Прошел еще один деньнапряженный и суматошный. Из Вальково позвонил Санев и доложил первые результаты проводимой проверки. Ими обнаружен и подтвержден показаниями свидетелей вывоз двух ящиков дорогостоящего коньяка в начале апреля прошлого года, а пятнадцатого августа при попытке вывоза ящика этой продукции задерживался водитель грузовой автомашины сотрудниками милиции местного отдела, однако окончательного решения по данному вопросу не принималось.
Вечером зашел улыбающийся Давидюк.
Вижу доволен. Значит, день у тебя прошел успешно, поздоровавшись, сказал Рыков.
Верно, Федор Федорович, день прошел не зря. Вишневский долго все отрицал, но после очной ставки с Осьмаком подробно рассказал о своей преступной деятельности и уточнил, что коньяк ему возили не только водитель Хохлова, но и шофер Ситняка.
Я тоже хочу сообщить приятную новость. Из Вальково позвонил Санев и доложил, что обнаружил вывоз трех ящиков коньяка. Сейчас можно с уверенностью сказать о хищениях этого напитка на всех предприятиях, входящих в производственное объединение «Арома», которые списывались на потери производства, а вот место сбыта пока выявлено одноэто бар Вишневского.
Завтра подключим управление БХСС и подвергнем винно-коньячные предприятия самой скрупулезной проверке, заявил Рыков.
Я принимаю решение об объединении уголовных дел и арестовываю Хохлова, Ситняка и Ляховцаводителя Хохлова, сказал Давидюк.
Может, не будем спешить, Гарий Христофорович? Ведь дело Хохлова на контроле у Шламова. Если произойдет сбойвсем нам не сносить головы. Да они нам и не мешают, находясь на свободе, заметил Федор Федорович.
Оснований для ареста больше, чем нужно. Преступник должен находиться там, где ему положено. Пусть суд решает их судьбу, а уголовное дело я закончу и обвинение предъявлю в полном объеме.
Ну что ж, убедил. Благословляю, улыбнулся Рыков.
На следующий день Федор Федорович направил группу сотрудников управления БХСС на предприятия объединения «Арома» для тщательной проверки списания коньяка на потери производства.
* * *
Наиболее серьезные разборки с членами преступных группировок, а также авторитетами города Светловска, когда выносились суровые приговоры, Красный проводил на дому Федотки Мордатого, где хранился общак. Дом был просторный, имел три комнаты и находился в малолюдном месте на окраине города. К Федотке дом перешел по наследству от рано умерших родителей. Хозяин дома, имеющий документ инвалида второй группы, добытый стараниями Красного, никуда не отлучался. В весеннее и летнее время он постоянно копался на огороде, а осенью и зимой все свободное время проводил у телевизора или наигрывал на гармошке, распевая блатные песни. Общак хранился в сейфе, спрятанном в погребе за дощатой стеной, вход в тайник находился на кухне. Громобой и Малыш были выделены Федотке в помощь.
Красный пребывал в крайней степени раздражения. Его подручные не только не выполнили задания, но и крупно засветились. Сейчас их выручать некому, так как Цердарь арестован, а эти недоумки могут попасть в колесо следствия, и в какую сторону оно покатится, никто предсказать не мог. Произошло ЧП, требующее подробной разборки. Красный связался с Вальком и Ораторомворами в законе, принимающими участие во всех этих мероприятиях, и пригласил их прибыть на хату в восемь часов вечера, а сам на своей машине в сопровождении Москвы появился у Мордатого часом раньше. Хозяин домакак всегда в таких случаяхприготовил стол, украшенный лучшими сортами коньяка, свежей зеленью и мясными блюдами. Красный в нервном возбуждении шагал из угла в угол, потом подошел к столу, налил в рюмку коньяка и опрокинул в рот.
Жора, перестань мандражить. Хрен с ними, с этими мудаками, они свое получат, старался успокоить своего босса Москва.
Как ты не понимаешь?! Если менты по-серьезному возьмутся за этих кретинов, то они загремят в тюрягу и могут засветить хату, а этого нельзя допустить! почти во весь голос заорал Жора.
Если они расколются, поступим простоприкончим, спокойно произнес Москва.
Тогда уже будет поздно, отозвался Красный.
С улицы послышался шум автомашины, выезжающей во двор, и через какое-то время в дом зашли Валек и Оратор.
Привет, парни, сказал Валек, пожимая руки Красному и Москве. Оратор поздоровался молча. Оба были высокого роста, спортивного телосложения, лет тридцати пятисорока. У обоих светло-каштановые длинные волосы свободно падали на широкие плечи. Белые рубашки, заправленные в черные, хорошо отутюженные брюки, подчеркивали загорелые лица, а закатанные рукавамускулистые руки.
Что не в настроении, Оратор? спросил Жора.
Да так, мелочи. Не обращай внимания, ответил тот, хмуря брови.
Ну ладно. Тогда начнем? вопрошающе посмотрел на сотоварищей Красный.
Хозяинбарин, усмехнулся Валек.
Начинай, согласился Оратор.
Федотка, позови этих пидеров, приказал Жора.
Федотка, стоявший у двери, молча вышел, и вскоре появились Громобой и Малыш. Они остановились у стола и ждали вопросов, которых не последовало. Все молча смотрели на виновных. Повисшая тишина еще больше подчеркивала напряженность обстановки. Наконец заговорил Красный:
Посмотрите на этих мудаков. Состроили виноватые рожи и считают, что мы их пощадим. Не надейтесь. Пощады не будет. Им я поручил деликатное дело, которое должно было спасти от тюряги очень важного нашего кента. Он один стоил всей кодлы. Эти шмакодявки не только все провалили, но и засветились. Нам подфартило, что менты были молокососы, а не профессионалы. Те бы привели их сюда, к Федотке. А что такое привести ментов на хату? Это значит спалить нас с вами, Жора артистическим жестом показал на Валька и Оратора, спалить общак, оставив корешей в зоне без грева, спалить кодлу. Я сказал все. Решайте, Красный откинулся на спинку стула и замолчал.
У меня несколько вопросов к Громобою и Малышу, заявил Валек. Скажи, Громобой, тебе и Малышу было поручено нейтрализовать свидетелей. Так?
Так.
Красный вам говорил, как провернуть дело?
Говорил.
На чем вы прокололись?
Не знаю. Мы зашли на квартиру Милютиной, но эта сучка нам дверь не открыла. Тогда мы пошли к ее брату. Его дома не было. Немного подождали и, когда он появился, провели с ним разговор. Чтобы Кащенко относился с уважением к сказанномунабили морду.
Где происходил разговор? продолжал спрашивать Валек.
Во дворе дома, около детской площадки.
И, конечно, там были старики, старушки, играли дети, утвердительно заметил Валек.
Были.
Жора, у меня нет вопросов. Они спалились и загремят в тюрягу, сделал окончательный вывод Валек.
Малыш молчал, предоставив возможность отвечать своему другу. Чувствовалось, что тот в их отношениях занимает лидирующее положение.
Почему вы не отвели Кащенко в укромное место и не провели разговор без свидетелей? спросил Оратор.
Да этот кныш малохольный, как увидел нассразу в штаны наложил, от страха слова сказать не мог, а когда набили морду, то со всеми нашими предложениями согласился. Кто ожидал, что на второй день они настучат в ментовку? сокрушенно ответил Громобой.
Как произошло, что вы оба не заметили слежки? задал дополнительный вопрос Оратор.
Ни я, ни Малыш не обратили на это внимания. Какие-то хмыри вертелись около нас, но мы не ожидали, что это менты. Рано утром нас повязали и приволокли в уголовку. Ну а там предупредили, что, если тронем свидетеляпосадят, сокрушенно вздохнул Громобой.
Полная беспечность, граничащая с тупостью, сделал окончательный вывод Оратор.
Я думаю, в этом деле все ясно, вступил в разговор Красный, сидящий во главе стола, на почетном председательском месте. Какое мнение уважаемых корешей?
И Громобой, и Малыш попали в опасную зону. Менты их в покое не оставятпосадят. Что это произойдет, даю стопроцентную гарантию. Значит, оба они нам вредны. Как они поведут себя в уголовкене знаю, но я не уверен, что они смогут устоять от раскрутки. Даже не ожидая этого, оба мудака по своей тупости дадут ментам козырь в руки, который позволит им прикрыть нашу лавочку. В связи с этим мой вывод один: оба должны исчезнуть, Оратор стремился говорить литературно, почему и получил такую кличку в уголовной среде. Он сурово посмотрел на виновных и опрокинул в рот рюмку коньяка.