8.
Однажды ночью в крепость принесли тело подстреленного охотником каптара.
Женщины пекли хлеб. Этим делом в крепости занимались не частораз в две или три недели, и требовало оно всех женских, имеющихся в крепости, рук, даже ковры в этот день не ткали.
В большом чане смешивали воду и муку, добавляли туда соль и закваску, потом долго, сменяя друг друга, месили тесто. Когда тесто переставало прилипать к рукам, его вытаскивали на длинный стол и снова месили, разделив на небольшие куски. Потом тесто раскатывали тонко-тонко и укладывали на железные противни. Эти противни ставили на железную решетку в стоявшую во дворе крепости печь. Под решеткой разводили огонь, который должен был быть равномерным и не дымить, поэтому дрова отбирались определенного размера и только сухие.
Аник следила за огнем, подкладывая тонкие поленья и выгребая золу. Когда хлеб был готов, Аник звала кого-нибудь из женщин, они вместе доставали тяжелые железные противни и отставляли в сторонкуостывать.
Еще не рассвело, только над горами появилась светлая полоска, предвещавшая скорое появление солнца. Ночь казалась еще темнее от гудевшего в печи пламени, и Аник немножко бояласьне по-настоящему, а так, как боятся дети страшных сказок, рассказанных им на ночь: и сердце замирает от ужаса, и каждая тень кажется страшным троллем или горным великаном, но в глубине души отрадно и сладко сознавать, что здесь, за стенами дома, тебя никто не тронет, и не проберется сюда ни кровожадный гоблин, ни злой кобольд
Гревшаяся у огня собака вдруг вскочила и тихо заворчала, глядя в темноту и напружинившись, как перед прыжком.
Старый Кена спустился со своей башенки, поздоровался с Аник и сказал:
Кто-то поднимается по дороге в крепость, дочь князя. Я не хочу шуметь, но ты побеги в караулку
Чтобы воины не путались под ногами, женщины, начав печь хлеб, отправили их спатьне по домам, потому что это не понравилось бы князю Варгизу, но в небольшое помещение рядом с кухней, где дружинники обычно грелись в случае непогоды. Аник сбегала туда и растолкала Джоджо:
Джоджо, вставай, кто-то идет в крепость!
Джоджо, прихватив копье, выскочил во двор. Кена уже отпирал боковую калитку, которой пользовались, когда ходили за водой, или когда в крепость приходил пеший путник.
Свои, свои, успокоил Кена встревоженного Джоджо, Гив на охоте подстрелил чужака и принес в крепость посмотреть, кто это.
Гив был юноша из соседнего с крепостью селения. Он совсем недавно стал взрослым и получил право именоваться мужчиной.
Сгибаясь под тяжестью ноши, Гив вошел в калитку и осторожно опустил тело на плиты, которыми выложен был двор крепости.
Я подстерегал волкатого, который повадился в овчарню; услышал шорох и спустил тетиву говорил он, переводя с трудом дух, и Аник показалось, что ему хочется плакать, я же не знал, что эточеловек
Джоджо побежал в караулку за факелом.
Успокойся, Гив, ты поступил, как следовало, сказал старый Кена. Если бы это был свой, он не таился бы, не шастал бы по задворкам в темноте, не лез бы в овчарню. Значит, это вор, (а среди горцев воров не бывает, и воровство карается смертью), или это чужак, который явился к нам вынюхивать и высматривать
Джоджо вернулся с факелом и подсунул его к лицу трупа.
Вэй! воскликнул Кена, отшатнувшись, буди князя, Джоджо, быстрее, а я пошел звонить в колокол.
Джоджо велел женщинам убираться со двора и побежал в опочивальню князя. Тревожные звуки сигнального колокола огласили окрестные горы. Из караульной выбежали дружинники, дежурившие этой ночью; из глубины крепости, из домов, лепившихся к задней стене княжеских покоев, выскакивали полуодетые воины с копьями и луками в руках.
Вах, хлеб сгорит! закричала одна из женщин, Нина, жена Джоджо, бросаясь к печи и в одиночку вытаскивая тяжелую решетку, уставленную противнями. Войнане война, а кушать вам всем надо! огрызнулась она на пытавшегося прогнать ее воина.
Что случилось? спросила перепуганная Аник у одной из девушек, забившейся в уголок кухни, кто это?
Не знаю, отозвалась девушка, теребя уголок платка и не сводя глаз с мертвого тела, распростертого на плитах, я никогда такого не видела.
Это каптар, сказала Нина, я сама их не видела, но муж мне рассказывал, какие они, каптарыони не носят одежды, их тело поросло рыжей шерстью, их глаза красны, как угли, а изо рта торчат собачьи клыки
Скоро тело пришельца скрылось из виду за спинами подбежавших мужчин.
Пламя факелов побледнело в утреннем свете.
Вышел князь. Мужчины расступились.
Князь склонился над телом и подтвердил слова женщины:
Да, это каптар. Где и когда это случилось?
Гива поставили перед Варгизом. Испуганный больше необходимостью вот так, вдруг, давать отчет князю, чем самим происшествием, Гив, запинаясь, повторил свой рассказ.
Он был один, сказал князь, выслушав юношу, иначе ты был бы уже мертв. Он был один, и это мне не нравится. Не бывало еще, чтобы каптары засылали лазутчиков. Они приходят всей ордой, у них нет ума, они не умеют воевать Но проверить надо.
Князь разослал дружинников с собаками обыскать окрестные горы, и сам пошел с Джоджо и Гивом на то место, где охотник подстрелил свою страшную добычу. Двор крепости опустел, рядом с телом каптара остался только старый Кена.
Аник робко вышла из кухни и остановилась у дверей.
А, дочь князя! кликнул ее старый Кена, подойди сюда, не бойся! Он не страшный уже, он мертвый. Их надо бояться живых.
Кена сплюнул. Аник подошла ближе.
Вот, смотри, каптар. Неужто они снова собираются в набег? Но князь прав, я не слышал, чтобы каптары воевали, как люди, чтобы в одиночку отправлялись во вражескую страну, вынюхивать и высматривать
Кена, а это не йети? спросила Аник, говорят, йети похожи на каптаров, а мама сказала, что йети убивать нельзя
Нет, дочь князя, это не йети. Смотри, кончиком стрелы Кена приподнял верхнюю губу каптара, обнажив его зубы. Видишь, какие клыки? В точности, как у овчарки. И ногиу йети ноги короткие и кривые, а у этихдлинные, длиннее туловища, они очень быстро умеют бегать, эти твари
Кена снова сплюнул.
Вэй, а в крепости едва ли два десятка мужчин наберется, и столько же в селении Вэй, если они недалеко, вэй!..
Скоро вернулся князь, и остальные мужчины. Пока слова князя подтвердились: кроме одиночного следа в кустах за овчарней, нигде не было и духу каптаров. Джоджо с Гивом отправились проследить путь пришельцатуда, в горы, откуда он явился. Вдогонку им князь послал еще двух воинов из числа вернувшихся прошлой осенью, и разослал гонцов по окрестным крепостям с вестью о появлении в горах исконных врагов человека. Тело каптара закопали на склоне горы, но прежде отрубили голову и положили в бурдюк, наполненный солью. Князь Варгиз велел Вардану отвезти этот бурдюк в Твердыню, верховному князю Горису.
Проси у него воинов, хотя бы два десятка, напутствовал князь свойственника, у нас слишком мало людей, если каптары пойдут по нашему ущелью, мы не сможем их задержать. Всадники нам не нужны, только лучники.
9.
Когда гонцы разъехались, началась подготовка крепости и селений к нашествию. Разросшиеся на склонах Красной и Дозорной гор кусты вырубили, пощадили только шиповник, затенявший своими ветками источник, но и его подрезали довольно низко. Князь велел проверить пригодность припасов в кладовых и погребах крепости. Ох, и досталось тут Арвик за заведшихся в сушеных яблоках червей и заплесневевший сыр! Арвик оправдывалась тем, что ей было сказано не трогать вот это и вон то, сложенное, дескать, на случай осады, вот она и не трогала. Из Дозорной башни приехала Прудис с грудным сыном, приехала за помощьюв Дозорной башне не хватало припасов и прохудились емкости для запаса воды, Прудис просила прислать опытного человека для починки. Вместо того чтобы вернуться домой, Прудис осталась в Красной крепости, изгнала Арвик из кухни, усадила дочь князя скоблить сыры и раскладывать их на камнях для просушки, сама занялась пересмотром сушеных фруктов, отделяя вовсе изъеденные червями на корм свиньям, и пересушивая в печи то, что можно было еще спасти.