Невольно его мысли перенеслись к юности, к тем счастливым временам, когда он, выпускник юридического факультета Светловского университета, ехал домой, в родную деревню к родителям, которые, гордясь сыном, устроили праздничный ужин, созвав всех родственников и близких знакомых. Отец, расправив седые усы, гордо смотрел на собравшихся за столом и давал сыну напутствие:
Мы простые крестьяне, Степан, честные люди, всегда добывали себе кусок хлеба нелегким трудом и надеялись только на собственные руки, а они могут многое. Эти крестьянские руки не только кормят нас, но и делают необходимые вещи. Однако, чтобы сделать все нужное человеку, требуется умная голова. Ты, Степа, ее имеешь и, получив диплом, вышел на самостоятельную дорогу жизни. Шагая по ней, всегда помни о нашей честичести труженика. Стоит только единожды отступиться, как она исчезнет, и человек незаметно для себя переродится. Это уже другая личность, способная творить подлости и преступления. Я желаю тебе, сынок, чтобы честь мужчины, настоящего человека, ты пронес через всю жизнь
Слова отца Степан Эдуардович помнил всегда и честью своей дорожил. Он давно понял, что Ситняк подталкивает его на безнравственный путь, где легко теряется и личность, и честь настоящего человека.
«Борьба так борьба, думал Сидореня, но и в ней должна победить правда. А если мне судьбой предназначено пройти определенные испытания, чтобы не потерять своего лица, я с честью выдержу эти испытания.»
Курленя еще находился в его кабинете, отвечая на телефонные звонки и давая указания сотрудникам по проверке зарегистрированных происшествий. При появлении Сидорени он доложил, что того срочно вызывал Ситняк. Степан Эдуардович сразу же направился к начальнику милиции. Тот вскочил с места и, раскачиваясь взад и вперед, разъяренно прокричал:
Что, нажаловался, подлец?! Котов тебя не спасет, имей в виду, я сделаю все возможное, чтобы такую бездарь вышвырнуть из милиции!
Ты чего кричишь, сволочь? Кто тебе дал такое право?! Этого я никогда не прощу, запомни. Сидореня круто повернулся и вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью.
* * *
Сентябрь был на удивление теплым. Пользуясь хорошей погодой, в колхозах днем и иногда ночью повсеместно шла уборка урожая. Поля постепенно пустели, листья деревьев покрывались осенним разноцветьем, которое все ярче и ярче проявлялось с каждым прошедшим днем. Особой красотой отличались лиственные леса, одетые в пурпур и золото, однако в конце октябряначале ноября они постепенно оголялись, сиротливо помахивая ветками под дождем.
В Светловске Рыков без раскачки включился в работу. На первых порах он проживал в гостинице, но в своих апартаментах находился крайне редко, постоянно бывая в командировках, знакомясь с личным составом райотделов милиции, оперативной обстановкой, в которой приходилось действовать. Рабочий блокнот замминистра разбухал от записей и впечатлений об увиденном и услышанном.
Незаметно пролетел ноябрь, за ним промелькнул и декабрьслякотный, непонятный зимний месяц. Наступал Новый год, а снега на улице не было. Федор Федорович взял выходные дни и с разрешения министра выехал домой в Белоруссию.
Новогодние праздники пролетели быстро и, попрощавшись с семьей, Рыков отправился в Светловск. Прямо с вокзала он заехал в министерство. Помощник министра, Анатолий Александрович Фау, молодой, стройный майор милиции, увидев Федора Федоровича, сообщил:
Товарищ полковник, министр просил вас срочно зайти к нему.
Он у себя?
Да.
Оставив в кабинете вещи и повесив верхнюю одежду в шкаф, Рыков через приемную зашел к Ивану Георгиевичу Ганчуку. Министр, расспросив о делах в семье, приступил к изложению волнующего его вопроса.
Ко мне поступило письмо от Сидорени, оперуполномоченного уголовного розыска Смольянского райотдела милиции. Мне кажется, оно написано искренне. В нем приводится много фактов, я бы сказал, преступного поведения отдельных руководителей управления внутренних дел города Светловска и аппарата министерства. Все это требует самой тщательной проверки. Я прошу вас, Федор Федорович, займитесь письмом лично, Иван Георгиевич передал отпечатанный на машинке текст. И еще, выясните, пожалуйста, как он оказался на работе в Смольянском отделе. Насколько мне помнится, Сидореня был начальником отделения уголовного розыска Буденновского райотдела.
Есть, Иван Георгиевич. Постараюсь провести проверку в кратчайшие сроки.
Нет, пожалуй, в кратчайшие сроки вы не уложитесь. Объем работы предстоит немалый. Нужно будет изучить прекращенное уголовное дело по незаконному изъятию видеоаппаратуры у гражданина Милютина, а если возникнет необходимость, то возобновить его производство. Опрос свидетелей и работа по делу займет много времени. По этому вопросу свяжитесь с заместителем начальника 3-го отдела КГБ подполковником Фоминым. Думаю, он сможет оказать вам полезную помощь.
Постараюсь все сделать так, как вы советуете, Иван Георгиевич. По ходу перепроверки фактов наверняка возникнут и дополнительные вопросы, поэтому потребуются сотрудники, не боящиеся смотреть правде в глаза. Кого посоветуете привлечь к этой работе, товарищ министр? спросил Рыков.
И вы, и ялюди новые в министерстве, личный состав пока не знаем, поэтому чтобы не сделать ошибки, посоветуйтесь с Фоминым.
Есть, Иван Георгиевич.
Министр хорошо знал сотрудников КГБ республики, поэтому Рыков немедленно последовал его совету. Он позвонил Фомину и застал его на месте. Алексей Владимирович согласился встретиться и сказал, что будет через двадцать минут. Здание республиканского КГБ находилось неподалеку от министерства, и вскоре в кабинет Рыкова вошел мужчина средних лет с худощавым интеллигентным лицом и проницательными серыми глазами.
Рад с вами познакомиться, Федор Федорович, сказал он, крепко пожимая руку. Как вам понравился наш город? Где вас устроил на жилье Иван Георгиевич? спрашивал Фомин.
Временно выделил трехкомнатную квартиру на первом этаже по бульвару Советской Армии, недалеко от стадиона. Места достаточно, а город понравился не только мне, но и моей жене. Если квартиры не получу, то на следующий учебный год приедет только дочь, мы так решили. Оканчивать среднюю школу она будет в Светловске. Алексей Владимирович, что будете пить? Кофе, чай? спросил Рыков, включая самовар.
Кофе, если можно. Какие вас интересуют вопросы? спросил Фомин.
Иван Георгиевич поручил проверить письмо Сидорени. Факты, изложенные в нем, очень серьезные и во многом касаются руководящего состава министерства и управления внутренних дел города Светловска. Вопрос один: кого подключить к проверке? Не доверять всем нельзя, да это будет и неразумно, но можно попасть на подлеца, и тогда вся проверка пойдет прахом. Иван Георгиевич порекомендовал посоветоваться с вами. Как вы считаете, кого можно привлечь к проверке этого письма?
Понимаете, Федор Федорович, я около шести лет занимаюсь личным составом милиции, и, что интересно, самые честные снимаются с должностей, наказываются, увольняются с работы. Я анализировал эти моменты, разговаривал с уволенными и пришел к выводу, что они не вписываются в созданную руководством биосферу. Очень честны и весьма откровенны в разговоре. Не скрывают своего мнения о вышестоящем начальнике и чаще всего высказывают его прямо в лицо. Все это не очень нравится руководству. Есть люди, которых можно привлечь к проверке, но сначала, позвольте, я почитаю письмо Сидорени, попросил Алексей Владимирович.
Рыков подал пакет.
Фомин долго и внимательно его изучал, потом отложил в сторону и сказал:
Сначала я посчитал, что это очередная анонимка, а здесь, вижу, изложены факты, многие из которых мне тоже известны. Уверен, что Сидореня подтвердит содержание и свою подпись. Поддерживаю Ивана Георгиевича в том, что его нужно тщательно проверить. Для этой цели можете использовать майора Санева и следователя Шамшурина. На первых порах этих сотрудников будет достаточно, а дальше вы сами найдете людей. Обратите внимание на Санева. Образованный, профессионально подготовленный сотрудник, ранее возглавлял уголовный розыск Светловска и снят с должности неизвестно по каким мотивам.