И ты смел мне это предложить! Ты! Откуда ты только взялся! Ты мне жизнь отравил своими вздохами и охами! Знаешь, за что я тебя ненавижу? Знаешь?
За что?удивился Виталик. За спиной его запел, открываясь, лифт.
За то, что тыидиот. Тряпка! Ничтожество! Гнида!
Виталик пожал плечами и погрузился в лифт, как в гроб. Нажал кнопку.
Сморчок! Плюгавчик! Жлоб неумытый!..
Лифт с достоинством закрылся. Пол под ногами у Виталика начал оседать. Машинально Виталик сунул руки в карманы пиджака и нащупал там игрушки. Вынул их. Вторая пищалка была розовым поросенком.
У меня такое ощущение,сказал Виталик резиновым зверушкам,что я выиграл вас на турнире.И спрятал их обратно.
В холле тоже почти никого не было. Оскальзываясь и спотыкаясь, Виталик добежал до гардероба. Он взял только гитару, кофр же оставил.
Повесьте на тот же номер,попросил он призрачную гардеробщицу.Номер, кажется, счастливый...
Гардеробщица пошла с кофром обратно. На ее дежурном стуле обложкой вверх лежал томик Стейнбека.
Наверх он поднимался молча. Бурнинская гитара, как ожившая мумия, рвалась из рук и трепетала. Бежать с ней по медовым лабиринтам коридоров было немыслимо. Виталик шел спокойно.
У входа в кулисы Грегуар что-то увлеченно рассказывал юноше в сиреневом плаще. Юноша держал в руках гитару Аэглин и страшно томился.
Грегуар жестом показал Виталикумол, давай быстрее. И Виталик почти влетел в слепо-черный закуток, ведущий за кулисы.
Вдали ярким пятном выделялся кусочек сцены. Был виден стул и спина какой-то толстой менестрельши. Исполнялся очередной вариант «Плача по Боромиру». Оставалась еще примерно половина «плача».
Аэглин стояла неподвижно у двух черных, уходящих куда-то в небо канатов. Лица ее почти не угадывалось.
Можно вас на секунду?зашептал Виталик.
Аэглин обернулась.
Я очень вас прошу,торопясь и сбиваясь заговорил Виталик.Возьмите ЭТУ гитару.
Что?спросила Аэглин.
С вашей гитарой временное несчастье... Не волнуйтесь, она целая, только ее расстроили, нарочно...
Это вы звонили вчера?Голос Аэглин звучал почти радостно, во всяком случае с удовлетворением.
Я... не суть...
В темноте сбоку остро кашлянули. Виталик глянул и обмертам стояла Уна.
Значит, вы звонили... Но кто? Не эта же дура Морра?
Это не моя тайна, я вам не скажу. Я должен был вмешаться, и вот... Возьмите же гитару, она очень хорошая...
Аэглин забрала у него инструмент и тихонько проверила настройку.
Чудесно звучит,сказала она.И настраивать не надо. Что ж, я вам обязана. Вас как-нибудь зовут?
Виталик приложил палец к своим губам, кивнул ей и на цыпочках вышел в коридор.
Там кроме Грегуара и томящегося юноши пребывал еще и «братец» с меланхолично-кротким лицом.
В этой гитаре больше нет необходимости,произнес Виталик.
Юноша в сиреневом захлопал ресницами.
Виталик подошел к «братцу», извлек из карманов пищалки и, поднеся их к самым ушам «дивного родственника», коротко свистнул обеими. Глаза у «братца» мгновенно стали похожи на оловянные пуговицы, но, надо отдать ему должное, выражения лица он не изменил.
Виталик побрел далее, не оборачиваясь.
В небольшой круглой зале он сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Откуда-то смешными зигзагами прискакала фретка и стала нюхать шнурки на его ботинках.
Подошла Уна.
У Эштвен истерика,сообщила она.
Я знаю,отозвался Виталик.
Так. Я надеюсь, ты осознаешь, что о твоем участии в концерте речи более не идет?
Виталик кивнул.
Уна долго на него смотрела, а потом сказала:
Я все не могу тебя понять. Что ты за человек?
Я не знаю,тихо ответил Виталик.
Вот и я не знаю. Мутный ты какой-то... И неясно, как к тебе относитьсяна шею броситься или всю морду тебе расцарапать.
Виталик молчал.
Ну, я пошла,сказала Уна.
Виталик кивнул.
Уна удалялась медленно, скорбно опустив голову. Фретка увязалась за ней. Из зала донеслись аплодисменты.
Виталик сидел довольно долго в полном одиночестве. Потом явился Грегуар.
Там Галадриэль наступила в какашки и не может определить, в обезьяньи или в хорьковые. Я предлагал ей понюхатьотказалась...поведал он.
Номер Аэглин закончился?спросил Виталик.
Да уж минуты три. Вон, смотри!
К ним важно шел юноша в сиреневом плащике. В руках он держал бурнинскую гитару.
Вот,сказал он,велели передать. И еще госпожа Аэглин настоятельно просила узнать ваше имя.
Сообщите госпоже о нижайшем моем почтении,сказал Виталик, поднимаясь. Он забрал гитару, неловко поклонился и побрел прочь.
Образовавшаяся внутри него пустота (куда там Ложкину!) была холодна и чиста.
В зеркале лифта отразился «сосед».
Ну, ты доволен, надо полагать?осклабился он.
Доволен,сказал Виталик.
И что теперь?
Виталик вдруг всхлипнул и заплакал...
Публика безмолвствует.
Человек в трико. A-а, проняло наконец? Явление четвертое!
Явление четвертое
Бурнин домой не явился. Со вздохом облегчения Виталик положил кофр на место, переоделся и заварил себе чаю. Агасфер мирно спал, завернувшись в какую-то рогожку. Модем исправно булькал. Мертвый стоял покой на Квартире.
Когда Виталик вышел курить, у подоконника стояла Аэглин.
Вот здесь, значит, вы стоите вечерами и смотрите в метель,утвердительно сказала она, смотря на него прямо и серьезно.
Всезнайка Грегуар сообщил вам, где меня можно найти?
Да.
А зачем, собственно?поинтересовался Виталик.
Ну знаете...Аэглин покачала головой.Я хочу пригласить вас к себе,сказала она.
Поздно уже,Виталик медленно закурил.
Мы никому не помешаем. Родители предупреждены.
Да нет,вздохнул Виталик.Вы не поняли. Для меняпоздно. Вам не нужно было тревожиться, приходить сюда...
Не обижайте меня,в глазах Аэглин сверкнули маятникитикки-так!Я знаю, как и чем вы рисковали. Поедемте, я вас прошу...
Поймите и простите меня,заговорил Виталик горячо.Я не имею права влезать в вашу жизнь. Я только предотвратил эту гадость.
Ради... нее?
В конечном итогенет.Он махнул рукой, рассыпая искры.
Так в чем же дело?
Дело во мне. Я должен кое-что сказать вам, но вы выслушайте только.
В знак согласия Аэглин тяжело кивнула.
Я фантом,сказал Виталик.Мертвец, понимаете? Я лицемерный лгун, притворяла... Вот они все,он очертил сигаретой пылающую сферу,лгунишки по-мел-кому. Такчепуха. Капризные детишки. А я надуваю их всех полномасштабно.
Я не понимаю...прошептала Аэглин.Не пугайте меня, пожалуйста...
О господи! И в мыслях не было... Милая, чудная девушка, я не могу поехать с вами, не могу позволить себе увлечься вами, не могу даже поцеловать вас, хотя хочется очень!
Но почему, наконец?
Потому что яникто. Я даже не ничтожество. Явеличина отрицательная, понимаете?
И это говорит человек, совершивший такое... Глаза у Аэглин стали горькими. Она молчала какое-то время, а потом глухо, со злобой проговорила:Это они, эти пигмеи, вас в этом убедили? Это вот эти лилипуты ухитрились растоптать вас? Да вся их свора мизинца вашего не стоит, а вы... Как же вы могли!
Вы не правы сейчас,сказал Виталик.Никто меня нс топтал. Вы не плачьте только, ради бога, а?
Как же, не права... права! Вы думаете, выпервый? Дурачок вы несчастный... Бедный, бедный...
Виталик промолчал.
Я сейчас уйду,сказала она.Вы только знайте, что можете всегда мне позвонить и я обрадуюсь вам как самому лучшему другу.
Но сейчаспрощайте,прошептал он в ответ.Прощайте и не очень ждите меня... Я боюсь, я устал... От того, что вы пришли сейчас, мне сладко, но очень больно. Уходите же...
Да, да,торопливо говорила Аэглин, целуя его.да... прощайте и... прощайте...
Она ушла. И завертело ее метелью, а Виталик курил и слушал, как стихает в ночи: тикки-так! тикки-так!
Я дурак?спрашивал он.
Тыдурак!отвечало ему нечто.
Тикки-так! Тикки-так...