Молчим, Иваныч. Молчим и пишем, кивнув на больного, почти прошептал я.
Стариков, не скажу, что бегло и самозабвенно, но судя по эмоциям на лице, старался описывать события подробно. На его носу и подбородке от усердия даже выступило несколько капелек пота. Поощряя «писателя», я ненавязчиво и еле слышно повторял:
Молодец, Стариков Ты не спеши, главное, подробненько всё ничего не забывай. Как ты на стройку-то попал, лейтенант? Сколько их было? Кто ударил первым? Куда? Может быть, что-то кричали? Имена, клички В драке обычно эмоции мало поддаются контролю.
В результате нашего совместного сорокаминутного творчества свет увидел довольно подробный отчёт лейтенанта Старикова, включивший в себя описание его субботнего патрулирования в составе усиленного экипажа ППС и пошаговый хронометраж проведённого выходного дня до последней фразы: «А дальше я ничего не помню». Оставив лейтенанту свой номер мобильного (мало ли что вспомнит) и пожелав ему быстрей выздоравливать, я вышел в коридор. Рассказал ли я ему о том, что случилось с его напарниками? Нет, не рассказал и другим запретил. На то были у меня свои причины
«Безногий» сын главы администрации резво скакал на одной ноге вокруг угловатой медсестры Ахметдзяновой, пытаясь помочь той рассортировать какие-то пузырьки. Девчонка громко хихикала, прикрывая ладошкой брекеты на зубах, опасливо посматривая в сторону ординаторской. Два раза спросив дежурную: «А где Михал Иванович?» и не услышав ответа, я махнул рукой и побежал на выход.
* * *
Старший смены службы безопасности, дежуривший в фитнес-центре в выходные, уже ждал меня на своём рабочем месте. Показав фотографию Старикова, я попросил его найти на записях камер наблюдения все моменты, где он «засветился», включая наружную фиксацию. Всё-таки приятно иметь дело с адекватными бывшими коллегами. В течение двадцати минут он нашёл семь эпизодов, где бодибилдер Стариков самозабвенно наращивал мышечную массу, самовлюблённо наблюдая за собой в огромные зеркала. Последним было «кино» с его участием уже на улице, там, где он вышел из двери тренажёрного зала и начал движение вдоль фасада здания, пока не скрылся за поворотом.
Записать на диск? задал вопрос оператор.
Да, конечно, кивнул я, на «шару» наливая себе вторую чашку кофе.
Диск есть?
Шутишь?
Подарок заведения, улыбнулся бывший коллега, доставая из ящика компьютерного стола новенький компакт-диск, ничего не меняется в ментовке.
* * *
После тренажёрного зала я прошёлся пешком по маршруту Старикова до забора стройки. Стройкой это трудно было назвать. Что-то (и, видно, давно) развалили, но вот складывать в правильном порядке кирпичи пока не начали, хотя стройматериалы уже завезли. Стройку охраняли Ну, как охраняли? Сторожа бухали целый день у себя в вагончике или сплавляли по-тихому цемент и экспроприировали кирпич незначительными партиями. В воскресенье на встречу с клиентом к пролому в заборе выдвинулся сторож Джафаров. Шёл он не молча, а жизнерадостно напевая таджикскую народную песню о чём-то там бескрайнем и необъятном Это и спугнуло садиству-ющих бандитов.
Здесь ты его нашёл? спросил я сторожа, пытаясь заглянуть в его амбразур ки глаз.
Здэсь точно здэсь, кивал круглым лицом Джафаров.
А кровь? Я не вижу крови нигде, Джафаров! осматривая грунт, битый кирпич и осколки строительных блоков, удивлялся я. Человека поломали, а крови нет. Может быть, не здесь всё было?
Здэсь, начальник. Много менты приезжал, смотрел. Здэсь бедный лежал. Я боялся, что умер А кров вэсь в нём остался! убеждённо объяснял сторож законсервированного объекта, стараясь не дышать в мою сторону.
В отчётах оперативной группы, выезжавшей на место преступления, действительно значилось, что в воскресенье, в двенадцать десять по московскому времени, на станцию «Скорой помощи» поступил звонок от гражданина Джафарова о том, что он на своём объекте обнаружил труп мужчины. Выслали «труповоз» и позвонили в полицию. При погрузке тела в катафалк последнее зашевелилось, приведя слегка нетрезвых сотрудников ритуальных услуг в замешательство. Пришлось повторно вызывать «скорую». Хорошо ещё, что на месте был вменяемый судмедэксперт, который и оказал травмированному необходимую первую помощь.
* * *
Дроздов пробился к подмосковному посёлку Чёрные Воды через московские пробки ближе к концу рабочего дня. Наверное, из-за этого самого «конца» настроение у участкового инспектора, старшего лейтенанта Иванцова С. М., стремительно приближалось к нулю. Начальник позвонил и сказал, чтобы сидел на своём рабочем месте и не рыпался. Едет шишка из Управления по поводу смертоубийства на этом чёртовом озере. Которое и озером назвать было стыдно. Так болото, наполовину поросшее камышом, кишащее комарами-людоедами. Да и приличной рыбы там отродясь не было. Зимой эта лужа промерзала до дна, а летом в её чёрной жиже только тритоны да ужи барахтались. А, ну ещё местные алкашиПетрович с Барковымтуда ходили самогонку пить с удочками. Ритуал у них такой был после выхода на пенсию.
Участок милиции находился в торце одноэтажного здания поселкового правления с окнами на площадь. Вот на неё практически бесшумно и выкатился автомобильчудо британского автопрома«Mini coper» Светланы Лядовой, за рулём которого сидел старший лейтенант Дроздов. «Ни хрена, какие полицаи в столице модные!» подумал Иванцов, нахлобучивая на голову пыльную фуражку.
Иванцов? выходя из машины, спросил Дроздов, глядя на местного участкового поверх зеркальных очков.
Так точно, отдал честь сотруднику Управления участковый, роняя из-под мышки папку, которую он взял с собой для солидности.
Порыв ветра раскрыл упавшую папку, но из неё ничего не посыпалось и не разлетелось. Потому как пустая была.
Поехали на место, усмехнулся Дроздов. По дороге всё расскажешь. А эти где? Свидетели твои?
Так а я их на место преступления отправил. Как только позвонили, я их и отправил. Сидят, комаров кормят. На вашей поедем или на моей? кивнув головой в сторону перекосившейся «буханки», спросил Иванцов.
Садись, закрывая дверь, ответил Дрозд и, дождавшись, когда участковый, восторженно озираясь по сторонам, деликатно усядется на сидение рядом, тронулся в путь.
Он знал куда ехать. Вернее, это знал GPS-навигатор, заботливо установленный английским пролетариатом в салон их отечественного автомобиля.
Ваша? осторожно погладив глянцевый пластик панели одним пальцем, спросил Иванцов.
Служебная, зачем-то соврал Дроздов. Ну, рассказывай.
Так а что рассказывать? Я ж писал Петрович и Барков в тот вечер принимали алкоголь на берегу озера. Разожгли костёр, разложились, как говорится, ну и побухивали себе мирненько под стариковские разговоры. А на другом берегу сидели ещё двое. Ну и тоже чокались кружками под костерок. Но те двое были приезжими, так как рядом с ними машина стояла. «Рено Логан», заглянув в свои бумаги, прочитал Иванцов.
Нужно было успеть до наступления темноты, и Дроздов нещадно жал на педаль акселератора, подпрыгивающего на ухабах, нежного городского автомобильчика. Недалеко от колеи просёлочной дороги, огибавшей озеро, они увидели две мужские фигуры, одетые в старую вылинявшую камуфляжную форму, чёрную на коленях, заднице и локтях.
Здорово, мужики. Это вы здесь в тот вечер отдыхали? спросил Иван, выходя из машины. Показывайте.
Нет. Здесь пацаны друг дружку поубивали, а мы вон там сидели, махнул на другую сторону озера один из мужиков.
Как не здесь? Мне нужно место, где вы самогон пили, мужики.
Короче, Петрович, залазьте в машину, на вашу точку поедем, по-хозяйски скомандовал участковый.
Ване ничего не оставалось делать, как открыть задние двери «купера» и запустить в салон новых пассажиров. Петрович и Бурков, шоркая пыльными берцами, кряхтя и цокая от удивления и восторга языками, втиснулись на заднее кожаное сидение. Ехали недолго. Озеро было густо поросшее камышом, и само зеркало воды еле просматривалось. Выйдя из машины, Иван оценил, видно, давно обустроенный лагерь. Небольшой деревянный столик, вмурованный в землю, и две такие же лавочки. Недалеко чернело потухшее кострище с двумя рогульками, торчащими из земли.