Но если хоть с соседом по комнате ему повезло, того же нельзя было сказать о работе, однообразной и скучной. Хотя управлялся с нею Валентин весьма споро, и к концу рабочего дня у него еще оставалось свободное время, которое он не знал куда девать.
7. Сороковой день
По молчаливому уговору они с Идой какое-то время старались не встречаться наедине. С девятого дня, который отмечался в кафе «Бибигон» и до самых сороковин, пришедшихся на тридцатое декабря, он так ни разу и не побывал у нее дома. Разговаривали они большей частью по телефону, и лишь иногда встречались на улице, заходили в какой-нибудь тихий ресторанчик или кафе и обменивались последними новостями.
Расследование обстоятельств смерти Андрея Орлинкова проводил следователь прокуратуры. С завидным упорством он доискивался истины: вызывал на допросы свидетелей из числа близко знавших Орлинкова людей, а таких оказалось великое множество, писал постановления на производство всевозможных экспертиз и безуспешно пытался разыскать «Дину».
Не оставлял он своим вниманием и Валентина с Идой. Продолжительные, нудные допросы осточертели обоим. Но если Валентин нес свой крест безропотно, то Ида в последнюю встречу с Валентином пригрозила послать Сан Саныча (так звали следователя) «на три буквы», если он вздумает еще раз вызвать ее к себе.
Толчет воду в ступеделать, видно, больше нечего. А спросишь: «Ну что, что вам еще неясно?»молчит. И ведь в глаза-то, паршивец, не смотрит. Нет, я ему выдам в следующий раз, я ему выдам!..
Однако в следующий раз Сан Саныч пригласил вдову лишь затем, чтобы, наконец-то, сообщить о результатах расследования. О том, что факт смерти Андрея Никитича Орлинкова «не содержит состава преступления». Иными словами, следовало считать доказанным, что Андрей Никитич Орлинков покончил жизнь самоубийством.
И вам целый месяц понадобился, чтобы убедиться в том, что было очевидно с самого начала? сдерживая ярость, спросила Ида.
Да, сказал Сан Саныч, вздохнул и поглядел на вдову с сочувствием и пониманием. Результаты последней экспертизы были получены только вчера.
* * *
Сороковины Ида устроила дома, пригласив лишь самых близких друзей. Лина, оказавшаяся искусной стряпухой, и на этот раз помогала ей в хлопотах.
Поговорив и повздыхав о покойном, гости довольно скоро перекинулись на темы по интересам. Ида же всю вторую половину вечера просидела молчком, облокотившись о стол и упершись лбом в ладони. В этот вечер она много пила.
Когда гости стали выходить из-за стола и прощаться, Валентин тоже поднялся, подошел к Иде и заключил ее руку в свои ладони:
Позвоню завтра.
Ида посмотрела на него долгим затуманенным взглядом.
Подожди.
Лина самоотверженно изъявила готовность остаться у нее на ночь, однако Ида велела ей ехать домой:
У нас с Валькой есть разговор.
Уходя Лина шепнула Валентину:
Если чтозвони, я подъеду. Даже среди ночи звони! и с многообещающей улыбкой, мягким пластичным движением протянула руку, которую Валентин пожал и тут же получил выговор:А что, разве в Торске теперь не целуют дамам руки?
Валентин хотел исправить ошибку, однако Лина уже отвернулась равнодушно и, заговорив с кем-то из гостей, вышла из квартиры.
Когда квартира опустела, Ида, прихватив со стола недопитую бутылку водки и три рюмки, неверными шагами направилась в кабинет покойного мужа. Валентин последовал за ней. Там они устроились на диване, придвинув к нему столик. Ида налила во все рюмки, часть содержимого бутылки выплеснув на ковер. Перед тем как выпить, молча поглядели друг на друга и на увеличенную фотографию Андрея на письменном столе.
Прости, Андрюша едва слышно пошевелила губами Ида. Поставив пустую рюмку на столик, спросила:Как думаешь, он видит нас?
Мне кажется, да, не стал возражать Валентин и напомнил:Ты хотела поговорить.
Ида откинула голову и смежила глаза.
Не гони лошадей. Это очень серьезно. И страшно. Даже не знаю, стоит ли тебя впутывать.
Ну, подумай хорошенько.
А ты помолчи немного.
Пока она собиралась с мыслями, Валентин завороженно смотрел на кресло, в котором сорок дней назад сидел мертвый Андрей. Представил его еще живым, с поднесенным к виску пистолетом и почти зримо увидел, как дернулась голова, как отброшенный выстрелом пистолет неслышно упал на пол
Но что-то в нарисованной воображением картине не соответствовало виденному в тот вечер, когда мертвый Андрей еще сидел в кресле. Что-то было не так, однако у Валентина не было желания снова прокручивать в воображении эту жуткую сцену.
Все было не так! Все случившееся казалось сплошным абсурдом. Никак не думал Валентин, что Андрей на поверку окажется таким слабаком.
«Работать придется много, предупредил он Валентина во время единственного их телефонного разговора. Но ты потянешь». «Откуда знаешь, что потяну?»спросил Валентин. «Иначе не позвал бы», ответил Андрей.
Валентин отнюдь не был в себе уверен. В свое время, видимо, переоценил свои возможности, сходу взялся за дело, которое оказалось не по зубам. Исломался, опустил руки. Он не любил вспоминать эти страницы своей биографии.
* * *
Придя сразу после института сменным мастером в цех, он увидел на своем участке старые разболтанные станки еще довоенных выпусков (один, шлифовальный, был изготовлен аж в 1929-м году), угрюмых настороженных рабочих, несусветную теснотищу и грязь. От станочников сплошь и рядом тянуло спиртовым духом. Ценою неимоверных усилий удалось подтянуть дисциплину, добиться замены нескольких вконец износившихся станков и расшить кое-какие узкие места. Через год его участок стал выполнять программу, хотя и теперь в конце месяца не обходилось без авралов, по-прежнему заготовки с других участков поступали с перебоями, и приходилось носиться по всему цеху, «по-хорошему» договариваться с другими мастерами.
Целый год он приглядывался к тому, как построен в цехе производственный процесс, и со временем понял, почему заготовки поступают с перебоями. Он изложил свои соображения на бумаге и сунулся к технологам, но увидел на их лицах вместо глаз оловянные пуговицы.
Потом начальник цеха, выслушав его вполуха, для вида полистав расчеты, графики и таблицы в большой толстой тетради, поднял тяжелый взгляд и спросил:
Знаешь, кто лучше всех в шахматы играет?
Валентин знал, поэтому забрал тетрадь и ушел.
Вот тогда, на полпути к своему участку, он носом к носу столкнулся с Андреем.
Что это у тебя за гроссбух? поинтересовался тот, кивнув на тетрадь, которую Валентин держал в руке.
Неразорвавшаяся бомба, сказал Валентин. Хочешь взглянуть?
Давай, я мужик рисковый!
Продержал Андрей у себя его тетрадь больше недели. Возвращая, ограничился коротким резюме:
Никому сейчас это не нужно, старик.
А вскоре и продукция, которую выпускал завод, оказалась никому не нужной.
«Тогда было не твое время, сказал ему Андрей два месяца назад по телефону. Да и в одиночку такие дела не делают. У меня ты получишь возможность показать, на что способен».
Похоже, Андрей замышлял что-то грандиозное. И в одночасье бросил вседело, которое замышлял, жену, любовницу, будущего ребенка И его, Валентина, пообещав златые горы, оставил у разбитого корыта
* * *
Ему показалось, что Ида уснула. О чем же она собиралась говорить? Второй час ночи, Валентину давно пора было возвращаться в общежитие. Придется ловить машину. Однако нехорошо и уйти вот так, оставив Иду в квартире одну, такую пьяную Прощаясь с ним в дверях и пообещав тут же примчаться при необходимости, Лина забыла сказать свой телефон.
Едва дотронулся до плеча Иды, как она открыла глаза:
А?.. Что?
Как позвонить Лине?
На фиг она тебе сдалась?
Не мне
Сколько времени? взгляд у Иды становился все более осмысленным.
Скоро два, сказал Валентин.
Ты куда-то собрался?
Ну, каккуда? Пора мне в общежитие.
Даже не думай. Кстати, нам поговорить надо!
Может, я вечером подъеду?
Вечеромсамо собой! А ты никак боишься меня скомпрометировать, если проведешь ночку в моем доме? догадалась Ида и решительно хлопнула себя по коленке. Даже не думай, никуда я тебя не отпущу!