«А, может, это не любовь? Может, в тебе играет похоть? немного успокоившись и приведя в порядок чувства, подумала Светлана. Пусть похоть, пусть, что-то другое, но это все равно лучшее в ее жизни за последние пять лет!».
Она встала с кресла. Быстро прибралась в комнатах и стала готовить ужин. Покончив с этим занятием, Светлана села в кресло и стала ждать возвращения мужа. Он пришел, как всегда поздно, слегка выпивший, благоухающий дорогими женскими духами. Не здороваясь с ней, он прошел в спальню, где стал переодеваться.
Сергей Иванович ужинал без аппетита, было видно, что есть он не хочет и только чувство обязанности заставляет его глотать пищу. Поковырявшись для приличия вилкой в тарелке, он отодвинул еду в сторону.
Не нравится ужин? спросила его жена. Ты, что сыт?
Ермишкин не ответил ей и посмотрел на нее так пристально, словно видел в первый раз. Женщины, всегда чувствуют подобные взгляды мужчин, которые как бы заново оценивают ее, словно сравнивая ее с кем-то. В чью пользу было это сравнение, Светлане было уже все равно. Она поняла, что человек, которого она когда-то любила, неожиданно стал для нее совершенно чужим и безразличным ей человеком. Его напыщенная в этот момент фигура, вызвала у нее непроизвольную улыбку. Заметив это, Сергей Иванович встал из-за стола. Он включил телевизор и погрузился в себе. Шли новости. Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев под одобрительные крики из зала распекал на съезде Ельцина. Вскоре веки Ермишкина налились свинцом, и он потихоньку заснул.
Проснулся он от сигнала телевизора. Вещание закончилось. Выключив телевизор, он направился в спальню. В свете ночника, он увидел спящую фигуру жены. Сон снял с ее лица напряжение, и оно было прекрасным. Однако, ее красота уже не пьянила его, никакого мужского желания он не испытывал, глядя на ее оголенные колени и плечи. Стараясь не разбудить ее, он откинул свое одеяло и аккуратно лег на кровать.
***
Минут десять назад Абрамов провел оперативку с личным составом отдела и, оставшись один в кабинете, анализировал складывающуюся вокруг него ситуацию. Несмотря на то, что отдел работал на пределе своих возможностей, оперативная обстановка в республике по-прежнему оставалась довольно сложной. Повсеместно отмечался рост имущественных преступлений. Сотрудники отдела не вылезали из командировок, но реально повлиять на эту обстановку не могли.
Вот уже более месяца длилось его противостояние с заместителем начальника Управления Носовым. Вызвав Виктора вчера, Носов потребовал объяснений в связи ростом имущественных преступлений в республике.
Одной из основных причин, является социальное неравенство в обществе. Небольшая часть людей имеет то, что не имеют миллионы других людей.
Ты это о чем Абрамов? Раньше за подобные речи давали десять лет, без права переписки. Ты, хоть понимаешь, о чем ты говоришь?
Виктор в этот день был невольным свидетелем, когда министр попросил Носова объяснить причину роста имущественных преступлений. Абрамов внимательно наблюдал, что ответит ему Носов. Тот тяжело поднялся со стула и начал плести какую-то ахинею. Министр слушал минуты три, а затем резко прервал Носова на полуслове. В тот момент заместитель начальника Управления был подобен школьнику, который не выучил урок. Его напыщенность куда-то исчезла. Виктору было хорошо видно, как он пытается подобрать нужные слова, чтобы объяснить министру эту ситуацию.
Видя, что его ответ не только не устраивает министра, но и вызывает скептические улыбки других руководителей министерства, Носов покраснел и стал заикаться. Не получив вразумительного ответа, министр поднял Виктора.
Абрамов! Что вы можете сказать по этой проблеме? Она, наверняка, вам ближе, чем Носову? Вы ведь не первый год работаете в министерстве, в уголовном розыске и должны свободно ориентироваться в этой проблеме, произнес министр и взглянул на него.
Доклад Абрамова длился чуть более десяти минут. По всей вероятности, ему удалось довести до сведения присутствующих, что, несмотря на значительный рост преступлений, которые имели под собой в основном социальное значение, сотрудниками уголовного розыска было раскрыто значительно больше преступлений. Зная цифры и свободно оперируя ими, Виктор сыпал и сыпал этими цифрами, убеждая руководство министерство в своей правоте.
Может, ты и прав, резюмировал министр. Мы, как статисты, отталкиваемся лишь от этих цифр, забывая учитывать политическую и социальную составляющие преступности. Я, пожалуй, соглашусь с вами, товарищ Абрамов! Последнее штатное расписание вашего отдела, да и уголовных розысков в районах было утверждено еще лет десять назад. Тогда еще никто и не думал, что будет перестройка и у нас появятся кооператоры и местная буржуазия. Как вы заметили, Виктор Николаевич, нагрузка на одного сотрудника уголовного розыска только за последний год выросла на двести восемьдесят процентов, а ваш прогноз на конец года вообще меня потряс. Спасибо за доклад. Мы сделаем правильные выводы, не сомневайтесь.
Виктор сел на стул и достал носовой платок. Он вытер им свой вспотевший от волнения лоб. Носов посмотрел на Абрамова, как солдат на вошь. Его взгляд не сулил ему ничего хорошего. Вечером он позволил себе то, чего не мог позволить утром на совещании. Он обвинил Виктора в том, что он специально так хорошо и аргументировано доложил министру, чтобы унизить его в глазах руководителей министерства.
Абрамов пытался что-то объяснить, но он не захотел его слушать. Виктору пришлось стоять и слушать его размышления о том, какой он плохой сотрудник. Многое он тогда узнал о себе нового, о чем ранее даже и не догадывался. Носов говорил долго и, лишь заметив, что Абрамов его уже не слушает, приказал подготовить развернутую аналитическую справку по этой проблеме. Плюхнувшись в кресло, он махнул ему рукой, давая понять, что разговор окончен.
*****
Татьяна нервно ходила по вестибюлю ресторана, ожидая прихода Ермишкина. Они еще сегодня утром договорились навестить ее близкую подругу, работающую в ювелирном магазине «Яхонт». Татьяна хотела познакомить Сергея Ивановича с ней, а заодно и похвастаться перед ней «своим» мужчиной. Что ни говори, не каждая может похвастаться таким шикарным любовником! Татьяна не без удовольствия представляла, как вытянется от зависти лицо подруги и от этого предчувствия, ей становилось как-то теплее и веселее. Наконец, дверь ресторана отворилась. Женщина с улыбкой устремилась к нему. Она обняла его и, не стесняясь, крепко поцеловала его в губы.
Сережа! Ты почему опаздываешь? Я уже волноваться начала! Мало ли что может произойти! А, цветы ты купил? Я же звонила и предупреждала твою секретаршу об этом! Она, что не передала тебе об этом? Слушай, милый! Как, ты таких людей на работе держишь? Поверь мне, она тебя когда-нибудь подставит, скороговоркой произнесла Татьяна, преданно, словно собака, заглядывая в его глаза.
Взяв мужчину под руку, она завела его в уже знакомый банкетный зал и предложила ему перекусить.
Ты поешь Сережа, а то может у моей подруги не найдется ничего существенного.
Ермишкин сел за стол и, взяв хрустальный графинчик, налил себе и даме по рюмке коньяка.
Ну, как всегда, за встречу, произнес Ермишкин и залпом выпил.
Он смачно крякнул и потянулся за долькой лимона.
Вот, что люблю то люблю, произнес он и посмотрел на Татьяну. Хороший коньяк бодрит и сразу хочется хорошо жить, чтобы пить такой прекрасный напиток.
Если нравится, то можешь еще выпить, предложила она.
Ермишкин в этот раз налил себе полстакана коньяка и, закрыв от удовольствия глаза, опрокинул содержимое в себя.
Ну, что у тебя нового? спросил ее Сергей Иванович.
Она стояла у зеркала и, надевая пальто, рассматривала себя. Ермишкин мысленно сравнивал Татьяну со своей женой.
«Ей бы такую норковую шубку, как у моей жены, она бы смотрелась совсем по-другому. Шубка бы неплохо сидела на этой фигурке. Надо будет узнать, где Светлана достала пушнину», подумал он.
Осмотрев себя со всех сторон, Татьяна под руку с Ермишкиным вышла из зала.
*****
Подруга ТатьяныМарьям, а по-русски Мария, проживала в новом доме на улице Ершова. Дом был достроен только в этом году и еще недостаточно обжит жильцами. Практически на всех этажах жилого дома лежали коробки и отдельные вещи, не нашедшие своего места в новых квартирах. Поднявшись на третий этаж, Татьяна позвонила в одну из дверей. Дверь квартиры открыла женщина, возраст которой трудно было определить сразу, так как густая косметика скрывала истинные годы этой женщины. Дама была в красном атласном халате с большими цветами на подоле. Она, улыбаясь, обняла Татьяну и остановила свой взгляд на ее спутнике. Хозяйка моментально оценила статную фигуру Ермишкина и в голосе ее, послышались какие-то особые нотки, которые не очень понравились Татьяне. Она пригласила их войти и, извинившись перед ними, устремилась на кухню.