Никто не заставил себя упрашивать, все тут же ломанулись в подъезд, я даже опередила Бо-бо, но до подъезда так и не добежала: мою руку клещами стиснул спустившийся спирит.
Не ты.
Я оглянулась на Эдмуса: он был светло-серым и, кажется, почти не дышал.
Что с ним? шепотом спросила я, уже зная ответ. Эдмус, пусти пусти!
Тебе не стоит.
Куда не стоит? уже заорала я. Пусти немедленно, я же отпусти!
Он держал крепко, и я знала, что могу ударить заморозкой, если надо, но вместо этого я окончательно отвернулась от подъезда и глянула спириту в глаза с вертикальными зрачками.
Эдмус. Мне очень нужно попасть туда, я перевела дыхание и добавила:Заклинаю твоей стихией
Он прикрыл глаза, выдохнул и коротко сказал:
Держись.
Потом обхватил меня руками, и я почувствовала, как хлестнул в затылок поток воздуха от мощных крыльев. Мы рванулись вперед со скоростью, с которой не ходят лифты, и мне показалось, что мой желудок так и остался перед дверью подъезда, а горло провалилось куда-то в пятки, хотя может быть, полет к этому отношение имел весьма отдаленное.
Перед нами, расплываясь, рассыпаясь вечерними брызгами, мелькали окна. Каждое из них, перед тем, как рассыпаться, отражало нас в ореоле вечерней тьмы, но это было все равно, мы летели
Спустя очень короткий промежуток времени запыхавшийся спирит поставил меня на край крыши.
Здесь было темнотемнее, чем внизу, и на первый взгляд никого не было.
Веслав, позвала я тихо. Эдмус, задыхаясь, взял меня за руку, второй рукой указывая слева от нас, на темную фигуру возле бетонной тумбы
К счастью, голоса у меня не стало точно так же, как и воздуха в легких, и мыслей, и чувств, в общем, тоже, так что я не закричала. Только что губу себе прокусила, но это совершенно машинально.
Молча и не двигаясь, я смотрела на картину из своего сна: бетон, залитое кровью серое одеяние, склоненная голова с закрытыми глазами, и четыре длинных кинжала: двапо плечам, одинв живот и одинв середину груди.
Глава 4. О непростых и неверных решениях
Боги!
Первым на крышу выскочил Йехар. Этот не окаменел, как ясразу бросился к Веславу, чуть прикоснулся к шее
Он еще дышит.
Вот тогда я рванулась вперед и оказалась рядом с ним раньше, чем все остальные.
Он правда был жив.
С залитого кровью, искаженного болью лица сбегали последние краски, но он еще дышал, и что самое страшноеон еще был в сознании.
Он смотрел на нас, нет, не на насна меня, и в глазах у него застывала та самая просьба, которую я услышала полгода назад: «Запомни меня запомни»
Я не могла видеть, но кожей почувствовала вопросительные взгляды остальных, направленные на Йехара. Тот молча, сосредоточенно рассматривал четыре кинжала.
Йехар? позвала Виола.
Странник коротко кивнул.
Держись, сказал он Веславу, хватаясь за рукоять того клинка, который вошел в правое плечо. Будет больно. Оля, готовься к целению.
Веслав, всё так же глядя только на меня, повел зрачками вправо-влево. Потом приоткрыл губы и попытался что-то сказать, но изо рта хлынула темная кровь.
Не а до, донеслось до нас еле слышно. е над
И хотя Йехар понял эту просьбу, он только тряхнул головой и взялся за второй клинок.
Кинжалы выходили тяжело. Зазубрин на них не было видно, но при такой длиненаверняка они наполовину ушли в бетонную стену. Когда был извлечен последнийиз грудиЙехар осторожно опустил окровавленного Веслава на поверхность крыши и посмотрел на меня.
Я положила руки на основную рану, погрузила в кровьею теперь было залито все: одежда, крыша, и она продолжала вытекать, как в одном человеке может быть столько крови? Я закрыла глаза и заставила замолчать бешено стучащее сердце, я задавила боль в груди, ему сейчас больнее, а мне никогда не приходилось исцелять такие ранения, но это неважно, раз, два, три
Волна за волной, плавно, мягко, как прибой стирает с песка следы человеческих ног, пусть уйдут раны, пусть затянутся, и ни к чему вспоминать сложные физиологические процессы, думать о тромбоцитах и регенерации тканей, просто я отдаю свою магию, свою жизнь, а тыживи, живи, живи
Отпусти меня.
Тихий, серьезный голос в ушахнет, в сторону, галлюцинаций еще сейчас не хватало, предельная готовность, давай, давай
Отпусти меня Оля.
Я широко распахнула глаза и совсем не удивилась тому, что он стоит напротив меня, а вокруг нас какой-то темный душный коридор.
Не говори глупостей. Ты же сам знаешь
Я знаю. И поэтому говорюне надо. Просто позволь мне уйти.
Я посмотрела за его спинутам была темнота. Вечная темнота. Вечная тишина
Я должен.
И только его лицо, выступающее из мрака. Больше ничего.
Не смотри, попросил он. Это не твое, в конце этого тоннеля света не будет никогда
Но ты хочешь идти?
Но я должен.
И это навсегда?
До скончания времен, отозвался он, пожимая плечами.
А мнемне можно пойти с тобой?
Он улыбнулся и покачал головой. Губы шевельнулись, обрисовав одно коротенькое слово из двух слогов
Очнется.
Не очнется.
Эдмус, будешь каркатьязык на уши намотаю.
Да ты только попросии я сам его себе туда намотаю, в три раза Йехар, где вода, я не понимаю?
Какой-то голос вдалеке. Какие-то пятна перед глазами.
Да это не пятна, это свет. И я даже знаю, что солнце сейчас взошло над старой липой, и лучи проходят сквозь зелень, пробиваются через мои занавескивот почему он такой странный
С кранами они, что ли, разобраться не могут? сердито прошипела Виола.
Йехар не может, уточнил Эдмус. Андрий занятон морально разрывается.
Чего?
Ну вдруг она вернется какой-нибудь не такой? Соскочит с кровати, завопит что-то вроде: «Долой Дружину, да воцарится Хаос»и начнет нас спешно убивать подручными средствами? Вот он и думает, что делать: можно поступить в духе Милии и истребить не только Олю, а и нас заодно, а можнов духе Йехара и подождать, пока тебя угробят какой-нибудь вилкой, а то еще
Эдмус, болезненно морщась, сказала я. Я тебя люблюно если ты не замолчишь, я тебе язык не то что на уши намотаю, а запихну в
Надо мной прозвучали два облегченных вздоха.
Точноона. Я же говорилаочнется.
Два самых больших пятна сгустились в лица Виолы и Эдмуса. Она была чем-то расстроена и встревожена.
Эдмус ухмылялся.
Скажи, что воды не хочешь, попросил он. Йехар уже угробил половину этой вашей системы, а если ты чего-нибудь попросишьугробит вторую, тем более что этот самый светлыйну, я уже говорил, который морально разрываетсяне помогает ему нисколько.
Я воды не хочу, послушно просипела я и подняла голову. Диван. Блики утреннего света играют в догонялки по экрану телевизора. На ковренациональная выставка грязных следов, ой-ей, опять уборка, я не вынесу А чего это со мной было?
Стыдись! укорил меня Эдмус. Должность главной блондинки группы у нас уже замещена, не задавай глупых вопросов. Ты отключилась. Вырубилась. Мол, до свидания, и все такое, и это неудивительноесли помнишь, сначала ты выставила мощный щит, а потом вообще было целение.
Он забросил в рот несколько кусочков сырого мяса, в которых я без труда опознала запасы из своего морозильника. Потом прибавил:
Ну, я бы сказал, ты перестаралась с этим делом.
Я вцепилась в руку Виолы и перешла в полусидячее положение.
Может ведь так быть, что он просто занят каким-то из своих эликсиров? Просто решил состряпать новую порцию энерготоника или кроветвора, или у него разговор с Йехаром, или Андрий просто отказался его сюда пропустить?
Попрощайся со своими иллюзиями, светлая. Если бы он был здесьего не удержали бы ни Андрий, ни вся Светлая Канцелярия. С Темной заодно.
Веслав
Виола чуть повернула голову в сторону моей спальни.
Жив, только и сказала она, но по ее тону я заключила, что дела идут совсем не хорошо.
Из кухни показался усталый и мокрый насквозь Йехар. Наверное, его сражение с водопроводной системой закончилось победой последней.
Приношу извинения, вздохнул он, падая на последний свободный стул. Оля, я очень рад видеть, что ты опять с нами и ты не могла бы э общем, там небольшая течь