В смысле? удивился Батанов.
От Алины не укрылось, что его удивление было притворным.
В смыслес делом. Вот с этим. Она мотнула головой, демонстрируя коричневую папочку.
Работай! Работать надо. И смыслы сами найдут тебя, глубокомысленно изрёк Батанов и повернулся к мужчине, сидящему в кресле.
Слышь, Степаныч, какие опера нынче пошли: спрашивают, что им делать, какие-то смыслы ищут, ухмыльнулся Батанов и подмигнул Степанычу.
А где опера? Эта, что ли, опера? Это целая опера, а не опера. Костя, так это она теперь будет угоны раскрывать? С такой далеко пойдёшь, если полиция не остановит. Тебя с должности турнут, если ты на угоны таких оперов ставить будешь!
Алина со злостью посмотрела на Степаныча. Кто этот человек, что ему надо? Не стесняясь, хамит в лицо девушке. Женщине. Хотя, как говорит Батанов, в полиции нет женщин и девушек, есть только сотрудники.
Степаныч, так это ж не опер. Онаоперэсса! заявил Батанов, явно глумясь над Алиной.
Она стояла чуть поодаль от мужчин с папкой на вытянутых руках. От обиды что-то дрогнуло в ней и из папки посыпались неподшитые листы бумаги. Алина бросилась поднимать рассыпавшееся в прах дело. Батанов и Степаныч молча наблюдали. Во время унизительной сцены раздался оглушительный звонок. Мощный аппарат сотрясался от трезвона. Батанов выдержал паузу и осторожно снял трубку:
Батанов.
Алина собрала бумаги и выпрямилась. Внутри ярким пламенем горела обида. Слёзы собрались у края век, словно размышляя, вылиться потоком или немного подождать. Подождать. Немного. Алина загнала слёзы поглубже и подальше. Нельзя, чтобы мужчины увидели, как она плачет.
Степаныч, ты посиди тут, а я в дежурку сбегаю. Там проверяющие нагрянули!
Батанов исчез, забыв о существовании Алины Кузиной. Она постояла, недоумевая, что ей делать дальше: выйти или дождаться Батанова, затем повернулась к выходу. На пороге запнулась и резко обернулась.
Степаныч! Так что же мне делать с этим? воскликнула она, вкладывая в слова как можно больше нежности и отчаяния одновременно, рассчитывая растопить этим коктейлем суровое мужское сердце.
Кому Степаныч, а кому Виктор Степанович! отрезал обладатель сурового сердца.
Виктор Степанович, ну, подскажите! Что, вам жалко, да? заныла Алина, полагаясь на интуицию.
В эту минуту ей казалось, что именно этот мужчина одним словом способен разрешить все её проблемы. Он с виду невзрачный, смешной, но Батанов перед ним заискивает.
Девушка, а скажите мне вот что. Степаныч прищурился. Зачем вы в уголовный розыск нанялись?
Алина поняла, что Степаныч ёрничает. В уголовный розыск не берут по найму. Алину Кузину прислали по разнарядке из ведомственного университета. Она не одна такая. Всего по районам разбросали двадцать девчонок. Сколько на курсе было, столько и распределили по отделам. У кого была волосатая лапа, тех взяли в главки и управления, у кого не былотех в отделы, в отделы, в отделы. Землю месить. Так шутили преподаватели в университете. Впрочем, сначала Кузину отправили на штабную работу и в другой отдел. Но там она не прижилась. Теперь в оперативники зачислили. А что делатьне сказали.
А что не так? парировала Алина.
Да всё не так, вздохнул Степаныч, могла бы на подиуме выступать. Ноги за деньги показывать. Нынче много желающих посмотреть на такую красоту. Ногатую
На подиуме свои звёзды, им и без меня тесно, отшутилась Кузина и подошла поближе к Степанычу.
Тот поспешно отодвинулся вместе с креслом, не вставая с него.
Ну, ладно, ладно, примирительно улыбнулся Степаныч, тебе поручили дело, ты и занимайся им. Ты теперьоперуполномоченная!
Да уж, поникла Алина.
Упала намоченная, заржал Виктор Степанович.
Упала утром, ещё подумалане к добру, согласилась Кузина.
А ты вот что сделай: напиши рапорт своей рукой, дескать, выделите мне в помощь наружные силы, и подпиши у начальства бумагу. Они тебе выделят подсобную силу. Правда, перед Новым годом с постами сложно, но вдруг повезёт.
А можно обойтись без него? с надеждой в голосе спросила Алина.
Она не могла представить, каким образом подпишет у начальства разрешение на выделение наружного наблюдения. Этим делом занимаются мужчины. Они знают, куда направить пост, как с ним работать, а онанет. Алина Юрьевна Кузина ещё многого не знает.
Не-а, простодушно осклабился Степаныч, тебе не справиться без подсобной силы. Знаешь, как раньше их называли?
Алина молчала. Она не знала. На лекциях по оперативно-розыскной деятельности она смотрела в окно и мечтала о предстоящей любви. В голове витали романтические грёзы. Тогда казалось, что всегда будет так: лекции, преподаватели, конспекты и рефераты, но не бывает ничего вечного на земле. Романтика закончилась. Не прошло и года, как Алина Кузина столкнулась с суровой действительностью в лице Степаныча и Костяна.
Не знаю, протянула она. В голосе прозвучало сожаление.
Напрасно она обратилась к этому старикану. У него же на лице написано, что он из ума выжил. Нужно было подумать самой. Может, чего-нибудь и сообразила бы.
Их называли простоНиколай Николаевич. НН. Это же так просто! А ты не знала? Эх!
В этом «эх!» слышалось много чего: и сожаление о прошедшей жизни, и воспоминания о погонях, схватках и поединках. Степаныч крепко задумался. Наверное, погрузился в боевое прошлое. Вновь наступила тишина. С улицы неслись неясные звуки: где-то далеко то ли пели, то ли ругались.
Иди-иди, девушка, напиши рапорт, доложи по инстанции, да и ноги в руки, сбегай к руководству, чтобы даром время не тратить. А то будет твой рапорт кваситься в канцелярии месяца два. Время дорого! А ты его теряешь. Упустишьпотом не наверстаешь. Руководствотоже люди. Они ж не звери. Подпишут.
Кисло улыбнувшись, Алина вышла из кабинета. Степаныч явно хочет подвести её под монастырь. Такие документы подписывают только начальники. Оперативники не имеют права входить в кабинеты высокопоставленных руководителей. С другой стороны, он так искренне советовал, разговаривал, как с родной дочерью. Рапорт ещё нужно составить, да так, чтобы в нём было законное обоснование. У кого бы спросить, как этот рапорт пишется? В канцелярии, может, и подскажут, но нарочно запутают. В этом мире каждый за себя. Здесь не задают вопросов. Ответы ищут сами, и каждый по одиночке. Служба такая.
* * *
В каморке было прохладно. Алина поёжилась. Зябко или знобитнепонятно. В любом случае болезнь не прокатит. Поболеть не позволят. Ни руководство, ни обстоятельства. После болезни сразу отправят в распоряжение кадров. И тогда прощай, работа и карьера. Пока найдёшь новую работу, то да сё, мама с ума сойдёт. Она подошла к зеркалу. Смотрела и не узнавала себя. Она или не она? Не смотрит ли на неё какая-нибудь самозванка? Да, в зеркале она, это её отражение, просто Алина сегодня немного другая.
Кузина любила себя. Ей с детства нравилось наблюдать за волшебными превращениями: вот выросла на пять сантиметров, на десять; позже начались гормональные изменения, организм ломался, но Алине повезло. У неё всё изменилось в лучшую сторону. Из угловатого, но милого подростка она превратилась в изящную девушку с плавными движениями, и хотя лицо было немного удлинённым, но без острых скул. Алина часто смотрела на себя в зеркало. По ту сторону она видела незнакомку, немного странную, но удивительную, абсолютно непохожую на других девушек. Однажды у Алины произошел разговор с матерьюсерьёзный и довольно неприятный. Мама как-то сказала, глядя на дочь:
Ну, кто тебя возьмёт замуж с такими длинными ногами? Ты же не модель! Такая правильная, чистая. Боюсь я за тебя. Мужчинам нравятся страстные, темпераментные женщины, чтобы переспать разок-другой, и всё сразу забыть, выкинуть из головы. Или дурнушки, страшненькие, чтобы не изменяла.
А на каких женщинах мужчины женятся, мама?
Алина смотрела на свои ноги и думала, чем они могут помешать замужеству?
Мужчины женятся на страшненьких! с горячностью уверяла мать. Красивая женачужая жена!
Обе синхронно вздохнули. Алина вспоминала, что выросла безотцовщиной, а мать в миллионный раз наткнулась на мысль, что на ней так никто и не женился. Женское счастье обошло её стороной. Впрочем, вдвоём с Алиной они неплохо жили. Вполне обеспеченно. Алина хорошо училасьи в школе, и в университете; а недавно на работу устроилась. Мама была уверена, что дочь у неё получилась что надо: видная девушка, грамотная, способная. Не гений, но и не дурочка. Если кто полюбит, не пожалеет. На том разговор и закончился.