"Вы знаете, для кого это?" - сказал Чи. "Кто его нанял?"
«Думаю, для какой-то женщины по имени Сози».
"Призрачный путь?"
«Призрачный путь», - согласилась женщина. «Он поет пятидневное пение. Вернется еще через три-четыре дня».
Так что удача Чи в конце концов изменилась.
Глава 25
Было почти темно, когда Чи свернул с съезда 131 с межштатной автомагистрали 40 и свернул по изношенному асфальту, который вел на север. Первые мили дорога пролегала между заборами с указателями «Запрещено проникать через территорию индейского пуэбло в лагуне» - травяной страны, которую пасут герефорды. Но земля поднялась, стала каменистее. Теперь еще кактус, еще больше можжевельника, чамизы и солончака, а затем исчезающий знак:
добро пожаловать в резервацию каньончито
Дом группы Каньонсито навахо
Население 1600
Чи подумал, что у Лероя Гормана не будет проблем с этим, если бы он мог читать дорожные знаки достаточно хорошо, чтобы ориентироваться по автострадам Лос-Анджелеса. Чи позвонил ему из колледжа, используя свой идентификационный номер Племенной полиции, чтобы получить неуказанный номер Грейсона у начальника информационного оператора.
«Ты сказал, что хочешь встретиться с родственниками», - сказал Чи. "Вы хотите проехать пару сотен миль?"
"Что еще мне нужно делать?" - сказал Горман. "Куда я еду?"
«На юг, до Гэллапа. Затем поезжайте по межштатной автомагистрали 40 на восток через Грантс, и после того, как вы проедете Лагуну, начните искать развязку резервации Каньонсито. Сойдите там и направляйтесь в резервацию и найдите полицейский участок. ты там, чтобы сказать тебе, куда идти ".
«Ты нашел девушку? У них есть лекарство для нее?»
«Совершенно верно, - сказал Чи. «И чем больше там ее родственников, тем лучше работает».
В пяти милях от входной вывески на месте торгового поста располагались сборное здание из зеленой стали, сарай, дом на колесах, припаркованный полуприцеп и табличка с бензином «Филипс 66». Чи остановился. Кто-нибудь знает семью Сози? Никакой семьи Сози в Каньонсито. Кто-нибудь знает, где проходило пение? Все знали. Это было на Меса Гиганте, в доме Хостина Джимми Йеллоу. Легко найти. Как насчет полицейского участка, где это было? Сразу по дороге, три-четыре мили, прежде чем вы доберетесь до дома капитула. Невозможно пропустить.
На самом деле, это было бы трудно не заметить - небольшое каркасное здание в пятидесяти футах от дороги с табличкой, на которой было написано просто полицейский участок. Он был укомплектован, как напомнил Чи, не полицией племени навахо, а отделом правопорядка Бюро по делам индейцев, патрульным, работающим по совместительству, который также работали на восточной стороне территории Лагуны. В тот день им управляла молодая женщина в бифокальных очках.
Чи показал ей свое удостоверение личности. «Я пытаюсь найти песнопение, которое поют в доме Джимми Желтого», - сказал Чи. "Вы знаете, как туда добраться?"
«Конечно», - сказала женщина. «На Меса Гиганте». Она достала со стола лист бумаги для машинки, написала «Север» вверху и «Восток» справа, а внизу нарисовала крошечный квадрат и пометила его «Копы». Затем она провела линию мимо квадрата на север. «Это трасса пятьдесят седьмая. Продолжайте ехать по ней, - она нарисовала группу крошечных квадратов к западу от линии, - отсюда дом капитула и баптистская церковь, а затем вы поворачиваете на запад по дороге семьдесят сорок пять. - там знак ".'
Карта приобрела точную форму под ее ручкой, с нежелательными поворотами, обозначенными и заблокированными крестиками, а также с правильно обозначенными достопримечательностями, такими как ветряные мельницы, резервуары для воды и заброшенная угольная шахта.
«Наконец она вьется здесь, под этим обрывом, и тогда вы окажетесь на вершине холма. Там только дорога, так что у вас нет выбора. Там прямо у обода есть старый сгоревший грузовик, и примерно за милю до того, как вы доберетесь до места Жёлтого, вы проедете слева от руин старого хогана. И с дороги вы сможете увидеть его место ».
«И я не могу пропустить это», - сказал Чи, улыбаясь.
«Я так не думаю. Это второй поворот, и первый - к старому снесенному хогану». Она мрачно посмотрела на него поверх очков. «Кто-то умер там, так что никто больше не использует эту дорожку. А после поворота к дому Желтого, это все они на много миль, потому что люди Джимми Желтого - почти единственные, кто там наверху».
Чи рассказал ей о Гормане, который ехал с Шипрока, и ему было приказано остановиться здесь, чтобы узнать дорогу. Будет ли это проблемой? Не было бы. Но когда Чи уезжал, его терзало чувство, что что-то может быть проблемой, что он что-то забыл, или что-то упустил, или сделал какую-то ошибку.
Дом Джимми Желтого, даже больше, чем у Эши Бегей, казалось, был выбран скорее из-за вида, чем из-за удобства. Он располагался у края холма, глядя вниз на огромные пустые уступы, уходившие к Рио-Пуэрко. На западе, через заповедник Лагуна, заснеженные хребты Бирюзовой горы отражали свет восходящей луны. К востоку на горизонте возвышался холмистый хребет Сандиевских гор, их подножие освещалось сияющими огнями Альбукерке. К северу еще одна линия белого цвета отмечала снежную шапку гор Сангре-де-Кристо, а ярким пятном желтого света под ними был Санта-Фе, в сотне миль от них. Захватывающий вид, но без воды, и только разбросанные заросли можжевельника для дров, а змеиная трава вокруг ботинок Чи указывала на то, что слишком много овец давным-давно сделали с пастбищами на вершине горы.
Тем не менее, вид был впечатляющим, и обычно Джим Чи наслаждался бы этим и добавил бы его к своему внутреннему файлу запомненных красивых мест. Не сегодня. Сегодня вечером, когда Чи позволил себе подумать об этом, он посмотрел на горы с чувством потери. Он не питал иллюзий относительно того, куда приведет его карьера в ФБР. Они опознают его как индейца, в этом он был уверен. А это будет означать, что его будут использовать каким-то явно подходящим образом. Но они не отправили бы его домой работать среди людей, которые были членами семьи, его родственниками и членами клана. Слишком велик риск конфликта интересов в этом. Он бы работал в Вашингтоне, вероятно, за столом, координируя работу Агентства с Бюро по делам индейцев. Или его отправили бы на север, чтобы он работал полицейским у шайенов, или на юг, чтобы разбираться с федеральными преступлениями на земле семинолов во Флориде. Помимо этой мрачной мысли, Чи не наслаждался видом, потому что он не был в настроении получать удовольствие от чего-либо. Он нашел Маргарет Билли Сози в третий раз и извлек из нее последний недостающий фрагмент головоломки, который ему абсолютно ничего не сказал. Он достал из кармана пиджака сверток Эши Бегая с четырьмя горами и бросил его в руку. Позади него в холодном неподвижном воздухе доносился звук барабана с горшком, а вместе с ним и звук голоса Литтлбена, который поднимался и опускался в песнопении, рассказывающем, как Герои-Близнецы решили, что Старика Смерть следует пощадить, а не уничтожжить в своей кампании по очищению Динеты от монстров. Тот же слабый ветерок, который нес этот звук, принес аромат древесного дыма от огня в хогане, напоминая Чи, что там было тепло и что холод здесь, на этой плите песчаника, на которой он сидел, просачивался в его кости. . Но ему не хотелось находиться внутри, сидя спиной к стене хогана, наблюдая, как Литтлбен строит последнюю из огромных картин на песке этого церемониала, разделяя музыку, поэзию и доброжелательность этих людей. Он хотел быть здесь, на холоде, пытаться думать, снова перебирать все это.
Он поговорил с Маргарет Сози, когда Литтлбен закончил отрывок, в котором рассказывалось о том, как Убийца Монстров и Рожденный для Воды вернулись в Мир Поверхности Земли с оружием, которое они украли у своего отца, Солнца. Литтлбен вышел из хогана, вытирая пот со лба под красной повязкой и с любопытством оглядываясь по сторонам, как это делают люди, которые слишком долго находятся в помещении. Затем вышли остальные, участвовавшие в благословении церемонии, и с ними была Маргарет Сози с лицом, покрытым чернотой, делавшей ее невидимой для призраков. Маргарет Сози казалась измученной и истощенной, но глаза, выглядывающие сквозь слой сажи, были живыми и возбужденными. «Маргарет Сози излечивается, - подумал Чи. Когда-нибудь, возможно, она станет вполне здоровой.