Скупо улыбнувшись, я вспомнила как одиннадцать лет назад, дядюшка Рифли взялся вплотную за моё обучение, сказав при этом две, надолго запомнившиеся фразы:
Отныне, госпожа, ты не маленькая девочка, а воин. Поэтому должна вести себя соответственно. Договорились?
Я, глупая, радостно закивала, охотно соглашаясь поучаствовать в предложенной, интересной затее, но конечно и близко тогда не предполагала, чего мне это будет стоить.
Для начала дядюшка стал ежедневно поить меня отвратительно-горьким отваром из собранных им трав и кореньев, призванным необычайно сильно обострить все мои реакции, на всю оставшуюся жизнь. Затем последовали азы обучения воинскому искусству. Следующий этапхитрости и методы ведения войны Ночными Призраками. Когда я их более-менее постигла, наступила пора ученья во тьме. А суть его такова: мне на глаза одевалась чёрная повязка, в которой я должна была двое суток в неделю, делать всё, что я делаю без неё: есть, пить, спать, ходить по нужде, плавать в реке, нырять в воду с обрыва, сражаться мечом, бросать шипы, стрелять из лука, ну и так далее и тому подобное. По прошествии нескольких месяцев, поначалу пугавшая темнота, стала вполне привычной, усилив и без того отличный слух, позволяющий теперь уловить малейший шорох и соответственно, молниеносно на него отреагировать. Тётя сперва возмущалась по поводу, как она выражалась, «издевательств» над бедным ребёнком, и даже пыталась этому всячески препятствовать. Но дядюшке удалось её переубедить, заявив, что его суровая наука ещё не раз спасёт мою жизнь.
Будто наяву пред моим мысленным взором предстало Первое Испытание. Пройти его я должна была, едва мне исполнилось пятнадцать лет. А заключалось оно в необходимости любой ценой прорваться сквозь строй опытных воинов. Дело происходило в Пьяном Колодце, главной деревне Края, где находился наш похожий на крепостьдом, построенный ещё при папе, и где мы с тётей и дядюшкой проводили летние месяцы. И нельзя сказать, что десять молодцов, выстроившихся в две шеренги, заведомо отнеслись к поставленной дядюшкой, задаче, легкомысленно. Нет! Ни в коем случае, ибо они знали с кем имеют дело. Ведь до этого я не единожды принимала участие в тренировочных, рукопашных поединках, постоянно проводившихся во всех подразделениях нашего войска и практически всегда, выходила из них победительницей.
Вобщем, Первое Испытание я преодолела, хотя далось оно естественно не легко. Но я призвала на помощь всю дядюшкину многолетнюю выучку и сумела таки одержать над ними верх, атакуя разящими, не знающими промаха ударами. При этом мне приходилось непостижимо быстро для обычного человека, уклоняться самой, либо же, в зависимости от ситуации, ставить защитные блоки.
Следующее, Второе Испытание заключалось в совсем «простом» задании: я должна была самой себе разрезать кинжалом ногу и тут же зашить рану иглой, снабжённой нитью, пропитанной специальным травяным отваром. Присутствовавшая на Испытании тётя, вдруг побледнев, принялась настаивать на необходимости сначала позволить мне пожевать лёд-корень, убивающий любую боль минимум на час-полтора, а уже потом только исполнять «дикий» гоблинский ритуал. Но дядюшка был неумолим, а его сердитый ответ звучал примерно так:
В реальной обстановке, мол, этого чудо-средства может не оказаться. Так что лучше пусть госпожа Фианэль действует так, как будто его нет и сейчас.
И я, стиснув зубы, распорола голень левой ноги, чистой тряпочкой вытерла кровь, а затем сделала аккуратный шов наживую, без всяких поблажек.
Третье Испытание требовало побороть свой самый большой страх А таковым, у меня являлся страх перед крысами. Я действительно, до постыдной дрожи в коленках, боялась омерзительных, хвостатых созданий. Тем не менее, я нашла в себе силы просидеть, не имея даже кинжала, всю ночь на околице Пьяного Колодца, в подвале старого, заброшенного дома, буквально кишащего этими гадкими тварями. Утром дядюшка, откинув люк подпола, лишь молча, одобрительно покачал головой, узрев солидную горку убиенных мной крыс. А сделать это было не так-то просто, в их вотчине, да ещё в полнейшей темноте. Я же, фыркая, словно рассерженная кошка, шустро рванула домой, отмываться от прикосновений бестий и их мерзкой крови, покрывавшей не только руки. А ночью, при полной луне, дядюшка торжественно посвятил меня в Ночные Призраки: долго, нараспев произнося непонятные слова на древнегоблинском наречии, после чего я, преклонив колено, поцеловала два перекрещённых меча, его и свойЭр-Глэйдр. Уже в заключение, он выколол мне на правом плече, отличительный знак его родавесьма мрачного вида, летучую мышь, вцепившуюся когтями в слегка искривлённый кинжал. Точно такая же крылатая «страшилка» была запечатлена на плече самого дядюшки. Тётя, увидев утром это «украшение» на теле своей воспитаннице, лишилась дара речи и едва не упала в обморок. И тут её вполне можно понять, ведь она бедная, так сильно переживала из-за шрама, «уродующего» мою стройную ножку. Но сделанного-то, назад не воротишь и в итоге, смирившись со свершившимся фактом, тётя Ири успокоилась. Чему мы с дядюшкой, были, конечно же, безмерно рады. Хотя нам и пришлось дать тёте твёрдое слово, что впредь, ничего даже отдалённо подобного, не произойдёт.
На этом, я подвела черту под воспоминаниями и приступила к разминке, предварительно завязав глаза, пресловутой, чёрной повязкой. Тренироваться день в ней, а день без неё, было моей личной инициативой, ибо после сданного мной тройного экзамена, дядюшка сложил с себя полномочия учителя. Теперь я сама решала, каким образом и сколько, мне заниматься Боевой Подготовкой, оттачивающей мастерство настоящего воина, на протяжении всей его жизни.
Два часа пролетели незаметно. За это время я проделала весь комплекс основополагающих упражнений, а в конце, в очередной раз с удовольствием отметила, что дыхание моё осталось ровным и спокойным. Неожиданно в памяти всплыли занятия в другом месте: в лесу, на большой поляне, неподалёку от Пьяного Колодца, под восхищёнными взглядами деревенской ребятни. И хоть моё явное физическое превосходство, вместе с умением постоять за себя, наверняка задевало гордость мальчишек, ни зла, ни чёрной зависти они ко мне не испытывали. Но, так было отнюдь не потому, что я являлась светлой ярлинкой, а значит их повелительницей. Уважение сверстников, Фианэль Отважная, так меня прозвали в Крае Медвежьих Полян, заслужила главным образом за то, что была первой во всех ребячьих сумасбродствах. Довольно широкий спектр этих забав, колебался: от рискованного лазанья по непомерно высоким деревьям, до приведения в безумное бешенство самого грозного деревенского быка Грохота, или же ночного похода на кладбище, имевшего и не без причин, весьма дурную славу. Поэтому закономерно, что почти все мои «шалости» в итоге заканчивались нагоняем от тёти, а в особых случаях ещё и от дядюшки. Частенько ругала меня тётя и за излишне приятельские отношения с деревенскими сверстниками.
Тысветлая ярлинка! наставительно говорила она, нахмурив брови. А значит должна держать своих подданных на приличной дистанции, подобающей сему, высокому положению. Ведь каждый должен знать своё место в жизни. Не так ли, дитя моё? Ты же, вместо этого, бегаешь с ними запросто целый день босиком, да ещё в придачу, постоянно верховодишь во всяческих, сомнительных авантюрах.
Может это и неплохо? сохраняя на лице обычную невозмутимость, вопросил тогда дядюшка, и тут же, предупреждая взрыв возмущения со стороны тёти, спокойно пояснил:Я имею в виду близость госпожи Фианэль к народу, который она возглавляет. Ведь в будущем это означает такую, несомненно, важную составляющую часть правления, как взаимопониманиефундамент и основу любой власти. И уж тем более считаю неплохо то, что она предводитель не только по праву, унаследованному от отца, но и по собственному призванию.
Хм, Рифли, друг мой, но Фианэль, по сути, ещё совсем ребёнок! О том ли ей думать? с негодованием воскликнула тётя Ири.
Нет, госпожа, ты ошибаешься, коротко, однако твёрдо возразил дядюшка. Она не дитя, онавождь!
Больше при мне они к данной теме не возвращались, хотя возможно и затрагивали её, когда обсуждали между собой моё будущее, как наставники и доверенные лица папы. К слову сказать, наставничество тёти было весьма многогранным, однако заключалось оно не в искусстве убивать врагов, а в преподавании: арифметики, правил общения с Лесным Народом, в умении читать, писать и правильно говорить не только на скэнди, но и на иных языках Скандинавии: эльфийскомэльфероне, гномьемкруэри, оркскомхадварке, гоблинскомгэлли, тролльичьемугруке, и даже цвергскомярхе, не имевшем впрочем, письменности и бывшим лишь разговорным. Ещё тётя основательно обучала таким нелюбимым мной предметам, как, например: придворная этика, разнообразные танцы, вышивание гобеленов, приготовление изысканных кулинарных блюд и многое, многое другое, вызывавшее у её несчастной воспитанницы бесполезный скрип зубов и тяжкие вздохи. Огромное рвение я прикладывала, занимаясь другими необходимыми науками: Боевой Подготовкой, арифметикой, либо же изучением различных языков. Вот это действительно было мне интересно.