Амэ осмотрелся по сторонам, ища девушку, которую отчаянно спасал, и, не найдя, позвал ее. Никто не откликнулся. Никто рядом даже не простонал, и Сарумэ беспомощно пожал плечаминаверное, куда-то делась, пока он лежал, закрываясь от ошеломляющей боевой мощи спутников. Самым разумным было ее поискать, или найти людей, которым нужна помощь. То, что сам Амэ был цел, казалось ему чудом. Несколько ссадин, болят глаза, кружится голова и тошнит, но отделался он легко в целом. Он, пошатываясь, поднялся на ватные ноги, которые сопротивлялись использованию всеми возможными способамиотказывались повиноваться, дрожали и сводились судорогами. А потом просто поплелся, и в данный момент для него существовало только одно направлениевперед.
Черная громада упавшего спутника едва горела, и, похоже, взлетать на воздух не собиралась. Земля была раскорежена, ямы получились такие, что если сорвешься, то падать придется долго. Амэ предусмотрительно стал обходить их и вдруг остановился, застыл, точно вкопанный: он увидел тело человека. Оно походило на поломанную куклу, раскинулось в неестественной позе: поломанный позвоночник, оторванные конечности, кровь, темной лужей, разлившаяся рядомвсе это привело Амэ в неописуемый ужас, к горлу подкатила тошнота и огромное, почти всепоглощающее чувство вины, будто Сарумэ был в чем-то грешен. Еще мгновение понадобилось на то, чтобы осознать, что да, грешен, ведь не помог, не предотвратил. И душа доводов рассудка слышать не могла, она игнорировала увещевания о том, что это просто не в силах было сделать. Амэ судорожно выдохнул, прикрывая глаза. Но и там стояла картина покалеченного тела человека, будто ее выжгли на внутренней стороне век. Что-то горячее и влажное потекло по щекам и закапало вниз. Сарумэ шмыгнул носом.
Он шел вперед. Некогда аккуратное поле теперь было не узнать. Там, где не оставил свои уродливые следы упавший спутник, нежную зеленую траву газона вытоптали человеческие ноги. Сотни, нет тысячи, следов простирались повсюду. Маленькие и большие, глубокие и не очень, от босых ног, от гэта, от шлепанецна любой вкус. Иногда валялась обувь. Иногда люди, затоптанные насмерть
Да тут беднота одна водится! послышался недовольный голос, и Амэ резко обернулся, внутренне радуясь, что увидел кого-то живого, и главноевменяемого.
Даже брать нечего, согласился другой, досадливо сплевывая себе под ноги. Может, к спутнику?
Нет, с ками лучше не связываться, третий голос немного дрожал, он был тонким и каким-то бесцветным.
Идем! Да что ты вечно трусишь? Я уверен, что за кусочек спутника нам столько денег отвалят, что хватит надолго все-таки увещевания второго помогли.
Я согласен! первый сказал свое слово.
Амэ оглянулся, привстал на цыпочки, опираясь на земляную глыбу, и увидел, что к нему шли трое мужчин. Два впередиуверенно и быстро, а третий семенил сзади. В руке одного была длинная деревянная палка, которую он нес на плече, точно древний длинный меч тати; второй шел с пустыми руками, а последний на своей спине тащил какой-то узел, наполненный барахлом. И этот узел, наверное, был таким тяжелым, что заставлял горбиться.
Видел когда-нибудь спутник вблизи, брат? усмехнулся тот, что с палкой.
Я уверен, мне понравится, гнусно улыбнулись в ответ.
Амэ поморщился во внезапном понимании. Он слышал о таких людях, которые обыскивали трупы или грабили могилы. Скверные люди, в которых не было ничего святого. И, когда запах жареного немного выветривался, они вылезали наружу, чтобы поживиться самым вкусным, самым горячим и ценным.
Смотри, это же Аши! тот, кого назвали "братом", остановился, указывая на одно из тел, которое лежало неподалеку от огромной черной машины. Какая удача! У них не только можно меч взять, но и украшения. Говорят, одно из них управляет спутниками.
Мы с тобой такие удачливые, брат! заржал тот, что был с палкой.
Амэ не мог этого видеть. Не мог смотреть, как они обыскивают того, кто когда-то был гордым Воином Аши, командиром Кимуро. Как их грязные руки лапают его меч, как эти подонки ржут, пиная ногами его тело со словами: "Что ж ты так мало с собой взял?"
Отойдите от него! Амэ вышел из своего укрытия, из-за огромных земельных глыб, которые образовались в результате падения спутника.
Люди напряглись, со страхом косясь в сторону Сарумэ. Небось, решили, что кто-то из Аши или ками заметил их, но почти сразу же расслабились, опознав в говорившем Амэ. Даже сейчас, а может сейчас более всего, Сарумэ походил на хрупкую девушку в дорогом перепачканном кимоно.
Сморите-ка, девочка! гнусаво усмехнулся тот, что шел с огромным тюком за спиной. Он был маленький и даже без своей ноши горбатый. Такой неприятный, что хотелось скривиться.
Принцесса с выражением голодного волка протянул тот, что с палкой. Подойдя ближе, Амэ смог различить, что у него неправильной формы носнаверное, ломали не раз, и срастался он правильно далеко не всегда, подбитый глаз и короткий ежик волос. В целом он выглядел настолько неопрятно, что сразу внушал отвращение.
Красивая, голос последнего из мародеров прозвучал мечтательно, но взгляд его горел так же. И этот огонь очень не нравился Амэ, он предупреждал об опасности.
Сарумэ решил не пасовать и не показывать своего замешательства. Да, он грязный, растрепанный, но по-прежнему аристократ, и подчинять себе простых смертных было его святым правом. Амэ вздернул подбородок, упирая руки в бока.
Отойдите от него немедленно! потребовал он, полыхая праведным гневом. Это должно поставить на место этих людей. Или хотя бы поколебать их решимость.
С мгновение ничего не происходило, а потом тройка гнусно расхохоталась. Тот, что с палкой противно гоготал, его "брат" вторил ему, а последний мерзко хихикал. Амэ от такого поворота на миг растерялсяони его за дурака держат что ли? А потом почувствовал, что ярость поднимается в нем, точно огромный шквал, и топнул ножкой.
А ну молчать! заорал он. Перед вами принцесса рода Сарумэ, и вы обязаны мне подчиняться!
Мы никому ничего не должны, крошка. Тем более кому-то вроде вас, аристократов! горбоносый смачно сплюнул под ноги, и Амэ пережил острый приступ отвращения к этим людям.
Его "брат" сделал шаг вперед.
Здесь нет никого, кто мог бы помочь тебе, и его голос прозвучал зловеще. Даже на твои крики некому откликнуться
Здесь сажаются с йокаями, закивал карлик. Ни один человек не сунется сюда
И Амэ вдруг осознал, в каком положении оказался. Ситуация давно вышла из-под контроля, и все это время он обманывался иллюзией. Эти люди не станут его слушать. Их злит происхождение Амэ. И то, что он никогда не голодал, одевался в шелка и спал в удобной постели.
Почему бы тебе не развлечь нас, красотка? Сарумэ знал этот взгляд. Это похоть
И что делать? Бежать?
Амэ так и сделал, но не успел он сделать и пять шагов, как его нагнали и повалили на землю. Руки зашарили по телу, стараясь сорвать одежду, но все же не сильно усердствоваликимоно Амэ было очень дорогим, и они знали об этом. Одно платье порой стоило целого дома и хозяйства в придачу. Амэ отбивался, как только мог. Он брыкался и кусался, ведь никто его никогда не учил драться, как мужчину, из него воспитывали девушку, которая умеет хорошо вышивать и музицировать. Но их было трое, а Амэодин, силы слишком неравные, поэтому его скоро обездвижили, держали по рукам и ногам, снимая дорогостоящее алое кимоно
Йокай подери! выругался один из мародеров. Следом послышались и другие, менее пристойные слова. Амэ лежал на земле, его руки и ноги были надежно зафиксированы, грудь бешено вздымалась, сейчас обнаженная, гладкая мальчишеская грудь с выступающими ребрами.
Это не девка! и в голосе злоумышленникаАмэ честно не знал, какого из них, не мог определить, ведь мысли путались, прозвучала злоба, такая сильная и такая черная, что Сарумэ содрогнулся. Маленький сученыш! Нарядился в бабские шмотки!
Амэ вначале схватили за волосы и дернули так сильно, что тот вскрикнул. Казалось, ему вырвали клок волос.
Отпустите!.. всхлипнул он. Не трогайте
Не трогать?! Амэ ударили по лицу. Не трогать?!
Второй удар пришелся под ребра. Ногой.
Отпустите его! приказал горбоносый, и руки и ноги Амэ вновь могли двигаться, но на этом все хорошее заканчивалось, потому что когда Сарумэ решил подняться, его вновь ударили в живот. Это вышибло воздух из легких, заставило захрипеть и вновь свалиться на землю. И сразу же сверху посыпался град сильных ударов. Амэ обступили, и теперь пинали ногами. Он кричал, он молил его пощадить, кажется, даже пытался угрожатьАмэ не помнил, боль застилала его сознание, мешала связно мыслить и осознавать происходящее. Весь мир сжался, превратился в одну бесконечно-длинную полосу болезненных мучений. Амэ скулил, точно побитый пес, он плакал, не в силах справиться со слезами, брызнувшими из глаз, он задыхался, ведь боль не давала вздохнуть Он уже не мог пошевелиться, безвольной куклой лежал на земле, когда как жестокие пинки сотрясали его тело, причиняли еще большие повреждения. Амэ знал, что такое быть битымАмако практиковала порку регулярно, но наказания матери сейчас казались просто лаской.
Я убью этого ублюдка! Убью! Амэ слышал, как ругались его мучители, как оскорбляли, втаптывая в грязь в буквальном смысле этого слова. Боль, их злость, запах горелой земли, отдаленные звуки боя с йокаями смешались в сознании Амэ, бились в голове сумасшедшей какофонией. И где-то на заднем плане, далеко-далеко, и не услышать почти, и не различить, появился гул. Гул этот нарастал, и казалось, что тысячи злых насекомых летят навстречу. Ту-дум! Ту-дум! билось сердце.
Которое однажды остановилось
"Жаль, у Жертвы оно не бьется долго" еще одна вспышка-воспоминание, и на этот раз такое четкое, что даже боль померкла.
Ту- дум! Ту-дум! Ту-дум!
"Там умирают люди, Амэ. Ты им позволишь?" на Амэ смотрит старик, который не боится чистой Сейкатсу. И Акито снова умирает, там, под огромной огненной лапой Небесной Собакиеще одна картинка из прошлого.
Ту- дум! Ту-дум! Ту-дум!
"Ты не сможешь летать, пока не умрешь. Больно не будет, обещаю", Хорхе смотрит на Амэ, и в его глазах сожаление. И еще странная щемящая нежность
Ту- дум!..
Отойдите! У меня есть идея! до сознания Амэ едва доходит голос одного из его мучителей. Он лежит на спине и глаза его устремлены в небо, расчерченное спутниками. Дым рваными облаками снует туда-сюда, просто так, без цели. Чуть опустив взгляд, Сарумэ видит, как горбоносый заносит над головой свою острую палку-копье, а потом с размаху втыкает ее в живот Амэ. Юноша вскрикивает, хрипло и беспомощно, приподнимаясь, привставая, будто пытаясь еще сильнее насадиться на палку.
Ту- дум
А хотел насквозь в голосе горбоносого почти прозвучала обида. Он рывков вытащил свою палку и вновь занес для удара.
Целься лучше! посоветовал его брат. Ты в позвоночник, наверное, попал, или что-то вроде того.
Еще один размах, и кровь, которая была на кончике палки, брызнула в сторону. Да, алый, действительно, хороший цветкрови на нем не видно А потомснова удар, и больно, а кровь хлещет глоткой. Тело Амэ вновь предсказуемо подалось навстречу, но выгнуться сильно не смогло: его пригвоздило к земле.
Пробил! ликовал горбоносый.
Рука Амэ заскребла по земле со странным скрежетом. Сарумэ же смотрел в небо и думал о крыльях, думал об Акито, своем дорогом брате, пока не почувствовал, что мир начало заволакивать серой дымкой. И движения вокруг Амэ замедлились
Интересно, как скоро ублюдок сдохнет? Как думаешь?
Смотри, сколько натекло. Скоро
Тудум
Это смерть? скользнула последняя мысль. А потом Амэ затопило воспоминаниями о прошлом. И те провалы в памяти, что происходили с ним, стали вновь заполняться. Сарумэ вспомнил то ощущение неудержимой ярости, что владело им; силу в своих руках, и многое-многое другое.
"Нет, пожалуйста, не надо! Мне так больно!" кричал крестьянин, когда плавился от чистой Сейкатсу, вызванной Амэ. А сам Амэ думал о том, что это обман, что это какая-то тень прибежала, и брал с неба еще и еще. Он так пытался защитить этого человека, а в итогеубил.
Он убил человека! и это осознание заставило закричать во всю мощь раненых легких. Заставило собрать последние силы и привстать!
Амэ не видел изумленных лиц своих мучителей. Не видел, что с них сошли все краски, когда они увидели, что Сарумэ, у которого уже начали стекленеть глаза, вдруг подорвался и закричал, хватаясь рукой за палку, которой был проткнут. И рука эта не принадлежала человекудлинные пальцы, тонкие кости, острые серебристые когти.
Ту- дум!.. в последний раз ударилось человеческое сердце Амэ и замерло навсегда.
Амэ, обессилев, упал на землю. Его руки были раскинуты, а пальцы подрагивали, вначале крупно и часто, а потом все реже и реже. Амэ убил человека и теперь должен умереть. Это справедливо
Хорхе материализовался из ниоткуда. Не было ни спутника, да и приближения его никак не заметишь. Наверное, еще одна чудесная способность ками. И он грубо отшвырнул от Амэ тройку злоумышленников. Те завопили, и попытались спастись бегством, но их перехватили. Рыжеволосая Эхисса, сейчас чумазая и в меру подпаленная, схватила одного за шкирку. Рихарду и Ванессе достались остальные. Они просто молча держали людей, и смотрели на происходящее.
Руки Хорхе дрожали, и сам он весь как-то сжался, и совсем не вериться, что всего мгновение назад он был гордым и прекрасным ками, ведь сейчас являл собой просто напуганное и бледное существо. Он видел умирающего Амэ, и ему казалось, что он гибнет вместе с ним.
Ты знаешь, что нужно делать, Амацукумэ-но микото*, - сказала Эхисса.
Сейчас она называла истинное имя Хорхе. Не то, которое много лет назад дал ему Рихард, стоя вот так же на коленях перед ним; не то, с которым он, Хорхе, родился как человек, а имя Души, той самой, которая перерождается раз за разом, проходя Очищение в Еминокуни, чтобы вернуться снова в Поднебесную, но уже человеком, у которого будет первая жизнь
Хорхе кивнул, взял Амэ за руку, прижал ее ко лбу. Когтистая рука была еще теплой, но скоро это тепло уйдет, если юноша не оживет.
Амэ-но-удзумэ-но микото**, призываю тебя возродиться в истинную форму ками. Услышь зов крови моей, что течет в тебе! голос Хорхе поднялся, стал высоким и чистым. Он проводник, который сейчас помогает новому богу появиться на свет, скинуть обличие человека, убрать притворство, а оставить только сутьсуть ками, защищающего людей.