Спи и ты, глядя на игру
Языков костра.
Твой усталость угасит взор,
Будто ночь искру.
И погладит, оставив спор,
Лапкой по виску
Собеседник извечный наш:
Тень земных страстей.
Воздух душен, и воздух вла-
Жен, и нет вестей
До утра, что могли бы сон
Потревожить твой.
Чуть поскрипывает крыльцо,
Дремлет век хромой.
Маг ненадолго умолк, и в воздухе плыли нежные переборы струн. Ветра не доносили до меня ни единого звука, кроме этой музыки: спал лес, спали птицы, спали звери и даже ночные бабочки уснули, сложив тусклые крылышки. Умолкли кузнечики, до того стрекотавшие в траве, и меня саму клонило в сон так, что я едва могла разомкнуть тяжёлые веки. А потом Рейнеке запел снова, и сон слетел с меня как подхваченная ветром листва. Чёрный волшебник пел о том, что сильфам всего дороже о свободе и странствиях. Бесконечных странствиях по свету.
Я же ветром покину дом
До игры зарниц.
И дорогой, и колесом
Из скрипучих спиц
Обернусь посреди грозы,
В ливня серебре.
Стану листьями, что рассы-
Паны по земле.
Шаг неслышен и голос тих,
Только скор исход.
И в объятиях золотых
От любых невзгод
Перезвоном истаю струн,
Песнею скворца.
Пока крепок твой сон и юн,
Ухожу с крыльца.
Круг вспыхнул и погас: разрушились чары. Я всхлипнула, и маг повернулся ко мне.
Лика? удивился он. Голос Рейнеке был как будто чужой, словно это он проснулся ото сна, а не погрузил в него всех эльфов в округе. Ты плачешь?
Н-н-нет, сын земли, выдавила я. Не плачу Но ты Я никогда не видела такого волшебства, такой музыки
Музыку нужно слушать, а не смотреть, серьёзно возразил смертный. Аккуратно убрал гитару в мешок и, поднявшись, протянул мне руку. Идём, Лика, эльфы скоро проснутся. Я чувствую, как рвутся узы.
Иди, отозвалась я, не двигаясь с места.
А ты? не понял смертный. Решила остаться? Эльфов подождать? Глупая!
Зачем я тебе, сын земли? настороженно спросила я.
Не знаю, откровенно усмехнулся Рейнеке. Но если ты не пойдёшь со мной, я унесу тебя силой. Ну?
Уговорил, сын земли, засмеялась я и поднялась на ноги. Если бы он попробовал только пальцем меня тронуть против моей воли, ветра разбудили бы добрый народ, и человека расстреляли из луков, но говорить об этом не хотелось. Идём, эльфы и в самом деле скоро проснутся.
Глава четвёртая. Русалки
Зачем ты меня с собой позвал? спросила я, когда мы вернулись на перекрёсток пяти дорог и свернули на среднюю из них.
Я тебя ещё не разгадал, спокойно ответил маг. А ты хотела остаться? Неужели эльфы не наказали бы тебя за твоё участие в моём побеге?
Я грустно улыбнулась. Волшебник слишком многого не понимал в добром народе и у меня не было особого желания ему всё разжёвывать. Поэтому я сказала коротко:
Эльфы не сердятся, когда человек поступает так, как для него лучше всего. Добрый народец не мстит, а только воздаёт по заслугам.
И как они оценят мои чары? ухмыльнулся смертный.
Как величайший подарок, удивилась вопросу я. Разве ты сам не видел? Они были прекрасны!
Вот как, потянул Рейнеке. А если я бы создал злые чары?
Разве злые чары бывают прекрасными? вопросом ответила я. Ты неверно о них судишь, напрасно приписываешь красоту или злобу.
Чудно ты всё-таки говоришь, буркнул маг. Теперь я и сам вижу, насколько ты не человек.
А я никогда и не говорила, будто я дочь земли, подтвердила я.
Ты дочь воздуха? спросил волшебник и, остановившись, повернулся ко мне. Сильф?
Я молча склонила голову. Вот потому-то нам и не советуют беседовать с людьми о чём-то, кроме прямых сделок. Наша чуждость кричит о себе во весь голос, и достаточно нескольких фраз и немного внимательности
Вот почему проговорил волшебник и коснулся пряди моих волос. Ты хочешь вернуться в воздух?
Хочу, подтвердила я. Но смертный не может мне помочь, на это способны только эльфы. Они качнут весы судьбы, и я смогу снова стать собой, отбросив это уродливое тяжёлое тело.
Уродливое?! возмутился Рейнеке. Тяжёлое?! Девочка, ты знаешь, что легка как пушинка и прекрасна как солнечный день? Неужели у тебя нет глаз, чтобы увидеть собственную красоту?
Спасибо за твою лесть, сын земли, засмеялась я. Но это слова смертного, не сильфа. Вот если бы ты мог увидеть меня прежде Воздушная, прозрачная, я летала, обгоняя ветер, и по воздуху плыли мои волосы белые, как самое чистое в мире облако, а когда я их расчёсывала, поднимался ураган Вот было время! А сейчас?!
А сейчас ты человек, мягко заметил Рейнеке. Может, для сильфа ты и тяжеловата, но, поверь мне, ты и сейчас кажешься легче пушинки. Я мог бы нести тебя весь день на руках и даже не запыхаться.
Будь я сильфом, ты не смог бы даже обнять меня я просочилась бы между пальцев, выскользнула бы из сомкнутых рук, возразила я.
Ты хочешь, чтобы я радовался этому? уточнил смертный, и я засмеялась.
Учти, я не игрушка для людей, Рейнеке-маг. И не букашка, которую ты будешь рассматривать сквозь увеличивающие стёкла, чтобы понять, как я устроена.
Учту дочь ветра. Но ты ведь не откажешься ответить на мои вопросы?
Не откажусь выслушать это честнее, уточнила я. Спрашивай, сын земли, до сих пор ты всегда задавал нужные вопросы, на которые я ответила бы даже перед лицом смерти.
До этого дело, надеюсь, не дойдёт, пробормотал человек, поправляя гитару. Лика, скажи, как эльфы вернули тебя в воздух в прошлый раз? Что они сделали такого, чего человек не может повторить?
Воспоминания заставили меня поёжиться, как будто ветра внезапно сделались злыми.
Они не знаю, как это объяснить. Эльфы взяли весы моей судьбы и положили на одну из чаш мою клятву. Другая взлетела вверх, и мне сказали, что я могу подняться в воздух и остаться там, если выполню обещание. Они не сказали, что, став сильфом, я сделаюсь ещё беспечнее прежнего, и что день ото дня моя клятва будет становиться всё более легковесной, пока весы не качнутся обратно, и я не вернусь в смертный облик. Видишь ли, Рейнеке, сильфы это магия, разлитая в воздухе, а вы, люди, берёте слишком много волшебства взаймы из окружающего мира и не умеете возвращать. Вот мы и теряем свою природу, и падаем на землю И должны долго, очень долго возвращать утраченное. А я не захотела ждать. И была наказана.
А в чём твоё наказание? не понял меня смертный. В том, что эльфы забрали свой дар, когда ты не выполнила их условие?
Нет, Рейнеке-маг, это справедливо. Наказание в той плате, которую они попросили. Думаешь, легко предателю взлететь? Я очень долго теперь не поднимусь в воздух.
А как ты вернулась в прошлый раз? не отставал волшебник. Или ты рассталась со смертным телом сразу же, как добрый народ качнул весы?
Нет, покачала головой я и снова поёжилась. Эльфы всего лишь подтолкнули
Умолкнув, я поплотнее закуталась в плащ, зачем-то оглянулась по сторонам и призналась:
Я прыгнула с обрыва и разбилась о камни.
Что?! возмутился маг, и я, встав на цыпочки, приложила палец к его губам.
Не кричи, Рейнеке-маг, не надо. Сильф, став смертным, может умереть навсегда, а может вернуться в воздух после гибели тела. Добрый народ обещал, что я не умру, и я прыгнула со скалы. И они ведь сдержали своё слово!
И как оно прошло? неожиданно злым голосом спросил человек.
Не спрашивай! не выдержала я. На меня нахлынула пережитая боль. Это было ужасно, и тело оставалось таким тяжёлым, и земля так неумолимо меня тащила к себе! Я уж думала, что эльфы меня обманули, а потом удар, и
Всплеснув руками, я закрыла лицо, и уже не увидела, а только почувствовала, как маг прижал меня к себе.
Бедная девочка, только и вымолвил он словами, но его голос и руки сказали мне гораздо больше.
Но эльфы сдержали слово, горячо заговорила я. Моё смертное тело рассыпалось в прах и разлетелось по ветру, а я взлетела в воздух и вернулась к родным.