С утра я, Иво и отец отправились за ёлкой. Мы выбрали самую высокую и пушистую. Папа ругался на то, что потратили столько денег, но стоило красавице встать посреди гостинойи никто из нас не мог налюбоваться. Я очень старался, наряжая деревце.
Сдвинули диваны и кресла, поставили стол. Папа колотился последние два дня, стараясь всё успеть. Пригласили дедушек и соседей. Гостей пришло так много, но дожидался я только одного.
Дитер появился за пару часов до полуночи. Полная охапка свёртков, на которые я не обратил внимания, прилипнув к альфе хвостиком вслед за Иво.
В доме было шумно. Все суетились вокруг, помогая папе накрывать на стол. Обменивались новостями, замирая с блюдами в руках, пока кто-нибудь расчищал место, делали снимки на память. Отлынивавшие от работы отцы подпирали стены, шепчась о работе, на что омеги шипели и ругалисьв праздник о работе ни слова.
Дитера, как почётного гостя, сразу усадили за стол. Я сидел рядом. С другой стороны Иво.
Может, мы всё-таки поможем? А то, как-то неудобно, предложил Дитер, видя, как все крутятся вокруг и только мы втроём сидим истуканами.
Ни я, ни Иво не ответили.
Эй, парни, вы чего воды в рот набрали?
Снова тишина.
Сдох кто? Иво, колись, ткнул он локтем младшего брата.
И тут омегу, ерзавшего на стуле и бесившего меня этим до зелёных коликов, словно прорвало.
Лиан говорит, что ты его любишь больше, чем меня!
Неправда! Я такого не говорил!
Говорил!
Я сказал, что так же! Так же, как тебя! сердце колотилось как ненормальное.
Как меня? Иво закусил губу, стараясь не расплакатьсявот же нюня! Я ему объяснял, что такого не может быть! Мы с тобой братья! Значит, ты меня любишь больше! Правда ведь, Ди, правда? тоненьким голоском проблеял он.
Я яростно фыркнул и сложил руки на грудивот так он вечно получал то, что хотел.
И у зеркала крутился сегодня целый час! укусил почти бывший друг. Я даже подойти не смог! Ди, ну скажи ему, что ты меня больше любишь, требовал он со всей уверенностью девятилетнего прилипалы.
Конечно, тебя я люблю больше всех, вздохнув, согласился Дитер, привлёк братишку и поцеловал в макушку. Лиан, тебя я тоже люблю, но Иво больше, потому что он мой брат. Считаешь, так справедливо?
Я сидел красный, как рак, мечтая удавить придурка на месте, и пялился в сторону. Пришлось кивнуть.
Вот и хорошо, удовлетворённо произнёс Дитер. А ссориться лучшим друзьям, не очень. Так что давайте миритесь. Иво?
Не хочу-у, заупрямился тот.
Тогда я буду любить Лиана больше, потому что он послушный мальчик и не против оставить обиды в уходящем году?
Конечно, я был против, но, понятно, что снова кивнул.
Я тоже не очень против, тут же пошёл на попятную Иво и протянул мне руку, мизинцем вперёд.
Я ответил. Друг на друга мы не смотрелиоба понимали, что выбора нет.
Застолье вышло славное. Было весело и музыка играла. Мы поднимали тосты за лучшее и искренне верили, что светлые времена впереди. Потом танцевали.
После того, как Дитер пригласил на танец Ивотот же ему дырку в голове из-за этого проел: а-когда-мы-пойдём-танцевать-а-когда появилась масса других желающих. После концерта, устроенного этим болваном, я даже смотреть на альфу открыто не мог, думал он смеётся над тем, какие мы два идиота.
Чего скучаешь? привычно растрепал он мои волосы, упав на стул рядом, когда я уже было решил, что никому на этом свете не нужен и лучше уйти ночью, не прощаясь.
Я не скучаю, пробубнил я.
А задницу свою от стула весь вечер не отрываешь. Веселишься?
Я закусил губубыло так горько и обидно, но что сказать или сделать я не знал.
Пойдём, потанцуем?
«Да, да, да!»хотелось кричать мне от внезапно огревшей радости, но я просто встал.
Дитер взял меня за руку и мы пробились к ёлке, на единственный свободный пятачок, где покачивались счастливые пары, болтая и хохоча.
Ты его больше любишь, только потому что он твой брат? спросил я, пялясь куда-то в бок.
Как же иначе. Семья дороже всего.
Точно, подумал я. Ведь у Дитера был другой отец. Оттого у них с Иво и была такая большая разница в возрасте. Папа говорил, а я забыл.
Получается, у тебя больше нет родных?
Получается так.
Я задумался на минутку.
А своего омегу ты будешь любить так же, как и Иво?
Наверное.
Тогда подожди немножко, пока я вырасту, хорошо?
Дитер устало вздохнул, и мне это не понравилось.
Лиан, ну зачем тебе будет нужен старик? Когда ты вырастешь, я уже превращусь в трухлявый пень. Песок будет оставаться дорожкой вслед. Все станут смеяться над тобой.
Будут смеятьсяубью, мрачно, но со всей решимостью заявил я.
Да, ты серьёзный парень. Но всё же придётся подыскать подходящего ухажера.
Дитеру я не нравился. Не нравился же, понял наконец я. Еле сдержал слёзы, пока не кончилась музыка и Дитер не отвёл меня обратно. Улучил моментэто было несложно. Все были навеселе, Иво дулся и кружил вокруг Дитера назойливой мухой, не обращая на меня никакого внимания. Я улизнул из гостиной, подхватил куртку и ботинки, вышел за дверь. Там, за углом, оделся и пошёл.
Часть 19
Тогда я ушёл к школета была за четыре улицы от нашего дома, и спрятался в бассейне. Сторож всегда неплотно натягивал цепь, вешая на створчатые двери замок. Если хорошенько оттянуть, то я, худой и мелкий, мог протиснуться. Застряла только голова, но решимости у меня было хоть отбавляй, так что осилил, ободрав ухо.
Я не опасался, что меня заметят. Никакой охраны не было и в помине, все праздновали Новый год.
Забравшись в кладовку со спортинвентарёмсамое тёплое место, я заснул после долгих размышлений о своих несчастьях, совершенно уверенный в том, что яименно ясамый несчастный человек в мире.
Наступило утро, захотелось есть, да и скучно стало часа через полвсе, наверное, сейчас доедают салаты, рассматривают подарки или катаются на санках. Пораскинув мозгами, решил, что спрятался слишком хорошо и меня ни за что не найдут. Нужно бы помочь в этом нелёгком деле. Хотя и было приятно думать, как же станут переживать взрослые, особенно если я умру с голода, когда столы ломятся от еды! Дитер станет рвать на себе волосы, понимая, что это он виноват во всём! И Иво немножко.
Я-то их люблю. Чего они так со мной? Пусть теперь мучаются.
Но голодной смертью помирать совсем не хотелось. Я выбрался из своего убежища, пересёк пустовавший бассейн и юркнул через ту же щель на улицу.
Ночью был снегопад, белизна выедала глаза. Попривыкнув, я заметил в отдалении людей. И вроде они не прогуливались: в снежки не играли, не болтали громко и не улыбались. Я услышал своё имя и сразу понял, что крупно влип. Струхнул, но ни за что не хотел возвращаться побитой собакой. Пока я сидел, притаившись за жбаном, спешно раздумывая, что делать, снова услышал своё имя. Голос показался знакомым и я высунул нос.
По улице шёл Дитер. Следом, цепляясь за его куртку и спотыкаясь, брёл Иво и, кажется, рыдал. Я выпрямился, поглубже утопил руки в карманах джинсов и, как ни в чём не бывало, пошёл к ним наперерез. Они меня сразу заметили и остановились. Стараясь выглядеть невозмутимо, я избегал смотреть на Дитера, вертя головой по сторонам.
Иво тут же разнылся и стал вешать на меня всех собак, но Дитер его встряхнул и отправил бегом домой, предупредить моих родителей, что я нашёлся. Тот долго не хотел уходить, но всё же послушался брата.
Я стоял рядом с Дитером и ждал пока скроется из виду омега. Но почему мы не шли следом? Ответ я получил, когда меня с силой схватили за ухо и потянули вверх.
Бо-ольно!
Больно, говоришь, шипел альфа так, что я чуть не обделался от страха; Дитер был в ярости, но я только сейчас это понял. А нам, думаешь, как было, нормально, когда ты свалил?
Отпу-усти! на глаза выступили слёзы, я пытался вывернуться, но альфа зажал бедное ухо намертво.
У тебя совесть вообще есть? Ты хоть представляешь, как все переполошились? Ты вообще знаешь, каково сейчас твоим родителям? Они с ума сходят! он жестоко трепал меня, а я, от обиды, досады и злости, уже и сам хотел, чтобы оно оторвалось.
Тебе-то какое дело? Вон, с Иво возись! Тебе же только он и нужен. А меня не трожь! глотал я слёзы.