Никогда, вздохнул Сирота.
А как вы размножаетесь?
Яйцами, как все земноводные. Сирота вытянул шею, внимательно посмотрел на людей. У меня грузоподъемность200 кеге. В вас по восемьдесят будет. Значит, потяну, тем более отсюда недалеко.
Тогда мы лучше сами дойдем, предложил Серый.
Из Лукоморья не просто выбраться, к нему вход и выход знать надо. Дороги заповедные, усмехнулся Змей. Полезайте на шею. Только осторожно. Крылья не потопчите.
Из серого хребта вырастали ромбовидные пластины, среди которых уселись будущие воздухоплаватели.
Эх, прокачу! закричал Сирота и упал в овраг. За парапетом, на котором любил посиживать дракон, начинался крутой и глубокий обрыв. Змей сложил крылья, накрыв ими путешественников, камнем полетел вниз. Ветер по-разбойничьи засвистел в ушах, за спиной царевича испуганно завыл Серый. Крылья с треском распахнулись, дракон плюнул «греческим огнем» в темное дно расщелины и быстро полетел, ловко лавируя между каменных стен.
Предупреждать надо, драный ковер-самолет, прокричал, задыхаясь от напора ветра, верволк.
Держитесь крепче! весело гаркнул Сирота, переворачиваясь на 90 градусов и пролетая сквозь узкую скалистую расщелину. Стены широко разошлись, дракон сильно захлопал крыльями, стремительно набирая высоту. Темно-зеленый заповедный лес и темный зев расщелины стали быстро таять, клубясь в молочном тумане, свертываясь в уменьшающийся с каждым мигом клубок. Со всех сторон их окружили облака.
Осмелев, царевич постучал костяшками пальцев по пластинке. Из тумана выплыла плоская голова.
Что-то беспокоит?
Нет, я
Долго лететь? вмешался Серый.
Не долго.
Я хотел спросить, почему спрятали меч-кладенец?
От людей спрятали, голова скрылась в тумане.
Почему от нас?
Ты представь, что будет, если вам, в немирье, меч вернуть? Вы друг дружке мигом головы поснимаете.
Когда он у Кощея был, вам тоже доставалось, вспомнил Серый.
Мы давно осудили его культ личности и никогда к нему не вернемся. Почему многоголовые погибли?
Ты о соплеменниках?
О них. У нас, драконов, говорят: лучше иметь шесть умов в одной голове, чем шесть голов на один ум. Многоголовые были побеждены богатырями только потому, что среди голов никогда не было согласия, каждая считала себя старше и умнее.
А ты дорожишь? насмешливо выкрикнул Серый.
Приходится, она не только одна, она единственная на белом свете. Сирота нервно замахал крыльями, поднимаясь выше. Теперь в загустевшем молочном тумане невозможно было разглядеть серые пластины, за которые крепко держались воздухоплаватели. Огромное тело змея растворилось в белом облаке. Ивану показалось, что он один, затерялся в туманном молочном море. Исчез мир, исчезло время если бы не приглушенное хлопанье крыльев, появлявшихся и пропадавших в тумане, с равным интервалом. Я один, кругом никого и ничего так был создан наш мирот тоски и одиночества. Из тумана донесся приятный и солидный баритон Сироты. Дракон пел песню:
Как много звезд на тусклой синеве!
Весь небосклон в их траурном уборе.
Степь выжжена. Густая пыль в траве.
Чернеет сад. За нимобрывы, море.
Оно молчит. Весь мир молчитзатем,
Что в мире Бог, а бог от века в нем.
Царевич закрыл глаза. Песня ему нравилась, в её словах была сокровенная правда.
Сажусь на камень теплого балкона.
Он озарен: могильно-бледный свет
Разлит от звезд. Не слышно даже звона,
Ночных цикад Да, в мире жизни нет,
Есть только бог над горними огнями,
Есть только он, несметный, ветхий днями.
За спиной послышались всхлипывания и подвывания Серого.
Вот живем, живем, а зачем и для чего? всхлипывал верволк.
Для счастья, отозвался Сирота.
Для какого? Где его отыскать, счастье твоё?
Не надо его искать. Оно всегда с нами, рядом. Научись его видеть и узнавать, как небо, звезды, огонь
Туман стал редеть и рассеиваться. Иван почувствовал, что они начали снижаться. Змей, расправив черные крылья, легко скользил в воздушных потоках. Сквозь прорехи облаков замелькали прямоугольники зеленых полей, садов, холмики с крошечными домиками поселков, пасущимися рядом стадами коров и коз, черные, извилистые дороги-змеи.
Немирье, объявил Сирота. Приготовиться к посадке. Он перестал бить крыльями. Впереди обозначились белокаменные стены города.
Давлатовск, Сирота спикировал на дорогу, поднимающуюся к городским воротам.
Приготовьтесь, дракон, тормозя, распахнул крылья. Держитесь крепче!
Дорога подпрыгнула, кинулась им навстречу. Змей быстро забил крыльями, гася скорость, ударился лапами о землю, тормозя хвостом, пробежал метров сто. Устало замер.
Городские ворота распахнулись, воздух всполошился медным, набатным гулом. Из ворот торопливо выезжала кавалькада вооруженных витязей. На солнце заблестели червленые щиты, кольчуги, шелома, копья и мечи.
Слезайте, рявкнул Сирота. У вас сначала бьют, потом разбираются.
Мы тебя в обиду не дадим, Иван-царевич спрыгнул на землю. Вышел вперед. Тыл, как всегда, защищал Серый.
До скорого, богатыри, бывайте, Горыныч плюнул огнем в сторону всадников. Развернулся и тяжело затопал по дороге, набирая скорость.
Сирота, спасибо! прокричал царевич.
Не за что. Сирота захлопал крыльями, тяжело отрываясь от земли.
Пролетая над холмиком с пасущимися коровами, Сирота не выдержал, спикировал вниз. Стадо в ужасе заревело, кинулось с холма на засеянные поля. Сирота устрашающе зарычал. Когда он набрал высоту, в его лапах безвольно висела тушка бычка.
Ты видел, какой разбойник и лгун? прокомментировал Серый. В этом бычке больше трехсот кило.
Конская дробь нарастала. Лавина всадников, посвистывая и махая клинками, приближалась.
Как мы с ними объясняться будем? Видно, что они шуток не понимают, Серый посмотрел на царевича, устало опустившегося на плоский камень, вросший в край дороги.
Скажем, что к Давлату-царю на свадьбы прилетели, улыбнулся Иван.
А бычок?
Любому транспорту дозаправка нужна
7. СЕКТОР ПРИЗ
Ивана-царевича и Серого, держа за локотки, подвели под светлые очи царя Давлата. Им оказался мужчина средних лет, с веселым прищуром светлых глаз, пышными ухоженными бородой и усами. «Молодой червовый король», перед глазами Серого промелькнула карточная колода.
Царь был одет простобелая сорочка с вышитыми на ней геральдическими знаками: красный дуб и белая береза на фоне трех лучей восходящего солнца. Рядом с резным креслом царя, по левую руку стояло такое же, но поменьше. На нем с монаршим спокойствием и величием восседала царица. У нее было красивое и доброе лицо. Длинные русые волосы были заплетены в косу, уложены на голове в виде короны и накрыты прозрачной тонкой шалью, усеянной мелким жемчугом.
Царские кресла стояли перед высоким крыльцом, поднимающимся к белокаменному терему. Многочисленная толпа придворных и членов царской семьи окружала кресла и воздухоплавателей.
На Змее Горыныче прилетели! докладывали царю Давлату.
Тот царевич, а этотего слуга.
А еще, змей бычка прихватил из царского стада.
Говорят, на свадьбу торопились.
На свадьбы опоздали, Давлат усмехнулся. Неделю гуляем, пора остановиться.
Это ты царевич Иван? ласково обратилась царица к Ивану. Откуда ты? Не слышали, что в тридевятых царствах-государствах держат прирученных Змеев Горынычей.
Вот-вот, мы мораторий подписали о разоружении, вспомнил царь.
Он не прирученный, он дикий, ответил царевич.
В Лукоморье живет, брякнул Серый, оставленный без внимания.
Гой еси, Иван-царевич, в круг вышел Ваня гусляр. Поклонился царю с царицей, обнял Ивана, радостно постукивая его по плечам. Вот и встретились. Свидетельствую, батюшка государь, что перед вами самый настоящий Иван-царевич, сын царя Берендея.
Ну вот, сожалея, вздохнул Давлат. Кричали: вор, тать, в сговоре с нечистью. Это же сын царский! Знаю твоего папашу, иди сюда, сынок, Давлат обнял царевича, облобызал, представил царице Елизавете. Видишь, Елизавета, какого жениха Берендей вырастил. Богатырь, самого Горыныча укротить сумел, прощаю ему корову нашу.