Через пару недель после телефонного разговора с Андреем (были еще звонки, но переговоры вела уже, по поручению шефа, его секретарша Лина) Валентин подал на увольнение и купил билет на поезд.
Вплоть до самого отъезда он старался не думать о предстоящей встрече со своей первой (и увы, кажется, последней) любовью, а если и думал, то как-то отстраненно, скользом, нехотявсе, что было, давным-давно уплыло, перегорело, рассеялось как дым. И лишь когда поезд тронулся, когда монотонно запостукивали на стыках рельсов колеса, когда нежданная встреча стала приближаться стремительно и неотвратимо, вот тут она и явиласьзапоздалая мысль о том, что вся эта история с вызовом крайне унизительна для него.
С горечью подумалось: а может, Ида и в самом деле тогда по-своему, по-бабьи, мудро поступила, ведь с Валентином не жить бы ей в большом городе, не зваться бы директорской женой.
Хотя неизвестно, как повернулась бы его жизнь и как сложилась бы у него карьера, стань Ида его женой. Но она выбрала Андрея. На здоровье! Но лучше бы им никогда больше не встречаться.
Неясное предчувствие беды и осознание того, что он совершил непростительную ошибку, приняв предложение Андрея, становились все более навязчивыми и мучительными по мере приближения к Екатеринбургу. Может, надо было сойти на ближайшей станции и вернуться в свой заштатный городишко. На свой дышащий на ладан заводик. В свою общагу, где провел без малого девять лет без всяких надежд когда-нибудь получить отдельную квартиру.
Однако с поезда он не сошел. Мосты были сожжены. В конце концов, терять ему теперь нечего, и если уж представилась возможность сыграть ва-банк с самою судьбойгрешно упускать такой случай.
А что касается предчувствий, так это нервы. Это пройдет. Все будет хорошо. Дышим спокойно и ровно. Дышим медленно и глубоко. Сердце бьется ритмично. Оно бьется совсем спокойно. Все тело расслаблено. Полный покой. Все будет хорошо. Полный покой
Однако предчувствие не обмануло его.
2. Встреча
На привокзальной площади, возле ограждения в виде тяжелых чугунных цепей, в ожидании пассажиров стояли разномастные легковые машины. Валентин придержал шаг возле вишневой иномарки. Скучавший в ней брыластый боровичок с готовностью приоткрыл переднюю дверцу.
Валентин погрузился в уютное нутро иномарки и почувствовал себя как бы в невесомости на мягком, почти неощутимом сиденье.
Оно что, пухом набито? спросил у боровичка.
Тот усмехнулся:
Не вспарывал, не знаю.
Сошло бы и троллейбусом, багажа-то всего один небольшой чемодан, вмещавший все движимое имущество тридцатидвухлетнего холостяка. Однако в целях самоутверждения решил, что непременно следует подкатить к дому Андрея самым достойным образом.
Увы, дома Андрея, то есть дома 28, корпус 7 на улице Посадской не оказалось. Не то что именно седьмого корпуса, а вообще этого номера даже духу не было.
Может, где-нибудь во дворе? предположил водитель иномарки.
Однако елозить по темным дворам на своей машине он отказался, и Валентин, прихватив чемоданчик, отправился на поиски пропавшего дома пешком. Порядком поплутав среди сонмищ уныло-серых близнецов-пятиэтажек, он, наконец, увидел, далеко в стороне от улицы Посадской, воткнувшийся белыми башенками в чернильно-черное небо двенадцатиэтажный красавец-дом под номером 28, корпус 7, улица Посадская.
* * *
Сердце будто сорвалось с цепи, когда за бронированной дверью квартиры послышались торопливые шаги. Вот дверь тяжело отворилась, и Валентин удивленно замер, увидев перед собою полноватую высокую женщину в длинном темно-зеленом, с золотой искрой, платье и уложенными в модную прическу блестящими каштановыми волосами. Напряженно улыбаясь, скрестив на груди руки, женщина отступила вглубь просторной прихожей.
Валентин с трудом узнавал свою первую любовь. Неужели это она, Ида Зараменская, когда-то, не так уж давно, тоненькая, стройная, светловолосая?
Здравствуй, Ида выдавил он, наконец, и перешагнул через порог.
Она порывисто шагнула навстречу и, обхватив надушенными ладонями его голову, поцеловала в щеку.
Здравствуй, здравствуй! А ты чего такой замороженный? Я что, сильно изменилась? и, тяжело вздохнув, смущенно, со смешком призналась:Жрать стала много последнее время.
Андрей дома? спросил Валентин и, повесив пальто в шкаф, на позолоченный рожок, деловито поглядел на часы. Было без двадцати пяти девять.
А со мной тебе совсем уж неинтересно пообщаться? Ида игриво взглянула ему в глаза.
Нет, почему? улыбнулся Валентин, с усилием преодолевая неловкость. Просто
Я сама только вошла в дверь. Готовимся к юбилею: нашей фирме через неделю стукнет три года
Солидный возраст.
А что ты думаешь, в наше время год идет за три, как на войне, и показала кивком на одну из выходивших в прихожую дверей:Проходи вон туда, в гостиную, а я сейчас
Но не успел он сделать и двух шагов в указанном направлении, как Ида окликнула его из дверей кухни:
Валь, ну-ка погляди на меня!
Он обернулся.
Долгий оценивающий взгляд. Дрожащая улыбка.
Неплохо смотришься! Я тебя как-нибудь потом сама подстригувсе бабешки выпадут в осадок!
Четверть часа спустя они сидели в гостиной за столиком из темного дымчатого стекла, пили из маленьких рюмок коньяк и закусывали копченой рыбкой.
Как тебе показался Екатеринбург? спросила Ида. Ты его, наверное, не узнал?
Еще не успел как следует разглядеть, честно признался Валентин. Только вот улица ваша Посадская Не знаешь, как фамилия у архитектора, который планировал ее застройку?
Ида понимающе улыбнулась:
Заезжать надо было со стороны улицы Ясной.
Я так и подумал, когда вас нашел, улыбнулся в ответ Валентин.
Слегка разомлев после второй рюмки, Ида закурила и пустилась в воспоминания:
Валька, какой ты был робкий! А я все ждала, когда ты меня поцелуешь. В конце концов, набрался храбрости. Господи, какой это был невинный поцелуй! Никто меня больше так не целовал
Она не ответила на тот его невинный поцелуй. Вернее, ответила убийственными словами: «Пожалуйста, больше не надо!..» Затем состоялось запоздалое, никому не нужное объяснение. Она сказала, что не верит в его чувства да и в собственных еще не разобралась. «Может, нам лучше пока не встречаться? Если сможем обойтись друг без другазначит, нет никакой любви».
И ты даже не попытался переубедить меня, попеняла ему сейчас Ида. Легко отказался от меня. Значит, я не так уж была дорога тебе
Хоть бы теперь-то не лукавила. Отказаться можно от того, что тебе принадлежит: уже вскоре он случайно увидел, как Ида и Андрей выходили из кинотеатра, держась за руки и весело переговариваясь.
Не будем искать виноватого, сказал он.
Да, пожалуй, не стоит, задумчиво покивала Ида. Лучше расскажи, как ты жил эти годы, чем занимался, почему не сделал карьеры, и почему один. Или у тебя где-то есть семья?
Валентин с приклеенной улыбкой медленно повел головой из стороны в сторону и промолчал.
Неужели не встретил ни одной приличной женщины? Никогда не поверю!
Ты не в курсе, зачем я Андрею вдруг понадобился? спросил Валентин, проигнорировав ее вопросы.
Об этом ты у него самого поинтересуйся, сказала Ида. Впрочем, могу сказать, что он о тебе хорошего мнения как о специалисте.
Валентин недоверчиво усмехнулся.
Мы не общались по работе. Один раз, правда, я показал ему кой-какие свои почеркушки.
Не нашли общего языка?
По-моему, он и не искал. Не знаю, с чего ему вздумалось приглашать меня на свой завод. Учитывая привходящие обстоятельства
Ида ожгла его взглядом:
Ты имеешь ввиду меня? Столько лет прошло.
Такое не забывается, сказал Валентин.
Приятно слышать. Но это наше с тобой, а что касается Андрюши, то он и думать забыл о том, что ты Что ты когда-то за мной ухаживал. Теперь он весь в делах Но ты не ответил
Это долгий разговор, сказал Валентин. Собственно, я не думал о карьере, просто работал.
И, кажется, поначалу у тебя что-то было вот тут, Ида дотянулась рукой до его спины. Крылышки были. Судя по тому, что говорил о тебе Андрюша.