первой будет проще: возможно, отыщется пикантная фотография. Вот ко второй Тут поработать придется. И, по-видимому, мне одному. Возможно, Черняев поможет. Пообещал. А руководство отдела станет открещиваться от этой версии всеми правдами и неправдами. Тут самому в свою версию не очень-то верится! Постарался быть объективен в своих рассуждениях Паромов. А что уж говорить про руководство. Скажут: фантазии, бред сивой кобылы. И будут правы».
Свидетель, получив повестку, ушел. А минут через пять после его ухода в кабинет возвратился Черняев.
Где свидетель?
Домой пошел. А что?
Чеканов хотел побеседовать с ним.
Придетпобеседуют. Мы что делаем?
Идем Гундукина задерживать, ели он по месту прописки проживает. Прописан-то в общежитии по Белгородской. А живет там или уже нет, кто его знает.
А ты на вахту позвони. Поинтересуйся. И в отдел кадров завода: может, еще работает.
Уже собирался отозвался опер и стал искать в своей записной книжке номера телефонов.
Собирался ли он до предложения старшего участкового звонить или не собиралсяне узнаешь. Опер, он на то и опер, чтобы даже в мелочах оставаться непроницаемым.
Ты звони, а я посмотрю, нет ли фото Гундукина среди пикантных снимков, изъятых в квартире Басова.
Смотри, отозвался опер, набирая на диске номер телефона общежития.
Алло! Общежитие? Мне бы коменданта. Комендант? неподдельная радость в голосе опера. Вас беспокоит ваш коллега с Литовской. Как прикажете вас величать? А то, как-то неудобно без имени, без отчества. Как-никакколлеги! А, Майя Петровна? Прекрасное имя, прекрасное! актёрствовал сыщик. Прошу извинения за беспокойство, Майя Петровна, но проживает ли у вас в общежитии парень по фамилии Гундукин Гундукин Руслан Альбертович, уточнил он.
Все это лицедейство оперативника Паромов наблюдал, перебирая снимки обнаженных мужчин и внимательно рассматривая их. Примерно в середине пачки фотокарточек отыскалась искомая.
«Есть!»обрадовался тихо он и протянул снимок Черняеву.
Тот, не отрываясь от телефонного разговора с комендантом общежития, кивнул: мол, вижу, понял.
Что вы говорите: прописан, значит, а не проживает И где живет, не знаете Говорите, что у сожительницы и что иногда приходит в общежитие комментировал опер свой разговор с комендантом для старшего участкового инспектора. Плохо. Он тут у моих жильцов занял кучу денег и не возвращает. Ребята волнуются. Кстати, где он работает? Говорите, во втором цехе Хорошо. Майя Петровна, век буду благодарен, если адресок его сожительницы разыщете. Я вам попозже перезвоню. Вы ко мне позвоните?.. опять переспросил опер. Это было бы чудесно, но дело в том, что я звоню не из общежития, а из магазина по соседству. У нас что-то с телефоном Третий день не работает. Связисты все обещают исправить, но не исправляют. И у вас такое бывает. Да что вы говорите!.. Ну, пока. А то телефон требуют хозяева. Минут через десять перезвоню. Вы уж постарайтесь!
Черняев положил трубку.
Петрович, ты случайно не попутал с работой? Тебе в артисты надо. Талант пропадает пошутил Паромов.
Учись, пока жив! улыбнулся Черняев и, переходя на серьезный и деловой тон, добавил:Не живет-то наш Гундукин в общежитии У сожительницы где-то обивает углы. Комендант обещала поискать его новый адресок, но найдет или нет, бог ведает! Позвоню-ка я нашему общему знакомому Ильичу, начальнику второго цеха.
Звони. Может, тут не сорвется. Хотя по закону случайных чисел, везуха должна кончиться. И так ни с того, ни с сего подозреваемого установили. Второй раз чудес не будет. Придется, уважаемый Виктор Петрович, мой друг и страшный опер, попотеть невесело пошутил Паромов, пока сыщик искал номер телефона и, найдя, набирал его.
Владимир Ильич? Не узнал, богатым будешь! Тараторил опер в трубку. Привет, дорогой! Что-то давно не виделись, вот и решил побеспокоить и о себе напомнить, а то, наверное, уже забыл о бедном опере? Нет! Прекрасно. А то, что работа заела, так кого она, проклятая, не заедает. Всех! Придумали же люди, что до шестидесяти лет надо пахать как папе Карле, а потом уж на пенсию. Почему не наоборот? А? засмеялся Черняев то ли своей шутке, то ли шутливому ответу собеседника.