Готова? спросила Ута.
Да, ответила Аник, чувствуя, как из головы вылетели все мысли, кроме относящихся непосредственно к операции.
Начали!..
7.
Они справились, только под конец у Уты дрогнула рука, и две последних ранымаленьких, не опасныхзашивала Аник. Джоджо, во время операции не издавший ни звука, переложил князя, так и не пришедшего в сознание, на свободную кровать, стоявшую во второй комнате лекарни.
Он будет жить, госпожа? обратился он к Уте. Странно было слышать это шавабское слово из уст горцау айков не было принято звать кого-либо господином, даже верховного князя. Самым уважительным обращением к женщине было «дочь такого-то», или «жена такого-то», или «мать того-то». Но Аник понялапосле увиденного Джоджо стал уважать Уту, как самую почтенную женщину.
Все в руце Божьей, ответила Ута словами отца Константина. Мы сделали все, что было в наших силах. Надо, чтобы кто-то посидел с ним ночью. Я сама вряд ли смогу, и Аник
Да, конечно, кивнул головой Джоджо. Я пришлю Нину.
Нина справится, сказала Аник и засмеялась, с ужасом чувствуя, что не может остановиться. Ей вторила Ута. От смеха девочки повалились на пол, из глаз их катились градом слезы. Джоджо, с удивлением, а потом с ужасом глядел на них.
Воды, воды! задыхаясь от смеха, крикнула Ута, облей нас водой!
Джоджо сообразил, наконец, и вылил им на головы воду, приготовленную для мытья рук. Девочки успокоились, перестали смеяться, но еще всхлипывали.
Это от напряжения, Джоджо, объяснила Ута, в таких случаях всегда надо лить на голову воду. А еще лучше дать пару пощечин. Но я не могла тебе этого сказатьэто было так длинно для меня Ута хихикнула, Аник с беспокойством глянула на подругу, но припадок вроде бы не собирался повторяться.
Ва, у нас руки! Аник посмотрела на свои окровавленные руки, на лужу на полу.
Нина здесь уберет, успокоил их Джоджо, идите, не беспокойтесь.
8.
Девочки пошли к колодцу умыться.
День клонился к вечеру.
Странное зрелище предстало перед их глазами: повсюду во дворе лежали или сидели, прислонившись к чему-нибудь спинами, люди. Аник на минуту показалось, что все они мертвы, но могучий храп Гива, растянувшегося прямо перед дверью в лекарню, успокоил ее. Уставшие защитники крепости просто спали.
Я сейчас лягу тоже, и просплю до завтрашнего вечера, мечтательно сказала Ута, раскручивая ворот колодца. Нет, даже до послезавтрашнего утра.
Аник оглядывалась по сторонам.
Что, все спят, и никто не стоит на страже? спросила она. А вдруг каптары вернутся?
Из привратницкой башенки выглянул Кена.
Ну, что там князь, дочь князя?
Будем надеяться, ответила Аник и спросила:Кена, кроме тебя все спят, что ли?
Восген с Размиком пошли в Дозорную башню, узнать, как там. Старший Грант расчищает источниквсе эти твари загадили, тьфу! Арвик готовит едуя велел ей сварить похлебку из мяса, и положить туда побольше крупы. Сегодня надо поесть хорошо, дочь князя, а завтра опять подтянем животы.
Ой, я бы сейчас съела бы целого быка, даже и сырого, зевая, сказала Ута. А ты знаешь, дочь князя, что мы с тобой сегодня даже и не позавтракали?
Так никто не позавтракал, мы с Арвик как раз пытались всех накормить, когда это каптары прорвались в крепость. Да, ты знаешь, Хильда умерла, а перед смертью ей было видение
Аник не успела рассказать о видении, бывшем старой Хильде. Сигнальный колокол ударил в привратницкой, и, как по волшебству, спящие вскочили, дружинники хватались за оружие, и всемужчины и женщиныбежали на стены.
Что случилось, Кена, что там? закричала Аник, взбираясь по огромным ступеням вслед за Утой, опять каптары?
Войско верховного князя! крикнул Кена, переставая звонить, я вижу меч и розу дома Гориса!.. И еще знаменакабан Атанаса Князь Горгийэто его три креста Ва, королевский стяг, знамя короля Маркасеребряные ворота!
Аник, как ни вглядывалась в даль, не видела ничего, кроме темной массы, двигавшейся по ведущей из Твердыни дороги. То есть что-то вроде знамен она различалашесты с развевавшимися на них тряпками, но что на этих тряпках изображенокак Кена мог такое разглядеть?
Масса миновала уже поворот дороги на крепость и потекла дальшев сторону перевала. «Знамя! вспомнила Аник, у нас же есть знамя!»
Кена, звони, звони в колокол, пусть слышат! Гив, огонь на сигнальную башню, пусть видят!
Она даже не сбежаласкатилась с лестницы и бросилась в свою комнату. Год назад вышитое ею знамя, так и не обшитое каймой, валялось в углупяльцы давно сгорели в той же жаровне, что и кровать, и станы ковровщиц. Аник схватила знамя и побежала с ним на Сигнальную башню. Гив рубил мечомтопор искать было некогдакухонный стол.
Сейчас, дочь князя, сейчас зажжем.
На, прикрепи к шесту, протянула Аник Гиву белое полотнище с алым орлом. У Красной крепости тоже есть знамя.
На ветру полотнище затрепеталоорел, казалось, летит над башней в лучах заходящего солнца. Громкий радостный крик огласил окрестные горынебольшая группа всадников отделилась от основного отряда и направилась к крепости.
Ва, нас увидели! крикнула Аник, можешь не жечь эти несчастные дрова!
9.
Всадники добрались до крепости, когда наступила уже глубокая ночь. Где-то на середине дороги они остановились ненадолго, чтобы высечь огонь и засветить факелы. В темноте их кавалькада казалась длинной блестящей змеей, ползущей по склону горыблестящие кольчуги воинов, кольчужные попоны лошадей, освещенные пляшущим пламенем, сверкали, как змеиная чешуя. Джоджо поднялся на сигнальную башню, откуда Аник следила за приближением войска.
Дочь князя, тебе надо было бы встретить их в большом зале.
Аник удивилась.
Так положено, настаивал Джоджо, ведь они приходят, когда крепость уже освобождена. Мы сами прогнали каптаров, значит, онине освободители наши, а просто гости. Прикажи накрыть стол, дочь князя, и встреть их, как полагается.
Джоджо, ну кому за дело до соблюдения правилсейчас? сказала Аник, не в силах оторвать глаз от блистательного зрелища. И как мы накроем стол, если у нас и на себя еды не хватает?
Так надо, упрямо сказал Джоджо. Когда князь оправится от ран, он скажет, что ты все сделала правильноуж поверь, дочь князя! Джоджо ухмыльнулся.
10.
Аник спустилась во двор крепости. В темноте не было видно следов утреннего побоища, по краям двора и в тех местах, где плиты были вывернуты из земли, горели кострыкто-то уже успел натаскать хвороста со склонов. Аник вошла в большой зал дома. Там кипела работаженщины расстилали на свежевымытом и еще влажном полу ковры, покрывали их скатертями, расставляли серебряные блюда и кубки. Здесь командовала Нина.
Нина, ты здесь? А кто с князем?
Князь спит, и я послала туда двух старух, если что-то случится, одна из них придет нам сообщить. Не волнуйся, дочь князя, и пойди переоденься, сказала она, подходя к Аник. И я не знаюты будешь сидеть на месте князя, рядом с тобой нужно посадить еще двух женщин, кого?
Нина, зачем все это? Неужели после того, как мы прогнали каптаров, эти условности имеют хоть какое-то значение?
Это не условности, дочь князя, это обычаи, и не нам их нарушать. Так кого ты хочешь видеть рядом с собой?
Тебя и Уту, сказала Аник, поняв, что тут ничего не поделаешь.
Дочь князя, но она жешаваб! возмущенно воскликнулапочти даже взвизгнула Нина. Ей вообще не место за княжеским столом, ей, и никому из ее племени. Такого никогда не было
А Хильда? невинным голосом осведомилась Аник.
Ну, Хильда была замужем за сыном князя
А свадьба Прудисвсе шаваб сидели за столами, ты разве не помнишь?
Так то на свадьбе, не сдавалась Нина, тосовсем другое дело. Они были гости.
Нина, а сейчас они такие же, как и мы, сказала Аник, они голодали, как мы, и сражались рядом с нами, и победили вместе с нами. А Ута сегодня спасла моего отца, и за одно это мы все в долгу у нее, и место рядом со мнойэто такая мелочь по сравнению со всем, что она для меня сделала. Пошли кого-нибудь за ней, и пусть она придет в мою комнату, ей тоже надо будет переодеться. И не спорь со мной! добавила она, видя, что Нина открыла уже рот, чтобы возразить. Или я прикажу все это прекратить, и встречу воинов короля у ворот, в этом платье, и не будет никакого застольякак и не надо, по моему мнению. Что мы будем есть завтра, Нина, ты подумала?