- Пчелы, судя по звукам, здоровенные. И демон знает, как поменялись у них повадки.
- И что, предлагаешь тут сидеть и мыслить пока у них повадки не изменятся? - поинтересовалась я. - Пойдем уже посмотрим. На слух ты много чего можешь напредставлять. Толка вот от этого...
Я презрительно окинула взглядом скелета. Тот съежился и на миг встал в позу футболиста перед штрафным, но тут же раздраженно щелкнул челюстями.
- Только тащи по кустам свою сладкую тушку тихо, - предупредил он с некоторым ехидством. - А то тенарские пчелки по-любому восхотят добыть из тебя мед.
Мимоходом царапнуло слово «тушка», но понятно, что он это не всерьез, а мстит.
Я потупилась и нарочито кротко сказала:
- Ну вот и прекрасно. Веди. Находим траву, копаем и уходим.
Тот молча махнул рукой и шмыгнул меж деревьев. Вскоре гул усилился, впереди под привычными уже стволами появилось скопление белесых деревьев, в которых я с удивлением угадала березы. Березы они, если судить по коре. Но только если по коре. Листвы на кривых ветках почти не видно, но внимание привлекают не они, а внушительный коричневый бурдюк, грушей свисающий с ветвей. В нем даже с полусотни метров видны ярко очерченные пятиугольники. Вокруг видимость рябит, словно там какое-то особое поле.
- Улей, - сообщил скелет.
- Вижу. Размером с дом, - сказала я. - А мутное облако вокруг - пчелы?
Костя хлопнул себя по бедренной кости, челюсть заклацала, а он произнес довольно:
- Какая догадливая женщина. Молодец. Ну просто умница. Дай я тебя обниму.
- Попробуй только - пригрозила я и отпихнула, когда он ко мне потянулся. - Раскидаю костяшки, месяц собирать будешь.
Он хохотнул, и я не поняла, то ли рад, что отпихнула, то ли специально провоцирует. А мне вдруг вспомнилось, что сейчас на мою законную должность претендуют аж три посторонних кандидата. А главное - Сережа Муренов, чертов баловень судьбы, который в жизни не слышал слова «нет». И вряд ли его услышит от Игоря. Муренов заберет мою должность, будет командовать... Даже скелетина какая-то левая командует.
От осознания этого меня захлестнула волна молчаливой злости, которую захотелось выместить.
Скрипнув зубами, я процедила:
- Константин, скелет, и как там еще тебя называть... Давай шевелиться, а? Показывай, где копать и пойдем дальше. Ты гонишь нас без остановок, чему я, вообще-то рада. Времени в обрез. И нечего рассиживаться в полушаге.
- Вот это я понимаю, - отозвался он. - Вот это по-нашему. Пойдем, дорогая. Пойдем, милая.
Я фыркнула и произнесла:
- Я тебе не дорогая и не милая. Понял?
Но все же встала и пошла следом, приседая и прижимаясь к земле, когда Костя перебежками двинулся к группе деревьев.
Чем ближе подходили, тем сильнее вырастала громада улья. Похоже, толстые ветви берез и стволы изогнулись именно от его массы, нижняя часть которой покачивается на высоте двух десятков метров. В темном облаке вокруг него стали видны отдельные насекомые. И, судя по тому, что различаются с такого расстояния - размером они как минимум с кулак.
В воздухе разлился мощный медовый аромат, аж слюнки навернулись. Присмотревшись, я увидела лопнувший пятиугольник на улье, из которого медленно вытягиваются вязкие нити. Одни пчелы суетливо припадают, к ним, а другие ползают по дыре, дергая брюшками, и она прямо на глазах уменьшается.
Я указала пальцем и сказала:
- Так вот чего они так разорались. Аварию ликвидируют. Надеюсь им сейчас не до нас. И тишина тут вряд ли нужна. Все равно не услышат.
Скелет кивнул, однако с места не сдвинулся. Он потрогал подбородок, присматриваясь к суете пчел, сказал задумчиво:
- Пока ничего необычного не вижу. Кроме осиного строения ульев и громадных размеров особей...
Он пошарил под ногами и выудил из травы облезлую тушку мертвой пчелы. Я ошиблась - с кулак у нее только брюшко. Скелет пристально присмотрелся к «трофею», пожал плечами и отбросил в сторону, поклацав ладонь об ладонь, отряхивая. Потом добавил:
- Тут цистерна меда, если, конечно то, что тянется из дырки сверху - мед.
- Ну пахнет медом, - сказала я проводив взглядом улетевшее в траву пчелиное тельце. - Ты мне зубы не заговаривай. Где там эта солодка-то?
Скелет облегченно выдохнул.
- Медом? - спросил он. - У меня нюха нет, только знания, в которых много печалей... Но если медом, то все нормально. Да и квестовая подсветка на карте, докладывает, что солодка тут в наличии.
Я достала лопатку, но не удержалась от любопытства.
- Какой-то ты шуганный. Мыслитель с печалями. Что еще могут приносить пчелы, кроме меда?
Он живо возразил:
- Не скажи. Да будет тебе известно, что видов пчел в Хай-Тэк немеряно. И для коллективных насекомых чего только не напридумывали... Только навскидку вспомню несколько видов пчел, к солодке не имеющих никакого отношения: бражники, те в сотах квасят натуральную бражку. А есть пчелы кровопийцы, у тех в сотах кристаллизуется кровь. Есть трупные пчелы...
Я поспешно прервала:
- Все-все поняла. Главное эти нормальные.
Скелет насмешливо отвесил челюсть и произнес:
- Ладно, давай свой землеройный инструмент. Потружусь на благо себя. Вон там, кажется в траве что-то сиреневое проглядывается. Кажется, та самая, гремучая растительность.
Костя сделал фехтовальный выпад, саперной лопаткой, но с досадой покачал черепом. Похоже кочерге, которую он по обыкновению уже прицепил крюком за таз, она уступает по убойности. Но потом воспрял, отсалютовал мне, пафосно возвестив:
- Да свершится очередной геройский поступок! - потом осекся и вполголоса добавил. - Кендра, ну ты посматривай там... Пока я носом к земле буду.
- Уж посмотрю. Герой, нос дырой, - фыркнула я.
Скелет запрокинул голову, приложив ладонь к глазницам и откинулся назад, изобразив всем телом жест «ах, меня никто не понимает». Но потом пригнулся и целеустремленно двинулся вперед. Движения приобрели гибкость и плавную хищность. Удивительно, но сразу вспомнились ролики с подкрадывающимся к мыши котом. Его некро-фигура притягивала взгляд и одновременно пробуждала досаду на то, что скрины и видео можно писать лишь с высоких уровней, да при каких-то умениях. Наши в отчетах упоминали.
Но я обещала бдить, поэтому начала сканировать взглядом окрестности. И вовремя. Не успел скелет сделать и трех десятков шагов, как под его ногами вдруг появилось желтое пятно тумана, клубящегося на уровне щиколоток. Такого же, как над ямой кровохлебок, куда я провалилась. С губ тут же сорвался вопль:
- Стой!
Глава 33
Костя замер с поднятой ногой. Рой, гудящий наверху, резко сменил тон жужжания на высокий, напряженный. И часть «дымного облака» качнулась вниз, словно какой-то джин опустил голову посмотреть, кто копошится под ногами. А с отдельно торчащей ветки метнулась черная тень.
Миг, и метрах в десяти от скелета завис огромный пчел, размером с теленка. Крылья вибрируют, слившись в сплошные сверкающие дуги. Он грозно подогнул брюхо похожее на хищный ромб, из кончика вылезло длинное жало. Я даже издали увидела на нем наконечник, как на стреле. Успела даже прочесть в пузыре подсказки серый шрифт:
«Тенарский трутень»
Затем его черные, косматые бока смазались от скорости движения, и насекомый заметался над желтым туманом, хаотично замирая на мгновение то тут, то там, словно присматриваясь. Скелет осторожно попятился обратно. Туман плавно рассеялся, пчелиный «джин» успокоился и вновь вернулся к перехвату остатков капающего меда. А грозный трутень еще немного побаражировал над травой и ракетой взмыл на свою сторожевую ветку.
Скелет проводил его взглядом, воткнул в землю лопатку и уже не оглядываясь зашагал ко мне. Сказал, разводя руками:
- А вот и первая загвоздочка нарисовалась.
Я рявкнула с досадой:
- И как добывать твою чертову солодку, если она над ямой-ловушкой растет?!
Зелень в глазницах черепа недоуменно мигнула.
- Проблема в охране улья. С чего ты взяла что там еще яма какая-то? Я понимаю, психологическая травма от ловушки кровохлебок, но тебе что, теперь везде ямы мерещиться будут?
С каждым словом я слышала все меньше недоумения и больше издевки. Через пару секунд ощутила, как закипает злость на этого чертова болвана. Руки сами собой уперлись в бока. Но скелет тут же восторженно зацокал отсутствующим языком, напоминая, как его радует появление талии на моем балахоне от этого жеста. Я тут же поднесла кулак к его черепушке. Что тоже было явно зря, потому что скелет задрожал, запихал все пальцы себе в рот, всем видом изображая неистовый ужас. Вспыхнувшая было во мне ярость лопнула веселым фырканьем.