- Зато ей могу сказать я, - предупредил Громф, и выражение его лица, обычно скучающее и злобное, предупредило, что он не разбрасывается пустыми угрозами.
Предмет их разговора недвусмысленно напомнил Триль, что ей не следует относиться к этой задаче легкомысленно. Верховная мать Бэнр испытывает её, а значит последствия неудачи будут суровыми.
- Я разошлю наблюдателей по всему городу, - сказала она своим сообщникам. - Я разузнаю всё об этом оружейнике и обо всём, что касается Армго. Нам следует совещаться ежедневно.
- Мои дни заняты выполнением обязанностей архимагаважных для города, а не для дома, - напомнил Громф.
Две сестры нахмурились.
- Да, я знаю, - с тяжёлым вздохом отозвался он на эти гримасы. - Когда случится ожидаемый инцидент, его исход определять буду я.
Он снова вздохнул.
Триль хотела возразить ему, но на самом деле подозревала, что архимаг прав. Однако она была первой жрицей дома Бэнр и старшей дочерью. Конечно, в отношении Громфа это было неважно, поскольку даже младшая из дочерей превосходила его по положению, каким бы званием он не обладал. Действия архимага действительно могут оказаться решающими, но ими будет руководить Триль, и она не собиралась позволить брату забыть об этом.
- Ты не можешь отличить ложь от правды, - перегнувшись через стол тихо-тихо прошептала Даб'ней, но Закнафейн услышал каждое слово.
Оружейник покатал стакан в ладонях, переваривая новости. Джарлакс заверил его, что Аратис Хьюн выучил урок и похоронил любые прежние чувства, и хотя он доверял Джарлаксунасколько наёмнику вообще можно было доверятьсведения Даб'ней не вызвали у него сомнений. Её брат Дувон теперь покинул дом Фей-Бранч и вернулся в Бреган Д'эрт. И он, оставаясь упрямым глупцом, скорее всего не забыл взбучку, которую устроил ему Закнафейн в переулке за этой самой таверной.
Дувон наверняка пытался нашёптывать в ухо Даб'ней и обнаружил, что она вовсе не горит желанием прислушиваться к нему. С его стороны было крайне разумно обратиться к Аратису Хьюну за поддержкой.
- Они неожиданно подстерегут тебя, и когда всё будет готово, ты встретишь врага там, где ожидал друга, - сказала ему Даб'ней.
- А потом? - спросил он, когда Даб'ней опустилась обратно на стул.
- Оставайся в живых, мой единственный друг, - попросила она. - Я хочу, чтобы ты был жив.
Закнафейн уставился в стакан и ничего не ответилдаже не поднял взгляд, когда Даб'ней встала и покинула «Сочащийся миконид». Он просто сидел там, погрузившись в безмолвную горечь.
Его наконец выпустили из дома До'Урден после нескольких месяцев того, что оружейник посчитал заточением, и он пришёл в таверну в поисках компаниилишь затем, чтобы обнаружить, что интриги с его участием на улицах Мензоберранзана стали ещё более опасными.
Как он устал от всего этого, как хотел просто достать клинки и сразиться со всеми и каждым, пока его милосердно не прикончат.
Он закрыл глаза и позволил приступу гневаэтого первобытного внутреннего вопля, который, хоть и на мгновение, мог погасить любую радостьминовать.
С успокаивающим вздохом он откинулся назад на стуле, прихлёбывая выпивку. Он подумал, что не рискнёт пить слишком много, и эта мысль заставила его взглянуть туда, где протирал стойку Харбондейр. Мужчина заметил взгляд Закнафейна и ответил кивком, поднимая бутыль.
Закнафейн покачал головой, и Харбондейр кивнул, изобразив щелчок пальцами, чтобы дать знать, что оружейнику стоит только намекнутьи ему сразу же нальют.
Закнафейн был рад, что не убил его, и не только из-за превосходного обслуживания, которое с тех пор обеспечил ему Харбондейр. Нет, чувство облегчения Закнафейна было намного глубже. Он поднялся со стула и уселся за барную стойку, которая была почти пуста.
- Ещё что-нибудь? - спросил Харбондейр.
Закнафейн поднял ладонь.
- Мне нужно возвращаться в дом До'Урден. Будет плохо, если я взлечу на балкон, шатаясь.
- Или в спальню матери Мэлис, ага? - с хитрой усмешкой отозвался бармен, и Закнафейн с радостью ответил собственной ухмылкой.
- За мать Мэлис, - сказал он, поднимая стакан. - Необузданную.
Харбондейр чокнулся с ним бутылкой.
- Она действительно такая, как рассказывают?
- И даже больше, - ответил Закнафейн. - Она оставляет больше ран, чем зверь-обманщик.
- Царапины или засосы?
- Всё! - ответил Закнафейн, и оба рассмеялись.
Когда смех затих, два бывших врага посмотрели друг на друга через барную стойкуочень близко.
Закнафейну нравились эти новые отношения, которые у него появились. Он удивился, когда понял, что доверяет Харбондейру, но это было действительно так. Оружейник был уверен, что в том заговоре, о котором предупреждала его Даб'ней, Харбондейр не участвует.
- Как поживает Дувон Тр'арах? - рискнул спросить Закнафейн.
Вопрос удивил бармена.
- Он во всех отношениях стал лучшим дроу, чем был тогда, когда попал в дом Фей-Бранч, - наконец ответил тот.
- Почему ты так считаешь?
Харбондейр пожал плечами.
- Он увидел благородный дом, с постоянными интригами, ударами в лицо и в спину, изнутрино без катастрофы, что настигла его собственный старый дом. Думаю, этот опыт заставил его взглянуть на вещи по-новому и оценить Бреган Д'эрт по достоинству.
Закнафейн кивнул. Он понимал, о чём идёт речь. Как он хотел, чтобы Мэлис освободила его, как мать Биртин освободила Дувона!
- А что насчёт Харбондейра? - спросил Закнафейн.
- Ты всё ещё сомневаешься?
- Я этого не говорил.
- Но подразумевал, - ответил бармен. - Что насчёт меня? Я доволенможет, даже больше, чем когда-либо за те века, что я трудился в доме матери Хаузз.
- Жрицы назвали бы это богохульством.
- Жрицам хорошо знакомо богохульство, тут я с тобой согласен.
Ответ был прост, но многозначителен. Закнафейн узнал, что Харбондейр хорошо это умеет. Этот мужчина мог вложить целую пропасть раздражения и угнетения и огромную груду презрения вдобавок всего в четыре слова: «Жрицам хорошо знакомо богохульство».
Закнафейну нравился этот талант.
Он был по-настоящему рад, что решил пощадить этого дроу.
Вскоре Закнафейн оказался на улицах города, направляясь обратно в дом До'Урден к матери Мэлис, и оставался там, пока дни скользили мимо.
Каждый день он вставал с постели и думал, что стал на ещё один день ближе к смерти.
По крайней мере это было хорошо.
- Где твой друг? - несколько месяцев спустя спросила его мать Мэлис.
Вопрос был внезапным и загадочным, но Закнафейн сразу понял, что Мэлис имеет в виду Джарлакса, который не появлялся в доме До'Урден уже много месяцев, возможно больше года.
- Последнее, что я слышалон не в Мензоберранзане.
- Он вернулся двадцать дней назад, если верить слухам, но не вернулся к Закнафейну, - заметила Мэлис с заинтригованным видом.
- Он знает, что ты меня не выпустишь, и поэтому я для него бесполезен.
- Часть твоей ценности для меня состоит в том, чтобы ты оставался ему полезен. Я хочу, чтобы Бреган Д'эрт по-дружески относились к дому До'Урден.
Закнафейн беспомощно пожал плечами.
- Закончишь свои уроки с Дайнином и ночь можешь быть свободен, - согласилась Мэлис. - Одну ночь.
- Одну ночь и больше, если у Джарлакса будет для меня работа?
Мать Мэлис нахмурилась, и Закнафейн скрыл ухмылку, зная, что она уступит.
Кьйорли казался очень похож на обычную крысу, но его шерсть была намного чище, чем следовало ожидать от грызуна, бегающего по сточным канавам, грязи и свалкам Мензоберранзана. Однако для Громфа Бэнра Кьйорли представлял собой нечто куда более важное. Он был его фамильяром, можно даже сказатьего спутником. Он служил архимагу глазами там, куда сам Громф не мог попасть, или там, где тот не хотел быть замеченным.
Во втором переулке за Нарбондель, неподалёку от собственного особняка Громфа, Кьйорли в очередной раз доказал архимагу свою полезность. Как только крыса заметила приближающихся дроу, она телепатически связалась с великим волшебником, который затем немедленно телепортировался на место. Громф молча кивнул в знак одобрения Триль, которой здесь не было. Его сестра многое разузнала за время, прошедшее с момента их аудиенции с верховной матерью Бэнр, включаясамое важноеэто конкретное место.