ДВК. Выезжаю на место.
Этот древний полицейский код было принято ставить в конце сообщения. Некоторые расшифровывали его как «Держите в курсе», но по факту он означал «Конец связи». Со временем им стали пользоваться, чтобы доложить об окончании смены или, как в нынешнем случае, о смерти жертвы.
Спускаясь в медленном лифте, Бэллард надела латексную перчатку и открыла пластиковый пакет с передником. Прошлась по карманам. В одном обнаружилась пачка наличности, в другомсигареты, зажигалка и маленький блокнот. Бэллард не раз бывала в «Дансерз» и знала, что его назвали в честь клуба из «Долгого прощания», великого романа, действие которого разворачивалось в Лос-Анджелесе. В «Дансерз» предлагали отдельную карту коктейлей с литературными названиями, имеющими отношение к Лос-Анджелесу: «Черная орхидея», «Белобрысая молния», «Индиго-Слэм» Без блокнота официантке не обойтись.
Бэллард вышла к машине, открыла багажник и убрала пакет в картонную коробку. За одну смену они с Дженкинсом, бывало, собирали вещественные доказательства по трем-четырем делам, так что коробок было несколько. В одной уже лежали вещи Рамона Гутьерреса. Передник Бэллард положила в другую. Заклеила ее красным скотчем с надписью «улики» и захлопнула багажник.
К тому времени, как Бэллард приехала в клуб, место преступления превратилось в трехуровневую арену, но не как в цирке Барнума и Бейли, а в полицейском смысле. Три концентрических круга обозначали важность дела, его сложность и степень освещения в прессе. Первый круг, в центресамо место преступления, где трудились следователи и криминалисты. Красная зона. Второй кругдля начальства, людей в форме и специалистов по работе с зеваками и прессой. Третий и последнийрепортеры, фотографы и прочая публика.
Все восточные улицы, ведущие на бульвар Сансет, были уже перекрыты, чтобы не чинить препятствий автомобилям полицейских и журналистов, коих там собралось великое множество. На западных машины еле двигались, вытянувшись в длинную вереницу красных стоп-сигналов: водители замедляли ход, чтобы взглянуть, что стряслось. Оставив машину в квартале от «Дансерз», так как ближе места не нашлось, Бэллард вернулась к клубу на своих двоих. Сняла жетон с ремня, распустила обмотанный вокруг клипсы шнурок и нацепила его на шею. Теперь жетон висел у нее на груди, на самом видном месте.
Возле клуба она оглянулась в поисках патрульного, ведущего запись прибывших на место преступления. Первые два круга уже были обнесены желтой лентой. Приподняв одну, Бэллард прошла под ней и тут же увидела полицейского с планшетом в руках: тот стоял у второй. Его звали Данвуди, и Бэллард была с ним знакома.
Вуди, запиши меня, сказала она.
Детектив Бэллард, проговорил полицейский, водя ручкой по планшету. А я думал, этим делом занимается ОРОУ.
Так и есть. Я была в Голливудском центре с пятой жертвой. Кто главный?
Лейтенант Оливас. А с ним начальство из Голливудского дивизиона и Западного бюро, и все норовят сунуть в это дело свой нос.
Бэллард едва сдержала стон. Роберт Оливас шустро продвигался по карьерной лестнице ОРОУотдела по расследованию ограблений и убийств. Четыре года назад у них с Бэллард был неприятный инцидент, когда Оливас возглавил ее группу: пришел на повышение из главного отдела по борьбе с наркотиками. В результате Бэллард очутилась на «ночном сеансе» в Голливудском участке.
Дженкинса не видел? спросила она и тут же задумалась, как бы избежать необходимости отчитываться перед Оливасом насчет пятой жертвы.
Кстати говоря, видел, сказал Данвуди. Вот только где? Ах да, скоро подгонят автобус для свидетелей. Хотят увезти всех в контору. По-моему, Дженкинс за ними присматриваетну, чтобы не разбежались. Когда началась стрельба, все рванули, как крысы с тонущего корабля. По крайней мере, мне так сказали.
Бэллард подошла вплотную к Данвуди, чтобы никто ее не услышал. Провела взглядом по морю полицейских машин с мерцающими «люстрами» и спросила:
Что еще тебе сказали, Вуди? Что там случилось? Что-то вроде прошлогоднего случая в Орландо?
Нет-нет, к терроризму это отношения не имеет, ответил Данвуди. Говорят, в кабинке сидели четверо парней и что-то пошло не так. Один достал пушку и расстрелял остальных троих. На выходе уложил вышибалу и официантку.
Бэллард кивнула. Картинка начинала проясняться.
Так где, говоришь, Дженкинс со свидетелями?
В соседнем дворике. Где раньше был «Кот и скрипка».
Ясно. Спасибо.
Рядом с «Дансерз» было старинное здание в испанском стиле, с внутренним двориком и садом. Раньше там располагалась открытая веранда английского паба «Кот и скрипка», излюбленное место отдыха копов из Голливудского участкапосле работы, а иной раз и во время нее. Года два назад заведение закрылось, не справившись с ростом арендной платы, и теперь здание пустовало. На сегодня его экспроприировали и устроили во дворе загончик для свидетелей.
Арку, ведущую в сад, караулил еще один патрульный. Он кивнул, взглянув на Бэллард, и та протиснулась в щель между створками кованых ворот. Дженкинс сидел за каменным столом и делал какие-то пометки в блокноте.
Дженкс! окликнула его Бэллард.
Я за него, отозвался Дженкинс. Слыхал, та девица не выжила.
Перестала дышать еще в «скорой». Воскресить не смогли. Я с ней так и не поговорила. Есть что?
Не особо. Когда началась стрельба, те, кто поумнее, залегли на пол. А самые умные разбежались на все четыре стороны, так что здесь их нет. Насколько мне известно, мы освободимся, как только для этих бедолаг найдут автобус. Этим занимается убойный отдел.
Нужно с кем-нибудь переговорить. По поводу той девушки.
Ну, тогда тебе надо к Оливасу или кому-то из его ребят. Не уверен, что тебе этого хочется.
А что, у меня есть выбор? Ты же прилип к этой скамейке.
И, заметь, не по собственной воле.
Никто из здешних не видел, как подстрелили официантку?
Дженкинс обвел взглядом столы, за которыми ждали человек двадцать голливудских хипстеров и завсегдатаев ночных клубов, все в пирсинге и татуировках.
Нет, но насколько мне известно, когда началась стрельба, девушка принесла в кабинку напитки. Там было четверо. Один выхватил пушку и пристрелил остальных троих на месте. Все, включая стрелка, бросились к выходу. По пути он уложил твою официантку. И еще вышибалу.
И никто не знает, в чем дело?
Из этих, он махнул рукой на свидетелей, никто.
Один из сидевших за соседним каменным столом, похоже, расценил этот жест как приглашение. Встал и подошел, позвякивая цепью, идущей от ремня к заднему карману черных джинсов. Должно быть, к цепи был пристегнут бумажник.
Слышь, чувак, когда мы тут закончим? спросил он, обращаясь к Дженкинсу. Я ничего не видел, ничего не знаю.
Повторяю, сказал Дженкинс, никто отсюда не уйдет, пока детективы не возьмут у всех показания. Вернитесь на место, сэр.
Голос его прозвучал грозно и властно, полностью нивелируя значение слова «сэр». Хипстер на секунду застыл, не сводя глаз с Дженкинса, а потом вернулся к своему столу.
Они разве не знают, что скоро их погрузят в автобус? тихонько спросила Бэллард.
Пока нет, ответил Дженкинс.
Бэллард хотела что-то сказать, но тут зазвонил смартфон, и она взглянула на экран. Номер не определился, но Бэллард решила ответить: скорее всего, это кто-то из копов.
Бэллард.
Детектив, это лейтенант Оливас. Мне сообщили, что вы были в Пресвитерианском с пятой жертвой. Сам бы я вас туда не отправил, но вы, насколько мне известно, уже там находились.
Прежде чем ответить, Бэллард помолчала. Грудь ей сдавило от страха.
Верно, наконец ответила она. Девушка мертва. Тело дожидается бригады коронера.
Вы сумели взять у нее показания?
Нет. Она скончалась, не приходя в сознание. Ее пытались реанимировать, но ничего не вышло.
Ясно, произнес Оливас таким тоном, словно в преждевременной кончине официантки была виновата Бэллард и никто иной.
Бэллард снова помолчала.
Чтобы утром рапорт был готов, продолжил Оливас. У меня всё.
Э-э-э Я сейчас здесь, на месте преступления, успела сказать Бэллард, пока лейтенант не отключился. В соседнем зданиитам, где свидетели. С напарником.