Порывшись в кармане брюк, охранник что-то достал оттуда. Подержал на ладони, затем подбросил и поймал. Это была монета. Подбросил еще раз, но уже щелчком большого пальца, резко и высоко, наблюдая, как монета, вращаясь и сверкая в лучах солнца, достигла своей высшей точки и начала возвращаться обратно. Неожиданно он отбросил руку за голову и с силой ударил по пролетавшей мимо монете. Казалось, с большой скоростью она отлетит в сторону и, ударившись о кафельное крыльцо, звеня, сверкая и кувыркаясь, полетит дальше на асфальтовую дорогу, но этого не произошло. Охранник повернул ладонь к себе и разжал пальцы, посмотрел на монету и удовлетворенно двинул бровями. Он, видимо, хотел повторить свой номер, монета уже была водружена на большой палец, но в этот момент явно что-то произошло, монета исчезла в кармане брюк, а в левой руке охранника оказалась портативная радиостанция.
Михаил Джоев, или кратко Джойтаким было прозвище водителя «мазды» по результатам трехдневного наблюдения знал, что охрана приготовилась к встрече своего начальства, и сейчас из-за домов появятся два автомобиля«тойота камри» и «тойота прадо». Действительно, через минуту автомобили грациозно подкатили к крыльцу, синхронно сверкнув красными стопами, плавно замедлили ход и остановились. Почти одновременно открылись двери обеих машин, из первой вышел один человекэто был генеральный директор компании Беспалов Евгений Петрович, из «прадо» его заместитель Воробей Виктор Семенович. Они поднялись на крыльцо и, обменявшись парой слов с охранником, исчезли в помещении.
Джой посмотрел на часы: девять пятнадцать. За три дня наблюдения разброс по времени прибытия автомобилей составлял около пяти минут. Он опустил спинку кресла и откинулся назад. Можно было отдохнуть: только через два-три часа у крыльца предполагалось какое-то движение. В целом картина для него была ясна. Он лежал, запрокинув руки за голову и глядя в потолок автомобиля, обтянутый мягкой синтетической обивкой, окончательно утрясал в своей голове все детали и обстоятельства изученного и увиденного за минувшие несколько дней.
Последняя ночь для него прошла безрадостно. Постояльцы соседнего номера после ресторана, очевидно, желали продолжения банкета, а потому мужские и женские голоса доносились из-за тонкого гостиничного простенка практически всю ночь; там не только громко разговаривали и смеялись, а еще пели и танцевали и только под утро, устав, затихли.
Он не заметил, как уснул, и так же неожиданно проснулся с чувством неосознанной тревоги и беспокойства. Хотя вокруг ничего не изменилось, тот же неприятный запах из мусоропровода, над головой бежевый бархат потолка, а вот в салоне автомобиля гостьслучайно залетевшая оса отчаянно билась в ветровое стекло, возможно, и ему передовая чувство безысходности ее положения. Он нащупал под креслом тряпку, осторожно взял насекомое и выпустил на волю. Посмотрел на часы. Пятнадцать минут он проспал, хотя казалось, прошли только секунды.
Пожалуй, пора было осмотреть ближайший к офису девятиэтажный дом, выходивший парадными на противоположную от офиса сторону.
Дверь второго подъезда была открыта. Следом за ней находилась еще одна, широкая, деревянная. Джой потянул ее, и, несколько сопротивляясь, она отворилась, повизгивая беспокойно забившейся длинной стальной пружиной. Он проскользнул вовнутрь, и дверь следом за ним громко захлопнулась. Впереди тускло светила лампочка, Джой остановился, ожидая, пока глаза немного привыкнут к полумраку, и, поднявшись на несколько ступенек, прошел к лифту. Неприятно повиснув над головой, светила лампочка, выкрашенная красной половой краской.
Нажал кнопку вызова лифта. Где-то далеко наверху закрутился электромотор, заработали лебедки, лифт тронулся и покатил вниз, поскрипывая и позвякивая в шахте своими механизмами. Войдя в кабину лифта, Джой не сразу отыскал кнопку нужного ему этажа. Освещение здесь было еще хуже, чем на площадке. Свет с трудом пробивался сквозь грязное матовое стекло в потолке, и кнопки ему пришлось считать интуитивно. Створки дверей судорожно задергались и, преодолев механическое сопротивление, звонко захлопнулись.
Благополучно доехав до последнего девятого этажа, он вышел, отпустил лифт восвояси и осмотрелся. Три двери и три номерные таблички говорили о том, что на площадке находились три квартиры. На первом этаже он насчитал четыре. Как отреагировать на это обстоятельство, он не знал, поэтому принял как факт. Так же тускло светила лампочка, выкрашенная в тот же грязно-бурый цвет. Похоже, это были творения одной руки. «Хорошо, хоть так», подумал он.
Лестничный пролет уходил выше. Поднявшись по ступенькам, он обнаружил решетчатую металлическую дверь, сваренную из строительной арматуры, запертую на небольшой навесной замок. Достал из кармана связку ключей из своего специального набора и стал подбирать нужный. В этом деле Джой не был специалистом, и, хотя замок был проще некуда, прошло минут десять, когда, наконец, скоба, щелкнув, выскочила из корпуса. Опустив в карман куртки ключи и замок, он потянул на себя дверь. Та в ответ противно пропела на весь подъезд несмазанными петлями и открылась. Он прошел очередной пролет, и опять дверь, обитая мятым и потускневшим от времени листовым алюминием. Дверь легко открылась. Джой заглянул внутрь, неприятный холодок пахнул из темноты, только где-то далеко слабо светилась пара сквозных крошечных оконцев, из которых тянуло сквозняком, и застоявшийся запах смеси вековой пыли, мышей и голубиного помета аллергически защекотал в носу. Очевидно, это было помещение верхнего технического этажа, а попростучердак. Он не стал заходить, а пошел еще выше, и опятьдверь, цельнометаллическая, плотно притянутая массивным винтовым замком. Скорее всего, здесь было лифтовое хозяйство, которое сейчас мало занимало его. А вот небольшая дверь-калитка, притаившаяся в дальнем углу помещения, его заинтересовала, он потянул за ручку, и дверь неожиданно легко поддалась и распахнулась, по глазам ударил яркий солнечный свет. Джой наполовину прикрыл дверь, давая возможность глазам привыкнуть к теперь уже солнечному свету.
На крыше свободно гулял свежий ветер, а простор и восхищал, и возбуждал. Микрорайон хорошо просматривался во всех направлениях. Аккуратные девяти- и шестнадцатиэтажные здания, тесня узкие проезды между собой, утопали в зелени деревьев, местами дотягивавшихся до шестых, а то и до седьмых этажей. Рядом, за ближайшими домами, какой-то голубятник поочередно забрасывал вверх своих пернатых питомцев, те, громко хлопая крыльями, зависали над крышами домов, а затем, кружа, постепенно набирали высоту, превращаясь в маленькие серые точки в ясном синем утреннем небе.
По периметру крыша имела небольшое бетонное ограждение. Подходить близко к краю Джой не стал не потому, что боялся высоты, а в целях конспирации. Если в этот момент на крыльце офиса находился охранник, то без труда мог бы заметить его. Конечно, он мог сойти за рабочего, обслуживающего лифты, или телевизионного техника, но зачем возбуждать лишние мысли в голове охранника.
Джой обошел крышу, внимательно осмотрел дверь-калитку, надстройку лифтового помещения, присев на корточки, покрутился на каблуке, присмотревшись к соседним домам. В таком положении его могли видеть с девятых этажей, а когда он становился в полный ростначиная с седьмого этажа и выше. Этот вариант был не лучшим, и он решил осмотреть чердак.
По площади чердак охватывал пространство, равное всем четырем квартирам этажа и разделенный шестью бетонными стенками-перегородками с проходами без дверей. Электрическое освещение там отсутствовало. Тусклый свет с трудом проникал через небольшие окошки без стекол, каждое размером с канцелярскую папку для бумаг, и больше напоминавших собой боевые бойницы, чем окна. Джой включил фонарик и прошелся лучом по стенам и полу. Сантиметровый слой пыли покрывал абсолютно все. От движения мельчайшие частички поднялись вверх, и теперь кружили вокруг, не желая опускаться, четко очерчивая при этом яркий луч фонаря. На полу оставались следы, хорошо фиксировавшие протектор и размер его обуви. Обычный чердачный хлам был беспорядочно разбросан по всем отсекам и закоулкам. Старая обувь валялась как попало, тряпье, некогда служившее одеждой, дырявые ведра, кухонная посуда, деревянные рейки и несколько рулонов старой технической ватывсе это было засыпано пылью и изрядно засижено дикими голубями.