Ты добрый и нежный, сказала Таня.
А вот жена моя всегда говорила об обратном.
Сереж, ты будешь искать свою семью?
Честно: не знаю. Моя дочка Не хочется думать, что ее загрызли мертвяки. Но я должен найти ее. Я ведь отец. Плохой, видимо, но все же
Если ты решишься, то я пойду с тобой.
Спасибо, сказал Тропов, ежась в улыбке.
Со мной не пропадешь.
Комочки липкой грязи на ботинках приковывали взгляд. Тропову даже показалось, что увидел скрытый смысл в них: все существующее рано или поздно ляжет в землю и станет ее частью.
Как думаешь: сколько нам удастся убегать от зомби? спросил Сергей.
Я собираюсь дожить до старости и умереть естественным путем. И ты, Тропов, должен делать все возможное, чтобы так и случилось.
Мужчина улыбнулся простой мальчишеской улыбкой, расщепляя уголки глаз на сотни морщинок.
Мне кажется, что самое страшное позади, сказал он. Теперь у нас есть возможность немного передохнуть, собраться с силами. Не думаю, что есть место лучше этого поселка.
В дверном проеме появилась Таня, роскошная и раскрасневшаяся. На верхней губе поблескивали капельки воды. Девушка завернулась в махровое розовое полотенце и теперь казалась красивой и соблазнительной. Сергей перевел взгляд с нее на окно.
Тропов, скотина! с наигранной злостью воскликнула Таня. Только не говори, что ты в грязных ботинках лежал на чистой кровати!
Мужчина, плотно сжав губы, развел руками.
Ябольшой волосатый обезьян, сказал он.
Гамадрил.
Таня затряслась от сдерживаемого хохота, но потом не выдержалазасмеялась. Засмеялся и Тропов. Тут же из памяти всплыл образ жены. Невысокий рост (даже на каблуках она казалась подростком), курносый носик, полные губы, голубые глаза. «Мой лягушонок», так он называл Кристину. Даже когда злился на нее, Сергей был негрубым и подбирал каждое слово. Только сейчас до него дошлоТаня очень похожа на жену.
Ты чего нахмурился? спросила девчонка. Уголки ее губ сползли вниз.
Обещай, что будешь всегда осторожна, не своим голосом сказал Тропов.
Прямо всегда-всегда буду.
Точно?
Таня кивнула.
У Сергея внутри все задрожало, к сердцу прилила щемящая волна при мысли о том, что, возможно, сейчас его ребенку и родителям требуется его помощь. А он наслаждается комфортом в фешенебельном доме, где даже уборных было целых три.
Сереж, не переживай. Девчонка словно читала его мысли. Все будет хорошо.
Да что может понимать подросток в свои неполные семнадцать лет?
Слушай, не груби, пожалуйста. Мне также тяжело как и тебе. Ты постоянно жалуешься, что больше не можешь терпеть страдания. Будь мужчиной: старайся перебарывать себя. Ведь даже яшестнадцатилетняя соплямолчу и терплю.
Бурой наслушалась?
В глазах Тани появилось безмерное удивление:
Не говори глупости. Тропов, ты вечно ищешь себе оправдания. Вот что думаю. Может, я и малолетка, но мозгов хватает, чтобы понять тебя.
Сергей молчал, прикусив нижнюю губу. Таня оказалась права: он только и делал, что рефлексировал. Ярость застелила глаза. Крякнув, со страшной силой он дернул полотенце с девчонки. Та покачнулась, но не упала. Странно, она нимало не стыдилась наготы. Лишь с укором смотрела на него.
И что дальше? спросила Таня. Ты ведь минуту назад говорил, что относишься ко мне как к другу. Что изменилось? Хочешь трахнуть? Валяй! Я ведь еще не спала с мужчинами, неопытная, но ведь такую дрючить приятнее!
Прости, сказал он поспешно. Поднял полотенце и протянул его к Тане. Но та стояла, как изваяние.
А что ты сразу в кусты?
Прости.
Девчонка смотрела вопрошающе:
Кучу времени ты не вспоминал о своих родных! И вдруг решил поизображать из себя страдальца. Сергей, мне казалось, что ты умнее и сдержаннее.
Да что ты знаешь о боли? спросил Тропов, заметно подрагивая нижней губой.
Я пережила не меньше тебя. Твои родители не жрали друг друга и не раздирали на части семилетнюю сестру! Очень, знаешь ли, радостно смотреть, как кричит маленький ребенок, когда взрослый выдавливает ему глаза. А слышал когда-нибудь звук рвущейся человеческой кожи? Ты же много повидал! Таня заплакала.
Прекрати, сказал Тропов, стараясь не ударить девчонку.
Какой же ты идиот
Таня подняла полотенце, начала комкать его у глаз.
Прости, сказал Сергей.
Да что ты все извиняешься, придурок!
Широко размахнувшись, Тропов влепил пощечину девчонке.
Только попробуй еще раз обозвать меня, сказал он, багровея. Никому не позволю оскорблять себя.
Урод!
Сергей выскочил из комнаты, и последнее, что он слышал, Танин плач в голос.
На улице жарило солнце. Желто-зеленой пылью дымился реденький лес.
Тропов размашисто шагал в сторону ворот. Ноздри вздрагивали, нижняя губа дрожала. Он понимал, что сейчас слишком распален, чтобы спокойно пообщаться с Таней, и решил найти Бурую.
Окна особняков как будто нарочно пуляли солнечных зайчиков в глаза. Матерясь, Тропов искал тот домик, который бы наверняка приглянулся Анжеле. Во рту у него все ссохлось, со лба стекали крупные градины пота, в ушах тренькал неумолчный звон.
Бурая! закричал Сергей.
Мокрая от пота рубашка жгла тело.
«А револьвер-то я оставил в доме», мелькнула подлая мыслишка.
Че орешь? Голос Анжелы был веселым и озорным.
Сергей вздрогнул, испуганно обернулся. Взгляд девушки встряхнул его.
Тебя, дуру, ищу.
Натрахались?
Анжела была ниже его ростом, худа. Глаза казались стеклянными и холодными. Сутулая спина делала ее некрасивой, если б не большие сиськи и аппетитная попка, которая так возбуждала Сергея, то Бурую можно было бы назвать уродиной.
Не без труда Тропов уговорил Анжелу перебраться в дом, который он выбрал. Девушка бросила на мужчину снисходительный взгляд, сморщила носик и, повиливая бедрами, направилась в особняк.
Сергей глядел в зеркало и не узнавал себя: бороды нет, вместо длинных жирных патлкороткий ежик волос. Рубец на щеке, конечно, стал выделяться сильнее, но Тропов решил, что шрамы украшают мужчину.
«Вот теперь я прямо как Брэд Питт».
После ванны Сергей чувствовал себя другим человеком. Хотелось петь, танцевать и пить вино. Он предложил Анжеле «продегустировать какой-нибудь мускат», но та отказалась. Бурая закрылась с Таней в комнате и не вылезала вот уже третий час.
Тропов наслаждался одиночеством.
Спустившись в холл, он плюхнулся на диван.
Окна были распахнуты, но холода Сергей не чувствовал. Тонкий месяц плыл сквозь разрывы туч. Но ночь не могла ворваться в особняк: в каждой комнате горел свет. Сергей боялся, что генератор не выдержит, но Бурая разубедила его: сломаетсявсегда можно переселиться в новый дом.
Тропов прикидывал в голове план дальнейших действий. Стоило раздобыть машину, а еще лучше мотоцикл. Автомобиль жрет слишком много бензина, да и маневрировать на дороге им стало очень сложно. Опять же: внимание привлекает. Можно собрать мертвяков со всей округи. Не вариант, в общем. Мотоцикл же идеально подходит для быстрых и незаметных перемещений. Найти его в элитном поселке будет не трудно.
Дальше необходимо запастись едой. На бензоколонках искать банки с тушенкой, сгущенкой, пакеты макарон и прочеебесполезно. Следовательно, ехать придется в город или в большой поселок. Опасное мероприятие. Есть нехилый шанс остаться без башки. Но выхода нет. Хотя надо почистить домики. Мало ли что попадется.
Ну и про зомби забывать не следует.
План казался простым как три копейки.
Сергей поднялся с дивана и включил телевизор. Появился синий экран. Мужчина вставил в Blu-ray плеер первый попавшийся диск. Из динамиков донесся могучий надменный голос. В телевизоре появился мужик с тремя подбородками. Держа в руке бутылку пива, он ржал в камеру. За его спиной угадывались пальмы.
«Видимо, в Турции или в Египте этот богатенький жирный боров отдыхает».
Камера затряслась, потом снимавшая (Сергей это понял по голосу) тоже засмеялась. Наверное, жена-блондинка, решил Тропов.
Боров качнулся, повалился на землю.
Картинка погасла. Через мгновение на экране появилась девушка. На вид ей можно было дать лет шестнадцать-семнадцать. С трудом, но Сергею удалось узнать черты лица блондинки с фотографии. Только на записи у нее были темные, ниспадающие до плеч волосы. Девушка лежала на кровати и сонным голосом говорила в камеру, как сильно она любит пусика, какой он хороший и добрый. Тропов растянул губы в ехидной улыбке и промотал запись.