Конечно, говорят, что дыма без огня не бывает, но корни подобных слухов наверняка проистекали из языческих верований северных земель, обросших преданиями. За семь лет жизни в шкуре торговца ему частенько доводилось слышать о мощах святых, крыльях ангела, Святом Граале или даже одеянии богов, и всё это неизменно оказывалось подделкой, над которой можно разве что посмеяться.
Только я в такие вещи не верю, не подумайте, поспешно заявил Кол.
Похоже, молчание Лоуренса и Холо он истолковал как изумление перед его наивностью.
Но убедиться, что предание правдиво, я, конечно, хотел бы, если представится такая возможность, добавил он и печально улыбнулся, как ребёнок, узнавший, что за каждым фокусом скрывается какая-то уловка.
Интересно, какое у него будет лицо, если сказать ему, что девушка по имени Холо родственница того самого божества?
При этой мысли Лоуренса вдруг охватило любопытство, но вряд ли его спутница горит желанием показаться мальчику в своём истинном облике. Её спокойный взгляд был устремлён на Кола.
Однако положим, что люди Церкви действительно погнались за волчьей костью, но о чём они только думали?! спросил Лоуренс, чтобы поддержать разговор: он беспокоился за Холо (слишком уж она притихла), но решил, что ей есть над чем поразмыслить.
О чём они думали?
Да. Ведь если они начинают поиски кости-реликвии, считая её всамделишней, то, следовательно, сами признают существование языческого бога. Но ведь это же недопустимо по их собственным канонам!
Кол вытаращил глаза.
И правда, пробормотал он. Если подумать, выглядит странно.
Если всё это верно, то волк должен быть величиной с Холо, и лапа его гораздо крупнее обычной звериной лапы. Лоуренс бы не поручился за свою память, но, кажется, Рагуса упоминал адского сторожевого пса, присматривающего за воротами преисподней.
Неужели кость понадобилась Церкви для проповедей? Объявят, что обретённая реликвия это останки какого-нибудь святого мученика, а уж после этого найдут, куда её пристроить.
В этот момент ход мыслей Лоуренса прервал Кол.
Ой, а может быть пробормотал он, будто догадавшись о чём-то.
Лоуренс посмотрел на мальчика выжидающе, но тут люди, сидевшие с вином у огня, громогласно расхохотались похоже, их что-то развеселило.
А в следующий миг раздался хруст, как будто что-то треснуло. На миг Лоуренс подумал, что это что-то сломала рассердившаяся Холо, и посмотрел в её сторону, но она явно удивилась не меньше него.
Поймав взгляд Лоуренса, Волчица явно угадала, о чём он подумал, и стукнула спутника по плечу.
Неужели это испуганно пробормотал Кол: хотя мальчик не спешил верить в истории про богов, разговор о них настроил его на благоговейный лад.
Пожалуй, дело было попросту в человеческой склонности верить в мистические силы, однако Лоуренс не мог удержаться от смеха при виде довольного лица Холо.
Стало тихо, и те, кто, услышав треск, вскочили на ноги, вновь опустились на землю, а некоторые пожимали плечами, обернувшись к троице. Все, кто ещё бодрствовали, пребывали в недоумении.
В этот самый момент треск повторился, причём прозвучал гораздо громче, будто где-то сломалось что-то большое.
«Река», подумал Лоуренс, и тут же раздался скрип дерева, а за ним протяжное бульканье.
Кол уже оказался на ногах, и даже Лоуренс поднялся на одно колено и посмотрел в сторону реки.
Корабль! закричали те, кто пили вино у костра.
Взгляд Лоуренса упал на речной плёс.
В свете луны была видна огромная барка, медленно сходящая со своего места.
Эй, кто-нибудь! закричали стоящие вокруг огня люди, но ни один даже с места не сдвинулся.
Скорее всего, это были торговцы либо странники. Поднялся и Лоуренс; Кол сорвался с места и побежал, но через три-четыре шага, похоже, осознал, что не знает, за что хвататься, и растерянно остановился.
Люди понимали, что судно уносит течением и его нужно остановить, но понятия не имели, как это сделать.
Именно тогда и раздался чей-то голос:
Спасайте суда!
От этого крика лодочники, лежавшие вповалку, как усталое стадо, разом очнулись. Похоже, с такой бедой они столкнулись не впервые; все разом понеслись к реке, причём большинство мужчин бежали довольно резво, несмотря на то что совсем недавно пили до упаду.
Первыми до вытащенных на берег лодок добежали Рагуса и ещё один речник. Они навалились на одну из них и, поднимая брызги, принялись мощно, словно буйволы, толкать вперёд.
Сначала на борт запрыгнул Рагуса, а затем другой лодочник.
Те, кто не успел сесть в лодку, не растерялись: они тут же бросились в воду и поплыли к другим судам, маячившим на воде. Барка, застрявшая на притопленной лодке, медленно, но неумолимо дрейфовала вниз по течению.
Вероятно, корпус затонувшего судна совсем ослаб оттого, что за него многократно цепляли канат и тянули, пытаясь вытащить из реки. Под весом другого корабля он треснул и развалился на куски. Если освободившаяся барка поплывёт по течению без руля и ветрил, то наверняка застрянет в том месте, где река делает поворот. Кроме того, ниже по реке, возможно, остановились какие-то другие суда. Даже ребёнку ясно, что будет, если эта махина столкнётся с ними.
Однако лодочники попрыгали в реку так же решительно, как бывалые рыцари бросаются в схватку, не только поэтому. Ими двигала забота о собственном добром имени. Даже представить страшно, какая пойдёт о лодочнике молва, если его судно застрянет посреди реки три раза кряду.
Кол сделал два-три шага вперёд, заворожённый храбростью лодочников, и даже Лоуренс наблюдал за ними затаив дыхание.
В конце концов, сорвавшаяся с места барка приводилась в движение силами четырёх-пяти гребцов, и остановить её было непросто. Однако вглядывался он не так пристально, как остальные, потому что стоящая Холо рядом пробормотала:
Ты правда не понимаешь?
Что?
Сперва он подумал, что Холо говорит про судно, но в таком случае было совершенно неясно, к чему она клонит. И тут его осенило: да нет же, речь о том, почему Церковь искала древнюю кость!
А ты понимаешь зачем?
До слуха донёсся крик.
Оказалось, лодка Рагусы умело поравнялась с большим кораблём; пока она не обогнала барку, его напарник успел перепрыгнуть на неё и опустил шест в воду. И всё же остановить судно не удавалось. В свете луны длинная жердь была похожа на тонкую веточку.
Лоуренс почти расслышал досадливый возглас Рагусы.
Я понимаю, сказала Холо. Как ты разбираешься в торговле, так я разбираюсь в верованиях людей.
Холо явно была не в духе, и её колкость служила тому доказательством. Лоуренс понятия не имел, почему она сердится, и лишь догадывался, что это как-то связано с Церковью.
Мне не по душе, когда люди называют меня богиней. Всё потому, что при этом они меня сторонятся. Любой мой вздох повергает их в дрожь и благоговейный трепет. Они расступаются передо мной, словно перед прокажённой! Но ведь с другой стороны
Вы что?! закричал кто-то.
Лодка Рагусы обогнула барку и подставила ей свой борт. В худшем случае попытка остановить дрейфующее судно таким образом приведёт к тому, что она перевернётся и тоже затонет.
Деревянные корпуса глухо ударились друг о друга. Все, кто следил за ними, затаили дыхание и крепко сжали кулаки.
Лодка Рагусы опасно накренилась: казалось, она вот-вот опрокинется. Обстановка на берегу накалилась до предела, но Лоуренс всё равно повернул голову к Холо.
Он вдруг понял, что она имеет в виду.
Неужели эта кость нужна им для того
А затем громко взбурлила вода.
Казалось, следующее мгновение длилось целую вечность, но за это время барка явно замедлилась, почти остановив свой ход.
До стоящих на берегу дошло, что опасность миновала, и люди закричали, не скрывая радости. Рагуса на своей лодке поднял руку, наслаждаясь мгновением заслуженной славы, но Лоуренс не мог разделить всеобщего ликования.
У него в голове не укладывалось, что Церковь способна на такую низость, и во рту вдруг стало горько.
Именно. Представь, что они принесут кость настоящую реликвию и примутся топтать? Даже мы, волки, неспособны загрызть глупцов, когда от нас остались одни кости. Придётся лишь терпеть унижение и ждать, когда им надоест попирать наш безмолвный прах. Чуда не случится. И что подумают люди, когда это увидят? Подумают вот что