Я скоро приеду, сказала она и положила трубку.
Мейсон мрачно посмотрел на Еву Белтер:
Раз уж вы пошли на риск и остались, то посидите еще немного.
Что вы намереваетесь сделать?
Я намереваюсь подать прошение о назначении управляющего наследством Джорджа Белтера. Это заставит Карла Гриффина и его адвоката открыть карты и выступить с прошением о признании завещания. Тогда мы поставим под вопрос идентичность завещания и подадим второе прошение о назначении вас чрезвычайным распорядителем.
Что все это означает?
Это означает, что вы возьмете руль в свои руки и, надеюсь, не выпустите его.
Много мне это даст. Судя по завещанию, я осталась без наследства. Мы должны доказать вначале, что завещание фальшивое. Я не получу ни цента до тех пор, пока не состоится суд и не будет вынесен приговор, так?
Я имел в виду временное управление имуществом, сказал Мейсон. Между прочим, и «Пикантными известиями» тоже.
Понимаю.
Мы приготовим сразу все необходимые бумаги, продолжал адвокат. А моя секретарша в соответствующее время подаст их в суд. Вы должны вернуть завещание. Полиция, вероятно, сторожит кабинет наверху, и вы не сможете положить его там, откуда взяли. Вы подбросите его где-нибудь в доме.
Она снова захихикала:
С этим проблем не будет.
Вы пошли на безумный риск. Зачем вы вообще трогали это завещание? Это выше моего понимания. Если эту бумагу найдут у вас, то дело может принять очень скверный оборот.
Пусть у вас не болит голова об этом. Я не дам себя поймать. А вы никогда не идете на риск?
Боже мой! Я пошел на самый большой риск в своей жизни, когда взял ваше дело. Приближаться к вам все равно что жонглировать динамитом.
Она соблазнительно улыбнулась ему:
Вы так считаете? Я знаю мужчин, которые любят таких женщин.
Он мрачно посмотрел на нее и сказал:
Вы совсем опьянели. Дайте сюда бутылку.
Ну, ну, вы начинаете вести себя, как мой муж.
Мейсон подошел к столику, взял бутылку, закрыл ее пробкой и сунул в ящик комода. Ящик закрыл на ключ, а ключ спрятал в карман.
Разве так хорошо? спросила она.
Да, ответил адвокат, так будет гораздо лучше.
Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.
Что это? спросила Ева Белтер.
Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля «Уалрайт». Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед, и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.
Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.
Вы действуете мне на нервы, отозвалась Ева Белтер. Вы можете мне сказать, что все это значит?
Я сказал вам.
Что это за бумаги?
Профессиональные дела.
Какие дела?
Он рассмеялся:
Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?
Вы ужасны, капризно заявила она.
Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.
Пожалуйста, крикнул Мейсон.
В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.
Хорошо, что вы пришли, Делла, приветствовал ее Мейсон. Я хочу на всякий случай приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.
Вы хотите сразу же продиктовать их? холодно спросила Делла.
Да. Но я хотел бы также поесть.
Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.
Извините, мне понадобиться столик, сказала Делла.
Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот и взяла карандаш.
Минут двадцать Мейсон быстро диктовал, затем принесли завтрак. Все трое ели с аппетитом, почти в полном молчании. Ева Белтер вела себя как госпожа, которая унизилась до принятия пищи за одним столом с прислугой.
После завтрака Мейсон велел убрать посуду и вернулся к диктовке. В половине десятого все было сделано.
Возвращайтесь в бюро и перепечатайте бумаги как положено, сказал Мейсон Делле. Только смотрите, чтобы никто не видел, что вы делаете. Лучше всего закройтесь на ключ. Для прошений можете воспользоваться отпечатанными бланками.
Хорошо. Я должна сказать вам пару слов наедине.
Ева Белтер презрительно фыркнула.
Не обращайте внимания, Делла, сказал Мейсон. Миссис Белтер уже уходит!
О нет! запротестовала Ева Белтер.
Да, вы уйдете, твердо сказал адвокат. И притом сейчас же. Вы мне были нужны для получения от вас данных по этим бумагам. Теперь вы пойдете и отнесете завещание, а после полудня явитесь в мой офис подписать прошения. Только держите язык за зубами. Репортеры захотят взять у вас интервью, они поймают вас рано или поздно. Вы воспользуетесь всеми своими прелестями и будете потрясены и сломлены перед фотографами страшным ударом, который свалился на вас. Вы не будете в состоянии дать какое-либо связное интервью, они должны поверить, что вы находитесь в безутешном горе. Как только какой-нибудь фоторепортер направит в вашу сторону аппарат, показывайте колени и начинайте лить слезы. Понимаете?
Вы вульгарны, сказала Ева Белтер ледяным тоном.
Может быть, не стал спорить Мейсон. Зато я хорошо знаю свое дело. И бросьте свои ужимки, вы же убедились, что на меня они не действуют.
Она с достоинством надела плащ и шляпу.
Каждый раз, когда я начинаю чувствовать к вам симпатию, сказала она, направляясь к двери, вам обязательно нужно что-нибудь сказать так, чтобы все испортить.
Мейсон без слов открыл ей дверь, низко поклонился на прощание и снова закрыл дверь. Со вздохом облегчения он повернулся к Делле Стрит.
Что случилось, Делла?
Она сунула руку за вырез платья и достала конверт.
Это принес посыльный.
Что это?
Деньги.
Он открыл конверт. В нем были стодолларовые дорожные чеки, две книжечки по тысяче долларов каждая. На всех чеках была подпись Гаррисона Бурка. Оставалось только вписать имя получателя. К чекам была приложена записка, поспешно написанная карандашом и подписанная инициалами Г.Б. Мейсон развернул записку и прочитал:
«Я считаю, что лучше будет на некоторое время исчезнуть. Не дайте мне впутаться в это, любой ценой спасайте меня!»
Мейсон отдал чеки Делле Стрит.
В последнее время грешно жаловаться на дела, Делла. Смотри только, выбирай места, где будешь их реализовать.
Она кивнула:
Скажи мне, что случилось. Во что она тебя впутала?
Пока только в пару хороших гонораров. И заплатит еще, когда дело закончится.
Однако она тебя втянула. Втянула тебя в убийство. Я слышала сегодня утром, что говорили репортеры. Она затащила тебя домой до появления полиции и устроила все так, чтобы в случае чего свалить вину на тебя. В какой-то момент она просто скажет, что ты был наверху, когда раздался выстрел. Какая у тебя гарантия, что она этого не сделает?