Офицер Кинсман находился за обнажением песчаника. Чи увидел штанину форменных брюк, частично закрытых зарослями пырея. Он начал кричать ему и прервал его. Теперь он видел ботинок. Носок вниз. Это было неправильно. Он вытащил пистолет из кобуры и придвинулся ближе.
Из-за песчаника Чи услышал звук сапог по рыхлому гравию, хрюканье, затрудненное дыхание и восклицание. Он сбросил предохранитель на своем пистолете и вышел на открытое место.
Бенджамин Кинсман лежал лицом вниз, спина его форменной рубашки покрыта травой и песком, приклеенными к ткани свежей красной кровью. Рядом с Родственником на корточках присел молодой человек, глядя на Чи. Его рубашка тоже была залита кровью.
«Положи руки на голову», - сказал Чи.
«Привет, - сказал мужчина. "Этот парень..."
«Руки на голову», - сказал Чи, услышав в ушах резкий и дрожащий голос. «И лечь на землю лицом вниз».
Мужчина уставился на Чи, на пистолет, направленный ему в лицо. Он заплетал волосы в две косы. «Хопи», - подумал Чи. Конечно. Вероятно, браконьер на орлов, которого, как он догадывался, пытался поймать Родич. Что ж, Родич поймал его.
«Вниз», - приказал Чи. «Лицом к земле».
Молодой человек наклонился вперед, медленно опустился. «Очень проворный, - подумал Чи. Его рваный рукав рубашки обнажил длинную рану на правом предплечье, застывшая кровь образовывала изогнутую красную полосу на загорелой коже.
Чи завел правую руку мужчины за спину, защелкнул наручником на запястье, приковал к нему левое запястье. Затем он вытащил потертый коричневый кожаный бумажник из набедренного кармана мужчины и открыл его. Судя по фотографии с водительскими правами в Аризоне, молодой человек улыбнулся ему. Роберт Яно. Мишонгнове, Вторая Меса.
Роберт Яно поворачивался на бок, подтягивал ноги и готовился встать.
«Не спускайся, - сказал Чи. «Роберт Джано, вы имеете право хранить молчание. У вас есть право ...»
"За что вы меня арестовываете?" - сказал Яно. Капля дождя ударилась о камень рядом с Чи. Потом еще один.
«За убийство. У вас есть право нанять адвоката. У вас есть право»
«Я не думаю, что он мертв», - сказал Яно. «Он был жив, когда я приехал сюда».
«Ага», - сказал Чи. "Я уверен, что он был".
«И когда я проверил его пульс. Всего тридцать секунд назад».
Чи уже стоял на коленях рядом с Сородичем, положив руку на шею Сородичу, сначала замечая липкую кровь, а затем слабый пульс под его пальцем и тепло плоти под ладонью. Он уставился на Яно. "Ты сукин сын!" - крикнул Чи. "Почему ты так его ударил?"
«Я этого не делал», - сказал Яно. «Я не ударил его. Я просто подошел, а он был здесь». Он кивнул в сторону Родственника. "Просто лежал вот так".
«Как в аду», - сказал Чи. «Откуда у тебя тогда вся эта кровь и твоя рука порезалась как»
Хриплый вопль и грохот позади него прервали вопрос. Чи развернулся, наставив пистолет. Из-за выступа, где лежал Родич, раздался пронзительный звук. За ним на боку лежала металлическая клетка для птиц. Это была большая клетка, но ее едва хватило, чтобы удержать бьющегося внутри нее орла. Чи поднял его за кольцо наверху, поставил на плиту из песчаника и уставился на Яно. «Федеральное преступление», - сказал он. «Браконьерство на вымирающих видов. Не так страшно, как нападение на сотрудника закона, но»
"Осторожно!" Яно шо
Слишком поздно. Чи почувствовал, как когти орла рвали его руку.
«Вот что случилось со мной», - сказал Яно. «Вот как я стал таким окровавленным».
Ледяные капли дождя попали Чи в ухо, его щеку, плечо, его окровавленную руку. Их окутал ливень, а вместе с ним и град. Он накрыл Родича курткой и перенес клетку с орлом под укрытие. Ему нужно было быстро найти помощь Родичу, и он должен был держать орла под укрытием. Если бы Яно говорил правду, что казалось крайне маловероятным, на птице была бы кровь. Он не хотел, чтобы адвокат Джано мог утверждать, что Чи позволил уликам смыться.
Третья глава
Лимузин, который припарковался перед домом Джо Леафома, был глянцевым иссиня-черным, на его полированном хромированном покрытии отражалось утреннее солнце. Лиафорн стоял за своей сетчатой дверью и смотрел на это, надеясь, что его соседи на краю оконной скалы этого не заметят. Что «было похоже на надежду, что дети, которые играли в школьном дворе по его гравийной улице, не заметят, как мимо проходит стадо жирафов. Прибытие лимузина так рано означало, что человек, терпеливо сидевший за рулем, должен был покинуть Санта-Фе около 3 часов ночи. Это заставило Лиафорна задуматься о том, какой будет жизнь наемника у очень богатых людей - что Ну, всего через несколько минут у него будет шанс узнать. Лимузин теперь свернул с узкой асфальтовой дороги в северо-восточных предгорьях Санта-Фе. на кирпичную подъездную дорожку и остановился у сложных железных ворот.
"Это оно?" - спросил Лиафорн.
«Ага», - сказал водитель, что примерно соответствовало средней длине ответов, которые Липхорн получал до того, как перестал задавать вопросы. Он начал со стандартных: расход бензина в лимузине, как он управлялся и тому подобное. Исходя из этого, выяснилось, как долго водитель проработал у Миллисент Вандерс, что оказалось двадцать один год. За пределами этого места раскопки Лиафорна уперлись в гранит.
"Кто такая миссис Вандерс?" - спросил Лиафорн.
"Мой начальник."
Лиафорн засмеялся. "Это не то, что я имел ввиду."
"Я не думал, что это было".
"Вы знаете что-нибудь об этой работе, которую она собирается мне предложить?"
"Нет."
"Чего она хочет?"
"Это не мое дело."
Итак, Лиафорн оставил его. Он наблюдал за пейзажем, узнал, что даже богатые могут найти здесь по радио только музыку в стиле кантри-вестерн, настроился на KNDN, чтобы послушать программу навахо с открытым микрофоном. Кто-то потерял бумажник на автобусной станции Фармингтона и просил, чтобы нашедший вернул ему водительские права и кредитную карту. Женщина приглашала членов кланов Горькой Уотер и Стэндинг Рок, а также всех других родственников и друзей явиться на йибичайский пение для Эмерсона Роанхорса в его доме к северу от Кайенты. Затем раздался старый голос, объявивший, что чалая кобыла Билли Этситти пропала из его дома к северу от Бернт Уотер, и попросил людей сообщить ему, заметили ли они ее. «Как, может быть, на аукционе скота», - добавил голос, из чего можно было предположить, что Этситти предположил, что его кобыла не ушла без посторонней помощи. Вскоре Лиафорн предался мягкой роскоши сиденья лимузина и задремал. Когда он проснулся, они катились мимо окраин Санта-Фе.
Затем Липхорн выудил письмо Миллисент Вандерс из кармана пиджака и перечитал его.
Это, конечно, не было напрямую от Миллисент Вандерс. На бланке было написано: «Пибоди, Снелл и Глик», а за ними следуют инициалы юридических фирм. Адрес был Бостон. Доставка была приоритетом для FedEx за ночь.
Уважаемый мистер Лиапхорн:
Это необходимо для подтверждения и оформления нашего телефонного подтверждения этой даты. Пишу вам в интересах миссис Миллисент Вандерс, которую эта фирма представляет в некоторых своих делах. Миссис Вандерс поручила мне найти следователя, знакомого с резервацией навахо, чья репутация порядочности и осмотрительности безупречна.
Вы были рекомендованы нам как отвечающие этим требованиям. Этот запрос должен определить, готовы ли вы встретиться с миссис Вандерс в ее летнем доме в Санта-Фе и вместе с ней изучить ее потребности. Если да, пожалуйста, позвоните мне, чтобы мы могли договориться о том, чтобы ее машина забрала вас, и о вашем финансовом возмещении. Я должен добавить, что г-жа Вандерс выразила чувство безотлагательности в этом деле.
Первым желанием Липхорна было написать Кристоферу Пибоди вежливое «спасибо, но нет» и порекомендовать ему найти своему клиенту лицензированного частного сыщика, а не бывшего полицейского.
Но...
Это был факт, что Пибоди, несомненно, старший партнер, сам подписал письмо, и бизнес по оценке его осмотрительности как безупречной, и, что самое важное, записка о «безотлагательности», которая бесила
Проблема женщины звучит интересно. Лифорну нужно было кое-что интересное. Вскоре он заканчивает свой первый год выхода на пенсию из племенной полиции навахо. Ему уже давно нечего было делать. Ему было скучно.