Побойтесь Единого. Они раньше столько стоили, а теперь вам их только на живодёрню.
Ну, приболели немного, потому готов сделать скидку. Пятую часть.
Уменьшить цену впятеро, вы хотели сказать? Это всё равно намного больше, чем даст за них живодёр. Если вообще возьмёт больных, и тогда вам придётся платить мусорщикам, чтобы они отвезли и сожгли туши.
Э
Вы думайте, а мы тоже пока подумаем.
Лейтис отозвала остальных в сторону и негромко спросила:
Что скажете? Берём?
Стаф молча пожал плечами, явно до сих обиженный на то, как обе девушки костерили его за опоздание. Мол, деньги твои, что возьмёшьто возьмёшь.
А ты точно сумеешь их вылечить? засомневалась Лаури.
Смогу-смогу. Я с животными не один год дело имею. А торгаш скряга попросту, да и кони ему явно за бесценок достались. Можно было в самом начале легко обойтись одним несложным снадобьем, но склянка целый хейт стоит. Сэкономил, а теперь рад-радёшенек избавитьсяведь если болезнь запущена, на лекарства придётся потратить уже не один, а пять хейтов.
Тогда давай. Берём.
Со сделкой провозились долго, Стаф на случай, если лошади были краденые, заставил торговца оформить купчую у рыночного нотариуса. Пусть это и обошлось в лишний десяток медяков. После чего Лаури всучила ему поводья и сказала:
Ведёшь в гостиницу. А мы тут без тебя не пропадём.
И объяснила Лейтис, что если уж они оказались в этом городе, то она обязательно должна её сводить в одну просто замечательную лавку с платками и украшениями. Иначе подруга будет жалеть всю жизнь.
Лейтис согласилась «только до лавки», но потом Лаури повела её «в чудесный трактир, там такие пудинги», потом ещё в одну лавку Поначалу Лейтис искала в приглашении двойное дно, ведь во время прогулки можно легко ненароком выманить сведения о прошлом, чтобы проверить рассказ у костра. Вот только уже в трактире стало понятно, что Лаури позвала её просто так. Просто потому что хотела сделать приятное. И девушка растерялась: за годы жизни в Тейне даже те, кого она считала подругами, эту самую дружбу водили не в последнюю очередь потому, что так было принято между людьми её круга. И подарки делали, и посиделки устраивали, словно обменивались услугой за услугу. А вот просто так подарить немного хорошего настроения, не требуя ничего взамен Такое она встречала первый раз.
Когда девушка рассказала магистру, тот в ответ поделился, что и с ним случилось похоже. Старый Фер, как насчёт фургонов договорились, решил, что новичок хмурый больно. И повёл утешать да наставлять, мол, не убивайся такнайдёшь себе новую женщину, да и дочь сбережёшь. После чего магистр задумчиво добавил: «Повезло нам с ними. Не знаю уж, с чего Сарнэ-Туром решил сделать нам подарок, но спасибо Повелителю дорог».
Как только оба першерона поправились, фургоны неторопливо двинулись на запад. От села к селу, от выступления к выступлению. Дождливый июль сменился жарким августом, когда дни напоминают мёд: такие же сладкие, тягучие и наполненные золотистым солнцем. А ещё мелкими радостями, которые незаметно складываются в хорошее настроение. Перестал кашлять Стаф, у старика Фера больше не болели суставы, и он смог вернуться к брошенному было несколько лет назад занятиювырезанию кукол и маленьким кукольным спектаклям на пару с тётушкой Малой. И пусть на самом деле «виноваты» были Лейтис и Ислуин, втихаря начавшие подлечивать своих спутниковдля остальных негаданное здоровье словно помогло наконец-то окончательно поверить, что полоса несчастий закончилась.
Впрочем, магистр не только лечил. Обнаружив у Белки замечательный голос, Ислуин втихаря начал учить её музыке и песням эльфов и ханжаров. И пусть у него не было музыкальных способностей, знания, вбитые когда-то наставниками и строгостью родителей, никуда не делись. А талантливой девушке зачастую оказывалось достаточно только лёгкого намёка и самого простого объяснения. И скоро в сёлах зазвучали баллады лесного народа, которые среди людей не слышали уже несколько столетий:
Мне любовь дарит отраду,
Чтобы звонче пела я.
Я заботу и досаду
Прочь гоню, мои друзья.
И от всех наветов злых
Ненавистников моих
Становлюсь ещё смелее
Вдесятеро веселее!
Строит мне во всем преграду
Их лукавая семья
Добиваться с ними ладу
Не позволит честь моя!
Я сравню людей таких
С пеленою туч густых,
От которых день темнее,
Я лукавить не умею.
А у магистра вдруг прихватило тоской сердцекогда он сможет услышать эти же песни, но только уже из уст эльфа-соплеменника?
Следующей отличилась Лейтис. Она вспомнила рассказы Ислуина о жизни на Юге и о том, как девушки там танцевали с огнём. В её мире подобное искусство было забыто, ведь ставший Шахрисабзсом союз городов больше не разрешал своим женщинам брать в руки оружие и уж тем более выступать перед публикой в лёгком облегающем костюме. Потому и в Империи, и на Бадахосе, и в остальных местах самое большеежонглировали факелами. Лейтис сначала подговорила Лаури, потом попросила Белку сочинить для них музыку, сложила рассказы магистра и воспоминания, как её саму учили сражаться на мечах Когда во время очередного выступления в густых синих сумерках вдруг появились две стройные и гибкие фигуры, окружённые пламенным ореолом, потрясённо замерли не только селяне, но и остальные актёры.
Но больше всех удивил Никаси. Мальчишка пристал к Ислуинукак придумывать фокусы. Тот в ответ купил и подарил ему книгу «Алхимия и жизнь: основы мироздания». И пояснил, что ловкость рук, конечно, важнано точный расчёт и знание законов природы главнее. Как, например, с «волшебным шаром». Обычные половинки стального шара, из которых хитро спрятанный в столике насос во время «магических» пассов откачивает воздух. А дальше их держит атмосферное давление. Мальчишка кивнул, согласился И через пару недель показал на очередном выступлении пусть ещё не очень чисто выполненный, но самостоятельно придуманный фокус.
На этом месте старый Фер взял самодеятельность в свои руки. Высказался, что, мол, хорошо бы ставить сначала в известность его как старейшину, если уж чего в голову пришло Стаф и Дав в ответ густо покраснели, так как тоже готовили сюрприз. Фер вежливо не заметил, закончил выволочку И вдруг предложил совершенно необычную идею: а не объединить ли все номера в единую программу-спектакль? Как делают, когда ставят пьесу? И пусть до нынешнего дня так никто не пробовал, они будут первыми! Старика шумно поддержали, и очень скоро труппа выступала не только отдельными номерами, но и давала целые представления. На одной ярмарке их даже попросили задержатьсяслишком многие хотели увидеть необычное зрелище, и ради этого даже приехали на торжище второй раз, привезли семьи.
Закончился жаркий август, позолотил деревья сентябрь, отгорело жаркое бабье лето. Фургоны неторопливо тащились по октябрьской распутице на запад, к океану Когда актёров встретила одна из тех неприятностей, что всегда мечом висят над судьбой бродяг-хугларов. Места попались глухие, потому хоть что-то заработать можно было и не надеяться. Но другого пути не было, либо здесьлибо огромный крюк до Западного Лесного тракта. А терять месяц или полтора ни Ислуин, ни Лейтис не хотели. Выступала лишь Белканочевать на улице стало прохладно, а хозяева гостиниц не брали за постой денег, если девушка соглашалась спеть вечером перед завсегдатаями.
В одном таком трактире и попался неприятный слушатель: непонятный дородный мужик то ли с прислугой, то ли со свитой из трёх типов с откровенно разбойничьей рожей. Мужчина громко пьяно восхищался пением девушки, а потом потребовал, чтобы она обязательно посетила его дом, мол, он благородный барон и понимает толк в искусстве. А когда всё затихло, к актёрам подошёл хозяин гостиницы и рассказал, что мужик и правда барон Вот только слава у него недобрая, любит по окрестным деревням задирать крестьян. А имперский судьятот далеко, да и вряд ли будет слушать незнатного жалобщика. И ещё говорят, что вместе со своими дружинниками барон время от времени выходит на большую дорогу. Потому артистам лучше бежать с утра пораньше, пока не барон не протрезвел. Актёры согласились, и сами прекрасно всё поняли. Уехали ещё затемно, расспросив трактирщика, свернули не на запад, а на северо-восток, объехать владения барона подальше. Вроде всё обошлось, только тревожный холодок всё равно остался.