Твоя одежда должна быть всегда чисто белой, без пятнышка, произнес он. Позже я покажу тебе, где находятся принадлежности для стирки.
Данте встал на гудящие ноги. Им очень не понравился последний прыжок
Давно пора.
Здесь нет слуг, Данте, ослепительно улыбнулся Хорхе.
Хищник посмотрел на то, что стало от его некогда белых одежд, и понял, что его наказывают. Интересно, а за что? За ночной отворот-поворот или за лазанье по стенам? А может, и за то и за другое. Последняя мысль заставила оскалиться. Хорхе не с тем связался!
Разве я выгляжу беспомощно? спросил он.
Нет, почти привычно усмехнулся Хорхе. Скорее очень грязно. Идем, ювелир Таманоя тебя ждет.
Не дождавшись ответа, он развернулся и пошел к дому. Данте некоторое время наблюдал за тем, как обстоятельно ками выбирает дорогу и спешит выйти на дорожку, вместо того, чтобы просто пройтись по мягкой траве, и, хмыкнув, последовал за ним. Молодой Хищник отлично осознавал, что ведет себя как капризный ребенок, но, выйдя из-под тяжелой опеки Амако, он не стремился теперь попадать под опеку Хорхе. Сам справится, совершеннолетний уже!
Ювелир стоял около водоема и задумчиво смотрел на водную гладь, которую тревожил ветер. Это был обыкновенный человек, не Аши даже, лет пятидесяти на вид, с сединой в волосах, круглой блестящей лысиной и с моноклем. Именно через эту линзу он взглянул на Данте и сдержанно кивнул. Данте в свою очередь поклонился.
Как вас зовут, юноша? спросил мужчина.
Данте на миг растерялся от подобной фамильярности в свой адрес, а потом вспомнил, что у представителей гениального рода Таманоя у всех, как у одного, сквернейший характер. Вспомнить только подругу АкитоЯцуно. Та еще язва, но когда дело касается механики и Сейкатсунезаменима и несравненна.
Данте собственное имя на языке все еще звучало непривычно. На такой вопрос постоянно рвалось "Сарумэ Амэ". Привычка, ничего не поделаешь.
Приятно познакомиться, ответил он безрадостно, и своего имени не назвал.
Вместо этого он достал из кармана связку, на котором были нанизаны сотни колец различной формыбольшие и маленькие, черные и белые, золотые и медные.
Руку.
Данте взглянул на нее, а потом протянул с таким видом на лице, будто его собираются мучить.
А сынок твой капризный, усмехнулся ювелир и посмотрел на руку. Данте закусил губу, чтобы смолчать. Он знал, что если сейчас не сможет, то сидеть ему здесь в компании своего родителя еще долго и упорно. А не хотелось. И не хотелось творить глупости и прыгать на все, что движется и имеет запах Сейкатсу. Пришлось наступить на горло собственной песне. Опускайте.
До меня ему далеко, отозвался Хорхе, широко ухмыляясь.
"Кто бы сомневался", подумал Данте, бросив в родителя выразительный взгляд.
Пробу породы брали? осведомился Таманоя.
Бизен, сообщил Хорхе скучающим тоном, а Данте навострил уши. Говорили о том, о чем он понятия не имел. Родитель это заметил и сверкнул ответным взглядом.
Редкая, поцокал языком ювелир.
Не в этом году. Мне известно, по крайней мере, три зафиксированных случая этой же породы. Похоже, школу укомплектуем полностью, Хорхе улыбался. И Данте видел, что он занял позицию: умоляй меня на коленях, все равно ничего по этому поводу не расскажу.
Отчего- то вспомнился Цукиеми и его отпрыск со свитком. Бог Счета Лун, небось, не обделяет информацией своего Хищника. Зато имя не очень удачное вышло.
И все равно, как бы на заказ не пришлось делать кольцо. Не думаю, что мы что-то подберем сейчас.
Данте повернулся, улыбаясь открыто и чарующе. Раньше от этой его "женской" улыбки мужчины просто таяли.
Пока не попробуем, не узнаем, ответил он, пошевелив рукой.
И без вас знаю, юноша, заворчал мужчина, совсем не впечатлившись, и потянулся за кольцом. Первым было желто-красное.
Ювелир отдал его Хорхе, и ками с насмешливыми искорками в хитрых желтых глазах шагнул к Данте. Взял за руку. Мужчина же отошел на значительное расстояние. Это озадачило молодого ками.
В некоторых странах Креста, Хорхе усмехнулся ему на ухо, обмен кольцами означает принадлежность друг другу.
Хочешь, сказать, что там, после того, как ты оденешь мне на палец кольцо, я без тебя шагу ступить не смогу? Данте приподнял бровь с вялым интересом.
Ты правильно уловил мою мысль.
Хищник широко улыбнулся.
О да, правильно, он взглянул на свою руку, после того, как кольцо оказалось на него пальце. Мы-то живем в Поднебесной
Хватит болтать, юноша. Что чувствуете? спросил ювелир.
Данте прислушался к себе.
Ничего.
Совсем?
Да.
Вид ювелира по-прежнему был недовольным. Как будто ради встречи с Данте его вытащили из теплой постели, а потом заставили до утра топать по пересеченной местности в одном белье. Приехал же ворчун какой-то!
Хорошо. Теперь попробуйте собрать немного Сейкатсу в руке, нетерпеливо сказал мужчина.
Данте делать этого не стал, ведь сообразил, что если это совершит, то может повредить человеку. Он находился слишком близко
Ради Великой Богини! ювелир закатил глаза, тяжело вздыхая. Здесь же ваш родитель, он умеет ставить приличные щиты. Делайте, что говорят.
Данте кивнул и взглянул на Хорхе. Конечно, легче летом снега дождаться, чем сейчас его одобрения. Юноша зажмурился, боясь сделать что-то не так, а потом потянулся в небо, за Сейкатсу, но ничего не произошло. Даже намека на ответ не пришло. Данте в испуге вскинул голову, обращаясь к спутнику, но и он не отозвался. Он даже не чувствовался!
Снимайте кольцо, юноша. Оно не подходит, заключил мужчина. Данте подчинился, и почти сразу же почувствовал, что все вернулось на круги своя. Это заставило облегченно вздохнуть, чем он заработал неодобрительный взгляд ювелира и насмешливо-снисходительный Хорхе.
Следующим на очереди стояло кольцо из черного металла. Хорхе подплыл к своему отпрыску и взял за руку; когда он надевал кольцо, пристально смотрел в глаза, а на губах была насмешливая улыбка. Данте так и подмывало ему сказать, что постоянно ходивши с такой миной к стапятидесятилетию он заработает себе глубокие морщины. Зная о страсти родителя к зеркалам и своей внешности, Хорхе бы точно испугался, но поток слов прервал пристальный взгляд ювелира. Чем-то он напоминал Данте старого Седзиромаминого верного слугу, такой же вредный.
Юноша кивнул Хорхе, чтобы тот отошел. Ками сделал все изящно, но в движениях по- прежнему скользила снисходительность, впрочем, не только. Было еще напряжение, и рука родителя то и дело касалась рукояти катаны, аккуратно перетянутой акульей кожей. Это выдавало нервозность. Данте решил положиться на мастерство Хорхеразве не этому его учили: доверять своему родителюи потянулся к Сейкатсу. Она отозвалась сразу и быстрогрозовой вспышкой, и едва ли не материализовавшимися из ниоткуда струями воды. Ливануло так, будто кто-то воду из ведра плеснул, и почти сразу же прекратилось. Моментально из-за туч вышло солнышко и весело осветило мокрый сад. Под поливку попал и Данте. Хорхе сего сомнительного удовольствия избежал, как и ювелирпоставил щиты, и щиты эти оказались на редкость действенны. Юноша тряхнул мокрой головой.
Это тоже не подходит, заключил ювелир спокойно. Попробуем другое.
У Данте испортилось настроение. Он чувствовал себя мокрым щенком, которого не пускают в дом. И чем больше проходило времени, тем злее он становилсяу него создавалось четкое ощущение, что над ним просто издеваются. Правда, пятое кольцо едва не подпалило прекрасные волосы Хорхе, но поганец умел очень быстро щиты ставить! В итогетолько кусочек газона пострадал.
Шестое кольцо было совсем уж странным. Полыхнуло Сейкатсу так, что заболели глаза, а рука налилась тяжестью, будто в нее булыжник вложили. Данте помнил это ощущение, он испытывал его, когда дрался с Принцем йокаев, и знал, что тогда выдрал половину леса на своем пути, не говоря уже о разрытой земле и остальных прелестях. Руку потянуло вниз, к земле, и Данте внезапно понял, что если эта Сейкатсу коснется чего-то иного, нежели его тела, то бабахнет хорошо. Он заскулил от натуги, старясь понять, что делать, и как нейтрализовать ту самую бомбу, которая оказалась у него в руках. И пока он соображал, он слышал, как захрустели кости под весом этой страшной штуки. Руку обожгло болью, и слезы сами брызнули из глаз. Да, что, правда, с этим делать?
Седьмого кольца не последует, а ювелир Таманоя сдастся, заявив, что, учитывая загадочный Бизен, кольцо придется делать вручную, и готовые здесь не подходят. Но это будет чуть позже, а пока Данте с изумлением наблюдал за своей рукой, на которой клубилась черная, зловещая Сейкатсу.
Что встал?! Бросай! заорал возмущенный Хорхе, и воздух затрещал от уплотнившихся щитов.
Данте понял, что ему больше ничего не остается, как сделать то, что ему велят, и, развернувшись, швырнул свою "бомбу" в противоположную сторону. Та хищно засвистела, грозясь разрушениями, и рванула так, что всех сшибло с ног. Данте уже привычно прикрыл голову руками и ничуть не удивился, когда на него сыпануло земелькой и камешками. Белыми такими, знакомыми, на ощупь теплыми обычно, но сейчас просто раскаленными.
Все, хватит с меня! заявил ювелир, взирая на картину разрушений. Сизый дым оседал, расходился, открывая проход в стене. И за ним уже маячило любопытное лицо того Хищника, за которым Данте не так давно наблюдал.
Заметив ками, Данте и человека, его лицо на миг исказилось в ненависти. Не долго думая, он рванулся впередзащищать человека, конечно. Данте об этом знал, потому что сделал то же самое и по той же причине.
Цукиеми! до ушей дошел пронзительный зов Хорхе, и кто-то схватил юного ками за плечи, оттаскивая назад. Как жаль, что это случилось! А ведь он был так близкоеще чуть-чуть и расцарапал бы лицо этому Хищнику! Данте попробовал брыкаться, но хватка была крепкой.
Противника схватили тоже и теперь волокли на свою территорию. Статный и прекрасный Цукиеми, высокий и широкоплечий, единственный, кто мог свободно разгуливать без меча или ограничительного кольца и не бояться "перебрать" Сейкатсу, забрал своего отпрыска. Позже Данте узнает, что меч у него отсутствует потому, что Цукиеми никогда не умирал и не возрождался в отличие от других детей Идзанами и Идзанаги. И что странноего присутствие совсем не раздражало, не будило те самые темные инстинкты Хищник его руках извивался, как мог, но когда Бог Счета Лун что-то шепнул ему на ухо, он успокоился и обмяк.
Ну, хватит, хватит, произнес Хорхе. Они ушли уже.
Но Данте почувствовал себя успокоившимся только тогда, когда они вернулись в дом.
* * *
Хорхе строго настрого запретил приближаться к пробоине в стене, но когда Данте его слушал? Следующим же утром вместо обычного обхода, он целенаправленно направился к этому месту. Туда влекло его, словно магнитом.
Аккуратная белая стена, высокая и надежная, ограждающая его от всех бед внешнего мира, сейчас была повреждена. В ней зияла дыра, огромная и некрасивая, с острыми краями. Казалось, что она ощетинилась. Данте подошел ближе.
Теперь, благодаря его стараниям, на ту сторону открывался прекрасный видсад камней, неровно распределенный гравий, несколько осколков стены, еще неубранных. Изысканный сад, где каждый камень имел строгую форму и располагался в определенном месте, это явление портило, делало неухоженным. Данте без выражения осмотрел свою территорию, и отметил, что с его стороны камней вышло меньше, да и выглядело все приличнее. Может потому, что большая часть либо в траве попряталась, либо в воду нырнула?
С той стороны мелькнуло что-то, и юноша мгновенно подобрался и засеменил в укрытие. Спрятавшись за толстым, еще вчера ободранным стволом дерева, он осторожно выглянул, дабы оценить обстановку. Черноволосый Хищник с длинной косой, перекинутой через плечо, стоял у самой дыры и внимательно смотрел на сторону Данте. Увидев его, ками не почувствовал совершенно никакого запаха, и это оставило его страшный инстинкт Хищника "найти и придушить" выключенным. Даже странно как-то было смотреть на другого такого же ками и не чувствовать одурения. Да, именно одурения. А как иначе назвать явление, когда все разумные мысли из головы разом выпрыгивают, а остается только ярость и пугающее желание разорвать противника? Данте очень не нравилось это состояние, ему казалось, что он сходит с ума. Как Амако.
Ебрахий поднял руку и протянул ее вперед. Она чего-то коснулась, а по пространству перед ним пошли круги, точно по воде. Данте понял, что между ними поставили какой-то барьер, побоялись, что они встретятся снова и без свидетелей. Разнимать будет некому. А Ебрахий тем временем, отдернул руку и поджал когти, словно кот, который обещал не царапаться. Данте смотрел на него из своего укрытия теперь уверенный, что его не обнаружат до тех пор, пока он сам не захочет или не совершит очередную глупость. От второго удержаться всегда было сложно.
Данте решил воспользоваться моментом и рассмотреть своего противника поближе. Противника потому, что мозг просто отказывался его воспринимать в другом качестве. Враг, но сейчас до него не было возможности добраться. И вновь Данте удивилсябыло в этом развороте плеч, в стойке, в прищуре что-то давно знакомое. Что-то, что он наблюдал много раз подряд, но сейчас не мог вспомнить где. Черты лица, конечно, заострились, стали неузнаваемы, изменился цвет глаз. Но никак не уходило ощущение, что они раньше встречались. Может, это был один из подростков на Канто Мацури? Или кто-то из слуг? Или может, знатный род
Когда Данте вдруг осенило, он закрыл рот рукой, чтобы не закричать. Нет-нет, не могло этого быть! Ками, будто заведенный мотал головой, отказываясь верить, отказываясь испытывать шальную надежду и отказываясь радоваться. Но а вдруг?
Он вышел из-за ствола, являя себя миру. Конечно, хотелось это сделать плавно, чтобы показать собственную важность, показать какой он красивый, изящный, но ни в коем случае не слабый. Хищник вздрогнул, напрягся, но не отступил. Бросил на противника алый взгляд исподлобья, полный ярости и ненависти, полный неприязни. Ответ ему был столь же любезен.
Я так понимаю, здесь поставили барьер. Можно было ожидать чего-то подобного, усмехнулся Данте в лучших традициях Хорхе.
Ебрахий хмыкнул и, развернувшись, скрылся в кустах. Данте пожал плечами, а потом подошел к дырке и потрогал на ощупь барьер. Он ощущался странно. Не как стена или пустое пространство перед, а как туго натянутая материя. Ками опробовал на ней свои ногти, но они только завязли, а разорвать не смогли. С некоторой долей сожаления Данте оправился в свой ежедневный обход. Проходя мимо других стен, он размышлял о том, обитают ли за ними еще Хищники, такие же как он и Ебрахий. Но снова лезть на стену настроения не было, к тому же близилось время обеда и скоро должен появиться Хорхе.