Маг не ответил и я, удовлетворённая своей маленькой победой, прошла мимо него, как прошла бы мимо предмета мебели.
Было бы глупо рассчитывать, что, начав наносить визиты в Ведомство, лесной страж прекратит это занятие. Появился он и на этот раз и, силой подняв меня с постели, поволок в сторону потайного хода на служебную сторону. На этот раз он не тратил времени даже на то, чтобы объяснить мне моё положение или будущее; впрочем, мы оба прекрасно знали, как мало мне остаётся жить. После разговора с волшебником я чувствовала это особенно ясно и не находила уже сил бороться за последние дни и часы. Говорят, настоящее угасание начинается с того, что человеку безразлична мысль о собственной смерти; тот, кто зовёт её, ещё полон жизненных сил.
Итак, как и в предыдущие дни, мы прошли к потайному ходу, и я, повинуясь воле стража, подняла руку, чтобы ослабить заклинание, а вслед за тем привести в действие механизм, удерживающий дверь в закрытом положении. Однако не успела я вымолвить ни слова, как мой мучитель зажал мне рот и застыл, напряжённо вслушиваясь. Я прислушалась тоже, но не смогла уловить причин для беспокойства, равно как и не могла предвидеть того, что последовало. Зашипев, как кошка, которой наступили на хвост (только очень большая и разъярённая кошка), страж отпрянул от двери и повернул ко мне лицо, выражающее ярость и презрение.
Ты! выдохнул он мне в лицо. Ответить я не успела: мой мучитель сгрёб меня в охапку, закинул на спину, как волк, похищающий ягнёнка, и бросился прочь.
Страж промчался через коридор до окна с верёвочной лестницей, выпрыгнул, приземлился на землю и побежал дальше, к выходу из двора. На ночь он перегораживался кованными воротами, но это препятствие не могло остановить лесное чудовище. С лёгкостью белки он перебрался через ворота, ни на мгновение не выпустив при этом меня, и побежал по каменным мостовым города. На меня в то время навалилось привычное уже оцепенение разума и чувств, и я сопротивлялась своей судьбе не больше, чем овца, когда её ведут на бойню. Вот стук шагов изменился: мы перешли на мостовую из щебня, а дальше под ногами стража оказался песок, которым посыпали улицы на окраине города. Высокие дома сменились одноэтажными халупами, грязными и невзрачными, но ночью эти недостатки не так бросались в глаза. Гораздо важнее была близость к городским стенам и ко всяким подонкам общества, которые меньше всего склонны реагировать на крики очередной жертвы. Из приличных людей здесь появлялись разве что стражники, да и те держа оружие наголо.
Поговорим, предложил страж, сгружая меня со своего плеча на землю. Меня, однако, не держали ноги, и я ухватилась за своего мучителя, чтобы не опуститься в грязь. Если мне суждено пережить эту ночь, лучше, чтобы на моей одежде не оставалось подозрительных следов. А если нет какая разница? Ты успела подготовиться к смерти?
Я слабо улыбнулась, и страж жестоко встряхнул меня за плечи.
Ты мне не веришь, маленькая леди? ледяным тоном спросил он.
Верю, ответила я. Голос мой не дрожал, и сердце стучало с прежней размеренностью.
А! догадался страж. Ты думаешь, это будет легко и быстро? Не надейся, маленькая леди. Мне достаточно коснуться тебя и отдать приказ и ты одеревенеешь. Помнишь, как это происходит? Нет? Напомнить?
Не надо, тяжело выговорила я. Страж стоял напротив меня и в его изумрудных глазах горело величайшее отвращение. Вокруг было темно, и я не сразу поняла, что тусклый зеленоватый свет, позволяющий мне разглядеть моего мучителя, он сам же и излучает. Жуткое чувство одеревенения, заставившее меня закопать проклятые подарки стража, я помнила слишком хорошо.
Это было бы справедливо, заметил он. Зачем ты меня выдала?
Я не выдавала тебя, возразила я.
Лжёшь, неумолимо заявил страж. Там, за дверью, к которой ты меня привела, стоял маг, и её охраняли новые чары.
А! осенило меня. Так, значит, он
Он?.. вкрадчиво спросил страж.
Тот маг из Карвийна, пояснила я, отступая на шаг при виде нехорошего выражения, появившегося на лице собеседника. Его позвали наладить заклинания.
Карвийн потянул страж. Это там вы держите огонь, который нельзя погасить?
Нет, огненные маги живут в Ордене севернее столицы, пояснила я, удивлённая неожиданным невежеством собеседника. А Карвийн на востоке, ближе к горам, там маги разрабатывают свои заклинания, вроде тех, которые ты меня заставлял снимать. Волшебник, которого ты испугался, тоже прибыл оттуда.
Я не испугался, усмехнулся страж. Я хотел без помех разделаться с тобой за предательство. Что ты наговорила этому магу?
Я ему ничего не говорила.
Лжёшь.
Нет! закричала я, потому что страж шагнул ко мне с угрожающим выражением лица. Я ничего ему не говорила, он сам догадался обо всём!
Страж остановился и вопросительно взглянул на меня.
Ну-ка, маленькая леди. О чём именно догадался заезжий маг?
О тебе!
Даже так? удивился страж. Я полагал, люди городов не верят в моё существование.
Он и не верит, пояснила я. Но почувствовал чужие чары и решил разобраться.
А! откликнулся страж и надолго замолчал. Потом взял меня за подбородок не пальцами, а когтями, и заставил посмотреть себе в глаза. Что именно сказал тебе волшебник?
Он говорил о магических следах на моей руке, устало ответила я. Было непросто выдерживать равнодушный взгляд волчих глаз, как будто страж прикидывает, сгожусь ли я ему на ужин или лучше поискать добычу повкуснее. О том, что они старые, но что сквозь меня проходит чужая магия. Что это меня убивает. И связывал эту магию со сбоем в работе заклинаний.
А! снова произнёс страж. Маг не упоминал об источниках этой магии?
Нет, покачала я головой. Помедлив, положила ладонь на руку стража, всё ещё удерживающую меня за подбородок. Постой это правда?
О чём ты, маленькая леди? насмешливо спросил страж и, отпустив подбородок, стряхнул мою руку со своей. Ты умираешь от моих чар? Правда. А как, по-твоему, я мог бы являться среди людей? Я ведь не человек.
Н-н-но как же промямлила я.
Человек, которого коснётся моя рука, зачахнет и умрёт, маленькая леди, неожиданно сочувственно объяснил страж. Исключение только для тех, кто обладает своей волшебной силой. И
И что? резко спросила я, когда страж замолчал и неловко отвёл глаза. Это казалось невероятным, невозможным, но мой неумолимый мучитель смущался?!
И та женщина, которую я сделаю своей женой, пояснил, наконец, страж. Не будь в тебе лесной крови, ты не прожила бы так долго вдали от меня, маленькая леди.
Н-н-не может быть жалко пролепетала я.
Может, возразил страж. Ты принадлежишь мне, маленькая леди, и либо станешь моей женой, либо растаешь как лёд под весенним солнцем. Тебе выбирать весной.
Но я умираю уже сейчас! перешла на крик я.
Умираешь, признал страж. В тебе слишком жидкая кровь, а я слишком многого требовал.
И ты дашь мне умереть?!
А почему бы и нет, маленькая леди? страж нагнулся к самому моему лицу и улыбнулся, оскалив зубы. Ведь ты же без колебаний убила бы меня, если бы могла.
Но я же начала было я, но тут же замолчала. Что я могла ему сказать? Я человек, и моя жизнь драгоценна? Какое лесному чудовищу до этого дело!
Слишком просто, внезапно проговорил страж. Тебе ещё не пришло время умирать, и ты не умрёшь. Разве что от страха.
Спросить, что он имеет в виду, я не успела. Страж отступил на шаг, поднял голову к нему и жутко завыл, от чего у меня застыла в жилах кровь. По его телу прошла крупная дрожь, и он закрыл руками лицо. А когда отнял руки
Тогда, четыре года назад, нечеловеческий облик стража пугал не так, как бой, который он дал нежити. Волчья пасть, медвежьи когти, кошачья грация в каждом движении смертельном для его врагов. Лесной страж был воплощением опасности и смерти, и таким и запомнился мне безликим мохнатым ужасом. Теперь же
Страж почти не изменился и в то же время изменился невероятно. Он вырос, сделался крупнее и массивнее, лицо исказилось, и улыбка уже не напоминала звериный оскал, а была им. Зелёные глаза не просто казались похожими на глаза волка, они и были волчьими, равнодушно-холодными и в то же время тоскливо-голодными. Нелепая старинная одежда уступила место одеянию из листьев, а руки превратились в звериные лапы.