Сначала ходили слухи о том, что я не интересуюсь женщинами, потом стали говорить, что я тайно женат
А виноватавторая жизнь, в которой я был сначала ролевиком, потомреконструктором. Там случались и романы, и гулянки, там я чувствовал себя настоящим человеком, хотя по ролевым традициям считался орком. Две-три крупных игры за лето, несколько «кабинетных» зимой, пару раз в неделютренировки, по выходнымочередная сессия в данжен.
Эскапизм? Скорее нет, чем да. Компьютерные игры я не любил, они казались слишком бездушными и предсказуемыми. Мне нужны были живые партнеры, живые людиот которых в любой момент можно ждать чего угодно.
Только живое способно на непредсказуемость.
Теперь началась третья жизнь. Снова орк, но теперь ужепочти настоящий.
Перемещение в иномирье почему-то не особо удивило. Империя орков оказалась местом, вполне подходящим для жизни. Даже уютным. Здесь я мог не носить маску и никем не притворяться, врач и боец слились вместе
Но стал ли я самим собой? Нет. Внутри я по-прежнему не орк. Я слишком много знаю и помню из человеческой жизни.
Так кто же я на самом деле? Доктор Александр Александрович? Боец-мечник с незатейливым именем СанСаныч? Или орк Мышкун, приемный сын лекарки Апа-Шэр из клана Белых Волков?
Я не знаю
Но больше всего поразило то, что ночью Маркиз как-то умудрился меня узнать. Орочий тегиляй, конечно, похож на мой старый подкольчужник, но отличается и цветом, и длинной. И щита такого у меня на Земле не было. Лицовообще ничего общего. СанСаныч, о котором я почему-то думал уже в третьем лице, конечно, не был писаным красавцем, но не зеленомордым же обезьяном. Фигура тоже изменилась
Хотя, может быть, дело в том, что Маркиз был без очков? Зрение у парня никудышное, он из-за него и в армию не попал, так что вряд ли способен издалека рассмотреть черты лица. Но как он все-таки смог определить, что яэто я? Может быть, онполуслепой, но упорно не надевающий на играх очкиумеет видеть то, что составляет суть человека? То, что и есть «быть самим собой»?
Вполне возможно. Человеческий организмхитрая штука, он умудряется компенсировать собственные недостатки самым невероятным образом. С таким зрением Маркиз вообще-то и фехтовать без очков не мог. Однако онотменный мечник, на турнирах проигрывал мне только из-за тяжести и медлительности, но куда клинок летитотслеживал прекрасно.
Так что же увидел Маркиз? Какую суть?
Как ты думаешь, Маня, мы разберемся с этим?
Волк понимающе кивнул.
Ну, тогдавперед! Да, а что там парит? Давай посмотрим?
Степь по-прежнему была пустынна, но у самого горизонта на северо-западе воздух дрожал и клубился, словно над открытой водой. Неужели я слишком забрал на север и дошел до берега Асана?
Можно было залезть в сумку и посмотреть составленную когда-то Асаль-тэ-Баукиром карту. Помнится, озеро на ней походило на банан, чья выпуклая частьсеверный берег, а на юг торчат два «рога». Но лишь пожал плечами: какая разница? Картаэто карта. А тутчто-то необычное, неожиданное. Когда встречаешь только то, что должно быть, становится скучно.
Тем более, что уже с час назад мне начало казаться, что степь немного изменилась. Занятый мыслями о загадке Арагорна, я не обратил на это внимание. Да и ничего конкретного
Обычная, уже успевшая выгореть трава, обычное летнее небо, блеклое от жары. Даже редкие облакаи те поднялись повыше от земли, чтобы не истаять на той сковородке, в которую она превращалась к полудню. Но было ощущение, что то ли трава стала гуще, то ли зелени больше. Попадались вовсе не выгоревшие участки. Так бывает, когда недалеко вода или подземные ручьи подходят близко к поверхности. Старая Апа-Шер сказала бы, что здесь«доброе место».
Странно, если учесть, что все побережье Асана пять лет назад было заражено Хаосом. Хотя пожалуй, это похоже на то, как на зажившей ране появляется молоденькая, свежая кожица. На пожарище тоже трава зеленее, чем вокруг.
Я попытался слиться со степью и небом, чтобы ощутить, что тут происходило.
Облака, похожие на редкую марлю, настолько прозрачные, что вроде и нет их вовсе, скользили в зените. Засмотревшись на них, я невольно представил, как хорошо и прохладно сейчас там, в вышине, над вершинами дальних гор. Размечталсяи вдруг обнаружил, что парю метрах в десяти над травой.
Ошеломленный Маня поджал хвост и заскулил.
Сердце сжалось от страха. Падать с такой высотыне самое большое удовольствие. К счастью, сработал приобретенный еще в студенческие годы рефлекс: нельзя ждать неудачи. Начнешь бояться, что завалишься на экзаменепопадется тот единственный билет, который не учил. А идешь с полной уверенностью, что все будет хорошотемы окажутся прекрасно знакомыми. Поэтому, вместо того, чтобы представлять, как мое несчастное тело с размаху шлепается на высохшую до каменной твердости землю, я заставил себя думать о медленном планировании, подобном тому, как кружит в воздушных струях сухой лист. Даже халат распахнул, чтобы больше походить на что-то, способное летать.
Иполучилось! Мягко опустившись на траву, я облегченно выдохнул и с недоумением осмотрелся.
Волк осторожно подошел и внимательно обнюхал мне лицо.
Сказать что-то вразумительное удалось не сразу.
Мань, ты чего-нибудь понимаешь? просипел я.
Зверь улегся и принялся яростно чесать за ухом.
Ну и шуточки! Блин немазаный, кто это прикалывается?
А вокругпустота. И магией никакой не пахнет
Впрочем, ощущать магию можно не только так, как это делают шаманы, на запах.
Когда мы блуждали по лабиринтам в темнице Лофта, мертвый маг Асаль-тэ-Баукир был вынужден научить меня видеть «тонкие энергии»потоки магических сил. Вернее, он почти насильно вложил в мою голову талант видеть эти самые силы, но что с ней, этой способностью, делать, не объяснил. Выдал пару загадочных фраз: «Видетьпустяк, видят все, кто лучше, кто хуже, только не все об этом знают. А вот понимать, что видишь, нужно учиться всю жизнь».
Я воспринимал «тонкие энергии» как светящиеся и при этом абсолютно прозрачные ленты, оплетавшие все вокруг. Они различались яркостью, шириной и, как ни странно, плотностью, они все время двигалисьно понять, какой в них смысл, я пока не смог. Поэтому, попытавшись пару раз посмотреть на мир «глазами мага», я просто перестал обращать внимание на мельтешение «тонких энергий».
Но тут до меня вдруг дошло, что большая часть потоков стягивается именно ко мне. Словно струи тумана, они текли откуда-то с юга и собирались вокруг меня в светящийся кокон. Видимо, он-то и мешал как следует рассмотреть то, что снаружи.
А где энергиятам и магия. Судя по обмолвкам Асаль-тэ-Баукира, основные принципы колдовства во всех мирах одинаковы, даже земные знания достаточно верны. Даже игровые подсчеты «манны» и «эргов» имеют смыслтолько вот реального наполнения в них нет. Но тут-то колдовской силыаж в ушах булькает!
Эк меня проперло! произнес я вслух.
Второй точкой сосредоточения сил было то озеро на горизонте, к которому мы теперь шли. Или, может быть, не озерочто-то, что магическим зрением виделось как ослепительно сияющий белый купол.
И я решился.
Представил, что плавно поднимаюсь на метр над землей
Получилось! Я завис, как паук на паутине, боясь вздохнутьказалось, от самого легкого шевеления меня понесет по ветру. Вес исчез, земное притяжение больше не имело надо мной власти Сияющая сфера на севере притягивала, как магнит. Мы были с ней в чем-то сродни. Цвет кокона вокруг меня отличался, но не сильнов нем было лишь чуть больше зелени.
И вдруг на меня навалился страх.
Спина покрылась липким потом, руки задрожали. А в голове зазвучали голосапросящие и гневные, печальные и уверенные. Я не разбирал слов, но понимал, что они все чего-то хотят. И это «что-то» очень важно, чрезвычайно важно!
Они говорили о жизни и смерти, о болезни и надежде.
Замелькали лицаискаженные страданием или отчаянием, плачущие, молящие
Сотни, тысячи лиц
Вот еще молодая орчиха пытается напоить из чашки больного ребенка. Малыш сгорает от лихорадки, у него уже нет сил даже глотать