Дядюшка, милый, ты обучил меня воинскому искусству самым великолепным образом. Научил сочетать в себе хитрость лисы, храбрость барса и мудрость змеи, сухо напомнила я, тем не менее, хорошо понимая тревогу своего наставника и пытаясь хоть немного её уменьшить. А теперь опасаешься, что твоя воспитанница погибнет в своей первой стычке. Но это абсурд! Полнейшая чушь! К тому же я прекрасно осознаю ответственность лежащую лично на мне, а значит по-глупому на рожон не полезу. Ведь мёртвые битв не выигрывают.
Не выигрывают печальным эхом отозвался дядюшка, низко опуская голову. Спустя минуту, обоим показавшуюся вечностью, он, впрочем, без особой надежды, спросил:Госпожа, может всё же посвятишь меня в детали твоего плана? Или хотя бы в суть общего замысла?
Я не готова пока к конкретному разговору на данную тему, пришлось с сожалением признаться мне, слукавив при этом, лишь самую малость. Единственное что могу сказать: я отправляюсь к Баюкающему озеру понаблюдать за лагерем Эйрика, с последующей импровизацией на ходу. А что касается общей сути, то ты её знаешь самразгром врага наголову.
Пусть Боги и Удача будут на твоей стороне, госпожа, от души пожелал дядюшка, наливая себе в чашку, успевший остыть чай. Ты смелая и дерзкая, а таких любят Властители Судеб.
Мне дела нет ни до каких богов, огрызнулась я, по давней привычке, ибо я сама вершу свою судьбу.
Госпожу Ириндэль страшно огорчали подобные речи её воспитанницы, вдруг светло улыбнувшись, слегка разворошил былое, дядюшка. Порой она даже ругалась и обещала тебя крепко выпороть.
Но когда я набиралась наглости и невинно напоминала тёте, что мой папа тоже не верил в Создателя, либо иных небожителей, она, мило смущаясь, тот час, переводила разговор совершенно в другое русло, не преминула я с удовольствием дополнить дядюшкино воспоминание.
Верно, ещё шире улыбнулся дядюшка, так оно всё и было.
Мы переглянулись, однако веселья ни в его, ни в моих глазах, почему-то не оказалось.
Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь похрапыванием, задремавшего после еды волка.
А кстати, не из тех ли Эйрик Хармстаалей, что столетия враждуют с Эрлингами, родичами моего отца? поколебавшись, я первой возобновила прерванную беседу на тему насущных бед.
Полагаю, твоё предположение, госпожа, имеет под собой твёрдую, правильную основу, чуть поразмыслив, заявил дядюшка. Ты спросишь, почему я в этом уверен? Да потому что господин Харальд, упоминал о Хармстаалях, как об одном могущественном, сплочённом Морском Клане. Но что с того, госпожа?
Не понимаешь? поразилась я, непроизвольно сузив глаза. Да он мой кровный враг! И я теперь просто обязана убить его любой ценой! Хм-м, впрочем, как и он меня.
Госпожа, прости, но ты видишь проблему в неверном свете, ответил дядюшка, с удивлением воззрившись на меня. Поэтому разреши я напомню один неопровержимый факт: ЭйрикБезродный! А значит во врагах у него, кроме Эрлингов, весь остальной мир. За исключением разве что, подобных емуотверженных изгоев. Исходя из этого следует, что и тебе он отнюдь не кровник, а обычный недруг, вряд ли стоящий уничтожения любой ценой. Велика честь, позволю заметить.
Пожалуй тут ты прав, здраво рассудив, пришлось признать мне, Эйрик ныне принадлежит не к данскому Клану Хармстаалей, а к обособленной, презренной касте: ненавидимой всеми и ненавидящей всех, ибо быть изгнанным из своего рода, есть самое позорное наказание, придуманное в Скандинавии.
С ним не сравнится даже мучительная, лютая казнь, со знанием дела, подтвердил дядюшка. Возможно, будь его воля, Эйрик предпочёл бы именно её
Вот было б прекрасно! откровенно восхитилась я. Авось тогда сотни Безродных и не сплотились в хирд, идущий на завоевание наших земель.
Госпожа, если этот негодяй, Торнтстон, задался целью прибрать к рукам сокровища башни и многолюдный, по хозяйски обустроенный Край Медвежьих Полян, то он наверняка нашёл бы других наёмников, с не менее талантливым командиром во главе, с непоколебимой уверенностью заявил дядюшка. И мы всё равно, в итоге, оказались бы в сходной ситуации.
Только с единственной разницейна год-два, позже, вздохнув, пробормотала я, а потом, резко вскинув голову, спросила:А интересно, откуда Торнтстон вообще проведал о существовании башни и Края? Об этом ты не узнал у пленника?
По иронии Судьбы, от него же самого, госпожа, ответил дядюшка, сосредоточенно рассматривая изящный, в эльфийском стиле, кухонный нож и попутно принимаясь за пояснения. Помнишь, я рассказывал тебе о Второй войне с данами короля Хаксена Длиннорукого?
Ну, разумеется, не без удивления подтвердила я, у меня великолепная память. Если кратко, то это было самое суровое испытание, выпадавшее на долю Края и его войска.
Нда-а, куда уж суровей, сдержанно проворчал дядюшка, откладывая в сторону, ставший ненужным нож. На нас в тот раз пёрли усиленные магической поддержкой, пятнадцать сотен данов, разъярённых предыдущей неудачей и жаждущих мести. А мой пленник тогда пребывал в их рядах в качестве десятника штурмовой сотни. Когда же под руководством господина Харальда, мы преподали войску данов, незабываемый, сокрушительный урок, ему, в числе немногих прочих, удалось чудом уйти. А затем, после долгих скитаний, жалкие остатки прежде могучего воинства, добрались до западного побережья Северного моря. Там их подобрало торговое судно, следующее из Исленда в столицу ДунлендаКопенгаген. Но на родине беглецам не обрадовались. Король Хаксен, разгневанный повторной неудачей, объявил вернувшихся солдат дезертирами и приказал обезглавить тех, на главной площади. Однако нашему приятелю и тут повезло. Он, не ведаю каким уж образом, опять умудрился сбежать. Последующие годы его жизни, прошли в Европе, в качестве наёмного воина либо стражника. Но потом, соскучившись по бодрящему холоду Скандинавии, он вернулся. Да только не в родной Дунленд, где наверняка всё ещё ждала плаха, а в Свейленд, всегда охотно набиравший в ряды своей армии, опытных профессионалов. С Торнтстоном же, его свёл в принципе случай. Как-то вечером, в одной из Стокгольмских таверн, он познакомился с капитаном личной охраны купца. Ну и по пьяному делу, выложил тому всё, о заманчивом куске, в виде богатого, привольного края, притаившегося в глубинах Скандинавских просторов. Не преминул он упомянуть и о чудесной башне, буквально, по его словам, набитой дивными сокровищами, свезёнными чуть ли не со всего мира. Капитан в свою очередь сообщил об услышанном своему хозяину. Тот не на шутку заинтересовался и приказал привести к нему, бывшего подданного короля Хаксена. Вот так собственно Торнтстон оказался осведомлён о нашем существовании и местонахождении. А предоставивший все эти сведения дан, был немедленно принят к нему на службу. Впоследствии же Торнтстон отправил его вместе с хирдом «Крылатый Череп» в роли проводника и разведчика.
Хм-м, неужели купчишка решился вложить огромное количество золота, в столь ненадёжное предприятие? усомнилась я, наслышанная от тёти Ири, да и от самого дядюшки, немало историй о жадности, но вместе с тем и чрезвычайной осторожности свейских торговцев. В предприятие дважды закончившееся фатально, даже для дружин короля Хаксена Длиннорукого? Не поверю, что он не сделал нужных выводов из предыдущих, чужих походов, в приглянувшиеся ему земли, которые к тому же находятся под опекой могущественного, боевого мага, прославленного в Европе, да и не только в ней. Мага, имеющего в военачальниках не обычных крестьян, а лучших друзей, разбирающихся в военном деле, не хуже его самого!
Э-э, госпожа, Торнтстон знает, что господин Харальд с друзьями дядюшка запнулся, подыскивая подходящее слово. Нынче отсутствуют в Крае Медвежьих Полян. Известно ему и то, что сейчас временной правительницей является женщина-эльфийка. Вот он и Хм-м, решил попытать счастья. Но купец не в курсе последних событий. Я имею ввиду отъезд госпожи Ириндэль.
Да? Однако всё равно, откуда у этого мерзавца такие, пусть не совсем первой свежести, новости? поразилась я, с негодованием притопнув под столом ногой. Неужели
Верно мыслишь, госпожа, часто закивал головой дядюшка, прошлым лето в наших краях побывали незваные гости, и естественно мой пленник в их числе. Они захватили двух лесорубов и выведали от них всё что хотели.