Люди сейчас слишком распущены. Папа говорил, что раньше все было по-другому, ответил Хорхе, и Амэ бросил на него рассерженный взгляд. Самозваный Хиро усмехнулся, проигнорировав взгляд Амэ.
Во времена моего детства были люди, которые помнили Вторую Войну, вздохнула Амако. Все-таки это очень влияло на нравы никто не сомневался в том, что многовековые традиции изжили себя, и аристократы больше не имеют значения.
Амэ уныло положил себе риса и взялся за палочки. Тема "трава зеленее, небо голубее" его вгоняла в тоску. Тем более, зная Хорхе и его грязные приемы, вряд ли можно думать об искренности
Это печально, госпожа Сарумэ. Сегодня они отрицают аристократию, нас как их господ, а завтра откажутся от ками? Неужели они не понимают, кто их защищает? Хорхе выглядел ложно возмущенным.
Ками только кричат о защите и о том, что умрут ради любого из людей. А не они ли приносили в жертву целые деревни Небесной Собаке, только затем, что хотели поймать ее хозяина? вмешался Амэ, не выдержав. За столом повисла оглушающая тишина, и все ошеломленно уставились на него. Юноша поспешил объяснить. Мне Акито рассказывал.
Усмешка Хорхе стала еще шире.
Я уверена, что у ками были на то причины, Амако бросила недовольный взгляд на Амэ, и тот только пожал плечами в ответ.
Ками ничего не делают без причины. Мой брат проводит бок о бок с ними довольно много времени, и говорит, что их действия справедливы.
"Да ну?" спросил Амэ глазами.
Мой старший сын тоже Аши, но он не разделяет этих убеждений, сообщила Амако, но голос ее оставался бесцветен. Иногда Амэ это обижало, ведь Акито был признанным гением, и мать должна хоть немного гордиться сыном, но вместо этогораздражение. Будто он был главной помехой в ее жизни.
Так принцесса Амэ близка со своим братом? Хорхе в притворном удивлении приподнял брови. Каков паяц! Только восхищайся его мастерством. Тогда понятно, откуда все эти убеждения.
Амэ не выдержал и обиженно фыркнул. Определенно, он ненавидел Хорхе, и прирежет его сегодня ночью, чтобы завтрашний день прошел, может, не идеально, но приемлемо.
Я обладаю достаточным количеством информации, чтобы сделать самостоятельные выводы!
А никто и не умаляет ваши умственные способности.
Амэ почувствовал, что закипает. Еще немного и пойдет пар. И тогда он разорвет этого наглеца на маленькие мокрые тряпочки. А потом Амэ посмотрел на маму, и вдруг понял, что у него руки развязаны. Он может даже хамить, и никто ему слова поперек не скажет.
Мама, ты, действительно, думаешь, что этот человек станет мне хорошим мужем? У него нет никаких манер! Амэ поднялся, привычно поправляя кимоно. Прошу прощения, но мне неприятно ужинать с подобным человеком!
Амэ вскинул подбородок и выплыл из комнаты. Он слышал, как смеется Хорхе. Очень хотелось вернуться и залепить чем-нибудь, но он сдержался. Надо пойти взглянуть на цветы. Вряд ли они успокоят, но зато отвлекут.
В саду сгущались сумерки, и пели цикады. Амэ на миг застыл на веранде, вдыхая полной грудью прохладный вечерний воздух и придерживая рукой край кимоно. К вечеру поднялся сырой ветер, он пах солью и морем, и Амэ сразу вспомнился Акито. Это был его запах. Если уткнуться в шею, то неизменно почувствуешь. Амэ поджал губы и решительно двинулся вперед, ступая босыми ступнями по теплому полу веранды. Ноги сами несли к любимому сараю, а не в оранжерею, куда, несомненно, доставили цветы. Ловко забравшись на крышу, Амэ без зазрения совести растянулся на поверхности и принялся смотреть в небо. Уже взошли звезды, и слабо мерцали орбитальные спутники, готовясь к завтрашней работе. Ровно через сутки будет Церемония, и там назовут имя Сарумэ, Амэ был более чем уверен в этом. Потому что иначевсе бессмысленно: и его жизнь, и его ложь, и его ожидание, и его любовь к Акито. И сразу обрушится все, и Амэ больше не сможет мечтать о небе. О том, что когда-нибудь удивительные спутники будут подчиняться его воле, ведь на его руке окажется тонкий браслет. И что Амэ будет носить черную форму Сейто Аши, гордо выхаживать рядом с Акито, и они будут вместе тренироваться, и вместе летать
Тоска по небу стала почти осязаемой, такой сильной она была. И Амэ, призрачно улыбнувшись, поднял руку, любуясь иллюзией пойманной в пальцы звезды.
Здесь мало звезд. На горе Сумеру ими усеяно все небо, и они такие крупные и близкие, размышления прервал голос Хорхе, и Амэ нахмурился и опустил голову.
Мне не доводилось там бывать, ответил Амэ, садясь. Тряхнул головой, и выбившиеся из высокой прически пряди, рассыпались по плечам.
Хорхе забрался на крышу и разлегся рядом. Длинные золотые волосы свернулись причудливыми полукольцами, укладываясь на поверхность крыши. Хорхе поднял глаза к небу. Сейчас он выглядел человеком. Нет, что-то божественное в нем оставалосьпоходка, грация, глубокий взгляд, может быть слабое мерцание бледной кожи, но, не зная точно, ни за что не подумаешь, что это замаскированный ками.
А недавно зажглись еще две звездыАматэрасу и Сусаноо. Это значит, что они скоро спустятся на землю. И будет война, Амэ, Сарумэ молчал, неосознанно обнимая колени. Что происходит сейчасэто не война. Скорее противостояние по привычке, но когда ками и йокаи получат предводителей, мир содрогнется. Будут страдать люди, в голосе Хорхе прозвучала горечь и сожаление.
Я не верю, произнес Амэ упрямо.
Мир кажется таким незыблемым? Хорхе повернул голову и с усмешкой посмотрел на него.
Нет. Просто Вторая война Мне не кажется, что это было "противостояние по привычке", Амэ положил подбородок на колени.
С этим миром давно что-то не такАмэ знал. Он начал подозревать это еще тогда, когда понял, к какому полу принадлежит, и каким его считают окружающие. В этом мире слишком много лжи, много боли, слабостей и пороков. Но как его изменить? Как избавить от этого?
Все познается в сравнении.
Армагеддона не случится, фыркнул юноша.
Конечно, улыбнулся Хорхе и закинул руки за голову, любуясь небом.
Амэ некоторое время молчал, слушая цикад и тени, которые приходили из дома, кухни, служебных помещений. Всюду царила суетаприехали гости, завтра будет Церемония, и молодая госпожа станет совершеннолетней. И все это казалось таким далеким, все еще знакомым и родным, но уже не своим.
У меня провалы в памяти, сообщил Амэ. Иногда приходят воспоминания, странные воспоминания. И это кажется бредом больного сознания.
Я по-твоему доктор? усмехнулся Хорхе.
Амэ пожал плечами. Он считал, что ками должны знать, что происходит. Потому что эти провалы были слишком уж загадочными.
И еще, что с Кунимити? Ками пришли в дом Имубэ и с тех пор ни слуху, ни духу!
Глаза Хорхе насмешливо блеснули.
Беспокоишься о дружке?
Амэ не выдержал и больно пнул мерзавца. Тот только вскрикнул, дернулся и осуждающе посмотрел на обидчика. Зря старался, дешевыми приемами тут бесполезно.
Ты можешь отвечать нормально? возмутился Амэ, чувствуя, как нарастает напряжение.
Могу, но тебя так забавно дразнить! рассмеялся Хорхе, и Амэ не выдержал: он сомкнул пальцы на его горле с твердым желанием придушить. Ками захрипел и закашлялся, и как оказалосьпритворялся, потому что когда Амэ его отпустил, Хорхе быстро взял ситуацию в свои руки, и вскоре юноша распластался на крыше, придавленный чужим телом.
Имубэ уличили в связи с йокаями. Они ведь помогали выдать тебя, понимаешь? тон Хорхе был таков, что никак не понятьговорит серьезно, или все же шутит, в очередной раз и неуместно.
И все же от этих слов Амэ почувствовал злорадство. Бенихиме и Каору слишком много на себя взяли, решив, что могут пойти против ками и Аши. А зря. Что же до Кунимити
Он не принялся возражать Амэ, не забывая при этом яростно брыкаться в тщетных попытках сбросить с себя Хорхе. Но длинные пальцы прервали поток слов и заставили замереть.
Конечно, мы знаем, близкие желтые глаза, которые казались совсем человеческими, если бы не их цвет. Твоему Кунимити выпал другой жребий. Пришло его время.
Амэ засопел, пытаясь осознать слова Хорхе, ведь тот выражался всегда туманно. Разобраться в его суждениях порой так трудно!
И где он?
Ты еще встретишься с ним, обещаю, Хорхе широко улыбнулся, а потом скатился с Амэ. Тот не нашел в себе силы, чтобы подняться, хотя очень хотелось.
Ладно, Амэ решил некоторые вещи отложить, больно уж непонятно, и спросить что-нибудь другое. Благо вопросов хватало. Тогда, может, объяснишь, что это за катавасия с Небесной Собакой? Почему меня обвиняют в ее смерти?
Хорхе только картинно пожал плечами, и Амэ едва не зашипел он вернувшегося негодования.
Кто поймет этих йокаев?
А как насчет того, что меня обозвали "великим сокровищем Повелителя"?
Хорхе наклонил голову, забавляясь реакциями Амэ. Сам же Амэ в этом ничего не находил забавного. Он, может, хотел смертоубийство совершить
Что, правда? спросил Хорхе, явно издеваясь.
Нет, это мое буйное воображение! огрызнулся Амэ.
Мне нравится твое самомнение, но на "сокровище" ты не тянешь. По росту не вышел! после этих слов Хорхе расхохотался так, едва за живот не держась. Амэ кисло взирал на эту картину, а потом пробурчал себе под нос:
Когда-нибудь я не выдержу, и убью тебя
Хорхе замолк и, приоткрыв один глаз, точно дворовой матерый кот, ответил:
Поверь мне, у тебя еще будет много возможностей!
Что могли значить эти слова, Амэ предпочел не думать. У него и без того раскалывалась голова. Вокруг творилось что-то невероятное, совершенно непонятное, и никак не получалось разобраться. Так зачем себе еще больше усложнять жизнь?
Хорошо, кивнул Амэ спокойно. Если не вышел по росту, то почему ты всюду за мной таскаешься? И отчего земли Сарумэ находятся под защитой Аши?
Хорхе смотрел на него с ласковой усмешкой и приподнятой бровью, и Амэ сразу понялнет, не ответит. Этот ками говорил только то, что сам хотел сказать, а на прямые вопросы никогда не отвечал. Вместо этого молол какую-то чепуху, слыша которую, Амэ хотелось заткнуть его раз и навсегда.
Насчет Ашине знаю. А что касается меня, может, я жить без тебя не могу?
Амэ хмуро посмотрел на него.
Что еще придумаешь? Меня, между прочим, йокаи похищали! И они называли меня Жертвой. Что это значит?
Сарумэ и сам не мог понять, почему до сих пор задавал вопросы? И отчего не бросил это бесполезное занятие?
Хорхе же перекатился на живот и уперся локтями в крышу, приподнявшись. Волосы растрепались, и теперь почти полностью закрывали лицо, только желтый глаз сверкал весельем. Амэ было обидно, что его считают за клоуна.
Это значит, что ты и есть Жертва. Амэ зафыркал. Терпение, принцесса, скоро все станет известно. От этого никуда не деться.
И в его глазах промелькнуло что-то радость? ожидание? предвкушение? Нет, Амэ не знал, и с Хорхе ни в чем нельзя быть уверенным. Потому что это Хорхе.
Амэ молчал, прислушиваясь к легкому дыханию ками с телом человека. Сейчас слышно даже, как бьется его сердце. Бьется по-человечески, порывисто, а не так ровно и однообразно, как раньше. Амэ невольно приложил руку к своей груди, отчего-то ощущая страх.
Я никуда не уйду, Амэ. И помогу тебе, пальцы Хорхе накрыли его руку, и Сарумэ невольно почувствовал, что успокаивается. Было в этом несносном ками что-то родное, свое и близкое.
От этих слов Амэ почувствовал благодарность. И перевернул ладонь, сплетая свои пальцы с пальцами Хорхе. А потом поднял голову к небу. Спутники нашлись привычно. Чтобы знать, где они, больше не нужно было их видеть. Они ощущались. Так же, как теплая ладонь Хорхе.
* * *
Однажды наступает момент, когда Жертва превращается в Хищника, говорит женщина с роскошными рыжими волосами и острым, точно лезвие взглядом. У нее идеальная осанка, высокая грудь. Белые плечи открыты, а пышное платье ниспадает аккуратными складками. Ей к лицу белый, в нем она кажется неземной и совсем непостижимой. К ней хочется тянуть руки, как к бронзовой статуэтке Богини в Храме. Ей хочется молиться.
Черноволосый мальчик с наивным добрым взглядом стоит рядом и держит ее за руку. Он ловит каждое ее слово, смотрит с благоговением и радостью. В этом взгляде любовь, такая, какой может любить только ребенокчистая, абсолютная, лишенная "но" и "если".
Они стоят на балконе: каменные ботики, круглые клумбы с цветами и великолепный вид на горы, на облака и на небо. А внизу, под ними раскинулась крепость, окруженная надежными стенами из белого, слабо мерцающего камня. Только восходит солнце, и еще пахнет сыростью, а вершины гор окутаны полосками облаков.
И со мной так будет? спрашивает мальчик.
И с тобой. Законы для всех одинаковы, происходишь ты от рода Аматэрасу, Сусаноо или Идзанами, их матери. Понимаешь меня?
Мальчик кивает.
Понимаю.
Ты должен понять другое. Аматэрасу и Сусаноо будут враждовать до тех пор, пока кто-то из рода Идзанами не помирит их. Это ваша судьба.
Мальчик серьезен. Он запомнит эти слова до конца жизни. Он будет жить по ним, как по священному писанию. И все, что он сделает в будущем, будет служить только одной цели
Тебе не кажется, что он еще мал, чтобы понять, Эхисса?
Он выходит на балкон и становится рядом с ними. Статный бог с длинными черными волосами и красными глазами. И есть в нем что-то неземное, царственное. Мальчик тогда еще не знал, что это повелитель преисподней-Еминокуни Что его окружениеэто черепа, души мертвых, Очищение и возмездие.
Если есть Небеса, то есть и их изнанка. Если Эхисса была повелителем Небес, то Цукиемивладыкой Преисподней.
Я считаю, что Хатиман достаточно взрослый, и пора рассказать ему, для чего он существует.
Это еще одна твоя игра, заключает Цукиеми, его волосы треплет ветер, и они, точно шлейф вьются за ним. Маленький Хатиман смотрит на него с удивлением и восторгом. Он думает, что когда вырастет, то его волосы будут такими же длинными и красивыми.
Скорее дело принципа. Сколько тысячелетий продолжается этот фарс? Эхисса смеется, и кажется весь мир смеется в унисон: и солнце, и небо, и земля. Маленький Хатиман тоже прячет улыбку в ладонь. Но Бог Счета Лун остается серьезным, только жестче становятся складки у рта.
Пока существуют ками и йокаиэто невозможно. Твои дети никогда не помирятся.