Да, там было чего взять. Но когда я шуровала в серванте, раздался звонок, а потом стук в дверь и чей-то голос. Телевизор работал, и я не разобрала, что сказали. Тогда выдернула штепсель из розетки и осторожно подошла к дверям. За ними послышались шаги. Я тихонько открыла дверь: кто-то поднимался на шестой этаж. Машинально шагнула на площадку, и тотчас же дверь захлопнулась. Сверху послышался топот сбегающего человека и одновременно женский голос: «Галина Васильевна, это я звонила!» Женщина приближалась. Я кинулась обратно, толкнула дверь, но она оказалась запертой. Мне оставалось однов лифт и спуститься вниз, что я и сделала. А когда выскочила на улицу, ко мне подбежал Никулин. «Ну как, удачно?»спросил он. Я сказала, что в драке убила старуху
Как Никулин это воспринял?
Как? Сказал, что я перестаралась. Надо сматываться из Ленинграда. Мы сели в такси и доехали до площади Мира. Там зашли в ресторан «Балтика», выпили, а когда вышли, меня задержали. Допрыгалась я Гнездова заплакала. Но ведь я не хотела убивать
Миронов позвонил полковнику Быстровой. Та коротко сообщила:
Могу вас, Алексей Павлович, обрадовать. Только что принесли заключение. Отпечатки пальцевГнездовой.
Спасибо, Людмила Евгеньевна. Очень помогли. Доказательство бесспорное.
Положив трубку, Алексей Павлович глянул в окно. На улице по-прежнему моросил дождик. Ненастная выдалась осень в Ленинграде.
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ
Вы по дорожному происшествию? переспросил средних лет человек в белом халате, когда Миронов предъявил удостоверение. И, получив утвердительный ответ, продолжалВообще-то мы стараемся в реанимацию не допускать, но у вас, как я понимаю, исключительный случай.
Пожилая женщина была в крайне тяжелом состоянии. Несколько переломов костей, ушиб головы.
Принимаем меры, но надежды мало, сказал врач. Звоните.
Капитан Осокин в это время рассматривал окровавленные вещи пострадавшей, сумку с продуктами. В ней была разбитая молочная бутылка.
В управление Миронов вернулся злой как черт: времени потрачено много, а результат нулевой. Даже личность пострадавшей установить не удалось. Прошелся по кабинету, потом позвонил домой, предупредил, что опять задержится.
Через час дежурный сообщил:
Хозяин машины нашелся. Сын Коркина, директора гастронома. Только что позвонил, заявил об угоне «Волги».
Машина обнаружена?
Никак нет. Ищем.
Миронов подошел к окну. В кисее легких облаков нырял тонкий серпик луны. Было сыровато и тихо. Так тихо, что слышалось, как падают редкие капли с листьев.
Думаешь, именно на этой машине совершено преступление? Миронов вопросительно посмотрел на коренастого, стриженного под ежик капитана Федорова, дежурного смены.
Они давно знакомы, не раз вместе раскрывали преступления по горячим следам. Что в Федорове подкупает? Инициативен, быстро принимает решения, но горячку не порет, трезво все обдумывает, полагается не только на свое чутье, но и учитывает чужое мнение.
С чего начинается связь граждан с милицией? Со звонка по телефону 02. Случилась беда, нужна немедленная помощь, следует обезвредить преступниканабирают 02. Реагирует на такие вызовы дежурная частьважнейшее управленческое звено.
Думаю, что на этой, сказал Федоров и стал обосновывать свою версию. Наезд произошел недалеко от дома Коркина.
А сколько «волг» сегодня в угоне? поинтересовался Миронов.
Пока одна.
В районе известными угонщиками машин были молодые парниВладимир Королев и Геннадий Сидков. Жили по соседству, учились в одной школе, которую потом забросили. Угоняли мопеды и мотоциклы, затем потянулись к «москвичам» и «жигулям». Если машина чем-то не нравиласьбросали где попало. Автоворов без особого труда ловили, убеждали в неотвратимости наказания, но выводов они не делали, наоборот, бахвалились, что в будущем будут поступать умнее. Самое опасное в том, что парни садились за руль в опьянении. В конце концов их арестовали и осудили.
«Интересно, где они сейчас?»подумал Алексей Павлович и попросил навести справки. Оказалось, что Королев и Сидков уже на свободе. Их участие в угоне «Волги» исключать было нельзя.
Миронов взглянул на часы: без пятнадцати три. А сигнал об угоне поступил в 23.50. Считай, три часа прошло. А когда женщина сбита? Около 23.00. Майор, вышагивая туда-сюда, напряженно просчитывал ситуацию, выстраивал версии. «Почему старуха оказалась на улице в столь поздний час? спрашивал он себя и отвечал:Наверное, после магазина зашла к подруге. За чаем не заметила, как засиделась. А может, ее специально задержали? Не исключено, что кто-то из близких охотился за ней. Могла и сама оплошать, угодить под колеса». Недовы-ясненность тяготила, висела над душой.
Надо ждать. Майор покурил, еще раз взглянул на донесениезвонок поступил из автомата, что на Витебском вокзале. «Почему не из квартиры?»подумал он и спросил:
У Коркина дома есть телефон?
Есть, ответил Федоров. Он, между прочим, просил позвонить, если машина объявится.
«Наезд произошел недалеко от дома Коркина», вспомнились вдруг слова Федорова. «Почему же он звонил с Витебского? Живет-то он в другой стороне»
В машину, бросил майор. Едем к Коркину!
«Уазик» подкатил к дому. Вместе с дворником поднялись на четвертый этаж.
Миронов нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Позвонил еще раз и уловил за дверью легкое шуршание.
Макс, это я, Петровна, сказала дворничиха, когда майор взял ее за локоть и взглядом указал на дверь.
Увидев офицеров милиции, Коркин растерялся, открыл было рот, но раздумал и опять закрыл.
В прихожей на оленьих рогахмодная курточка со спущенными плечами и сумка на длинном ремне. На подставке для обувиженские босоножки и желтые мужские туфли, забрызганные еще не подсохшей грязью.
Не очень-то приятно встречаться ночью с милицией даже в собственной квартире, проговорил наконец Коркин.' Возбужденный, глаза горячо поблескивают. Вы, наверное, насчет машины? Проходите, пожалуйста
Миронов прошел в просторную гостиную, похожую на музейный запасник. Красоту и ценность старинных вещей оттеняли видеомагнитофон «Панасоник» и японский телевизор. На полукрасно-синий палас, скрадывавший звуки шагов. На журнальном столикедве рюмки, початые бутылки токая и «Наполеона». Фрукты, конфеты в коробке. В бронзовой пепельниценесколько окурков, окрашенных яркой губной помадой. Рядом, на торшерном столике, раскрытая книга.
У вас гости? осведомился Миронов, прохаживаясь по комнате.
Были. Теперь вот вы. Макс попытался улыбнуться.
Напишите, пожалуйста, заявление, сказал Миронов. Укажите стоянку машины, в какое время вы обнаружили ее пропажу. Когда и откуда позвонили в милицию.
Макс направился в свою комнату. Миронов скользнул взглядом по застекленным полированным шкафам, где теснились книги в глянцевых суперобложках. Особняком выделялись тома с золотым обрезом и узорным тиснением.
Да, редкие у вас издания, вздохнул Миронов.
Тут такие экземпляры, откликнулся парень. Ни за какие деньги не купишь!
Но вы же обзавелись?
Это все отец. Заядлый библиофил. У него даже закупочный ценник имеется.
А зачем он?
Там раритеты. Все без исключения, объяснял Макс, подавая майору каталог. Посмотрите. Может, что-то и приглянется.
А вы пишите, напомнил Алексей Павлович.
Макс присел к журнальному столику, склонился над листом бумаги. Миронов прошел вдоль книжного шкафа и заглянул в комнату, откуда только что возвратился Макс с каталогом.
А рядом? Майор указал взглядом на дверь с золоченой ручкой.
Кабинет отца.
Кстати, а где он?
Предки в отпуске. В Сочи.
В кабинете в мягком кожаном кресле, стоявшем около массивного письменного стола, сидела девушка в желтой кофточке и в ярко-синих брюках. Большие синие глаза на загорелом точеном лице испуганно смотрели на майора.
Здравствуйте, сказал Миронов, с нескрываемым любопытством глядя на девушку.
Поздоровавшись, она резко встала и шагнула к выходу.
А вы, простите, кто такая? остановил ее майор.