Я вспомнил о Поттере. Точнее, не о Поттере, поскольку я и был Поттером, по крайней мере, именно во мне жили его воспоминания и всё, что делало его тем уникальным мальчишкой, которым восторгался магический мир, пребывающий в совершенном неведении относительно его реальной и весьма жалкой судьбы. Я вспомнил об оригинале, который был лишён детства, семьи и любви, причём, всё это было сделано, чтобы книжка лучше продавалась. Мне опять стало его до ужаса жалко, а события прошедшего вечера настолько вымотали мою сентиментальность, если мне позволено будет так сказать, что я уже совершенно не в силах был остановить свой позор, безмолвными струйками стекающий по щекам и капающий на пижаму. За этим непотребством меня и застала мама, зашедшая пожелать мне спокойной ночи. Моментально вникнув в суть происходящего, она прижала меня к себе, гладя по голове и утешая. Странно, но это сразу же свело мои страдания на нет, наполнив душу уютом и светлой радостью. Снова вспомнив об оригинале, я решил, что, раз я ношу его зелёный перстень и его воспоминания, то имею полное право поделиться с ним любовью моей матери. И тут я понял, что уже никогда в жизни его больше не пожалею, поскольку у него-меня теперь есть всё, чего раньше не хватало. Счастливых тебе снов, маленький мальчик со шрамом на лбу!
Я ворочался на кровати, а сон не шёл. Звёзды на раскинувшемся надо мной ночном небе умиротворяюще помигивали, а я всё никак не мог заснуть. То ли постель была слишком мягкой, то ли я действительно перенервничал. Девять миллионов сто сорок четыре тысячи триста шестьдесят девять овец! Я почувствовал едва уловимое колыхание воздуха от неслышно открывшейся и сразу закрывшейся двери и мгновенно достал палочку из-под подушки. Бесшумная тень подкралась к моей кровати и попыталась на ней устроиться. Обнаружив там меня, гостья зашипела:
Ну-ка, двигайся с моего места!
Па...я сел на кровати и стал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.Ну, и наглость!наконец-то, смог я выдавить из себя.Это моя спальня!практически прокричал я шёпотом.
Кому что не нравится, может поискать себе место в другом крыле замка!буркнула Панси, бесцеремонно меня отодвигая и взбивая подушку.А я сплю здесь.
Это моя спальня!снова повторил я.
Алекс!устало вздохнула Панси, устраиваясь поудобнее на подушке.С момента твоего исчезновения здесь многое поменялось!она похлопала ладонью по кровати рядом с собой. Я послушно лёг, отдав ей половину одеяла. На двести двенадцать овец воцарилась тишина, и я даже вздрогнул, вновь услышав её шёпот:Когда ты пропал, я несколько ночей не могла спать. А потом как-то забрела сюда, прилегла на твою подушку и сразу же отключилась. Я потом не раз пыталась спать не здесьне получалось. Даже в Хогвартс я таскаю с собой твою подушку, а домавообще только здесь спать могу.
Я улегся на подушки так, чтобы её голова оказалась у меня под боком, а моя рукана её подушке, и погладил Панси по голове:
Прости меня!
За что?удивилась она.
За то, что так безответственно сбежал из дома!
Панси хихикнула:
Больше так не делай, а то я тебя зааважу!
Не буду!серьёзно пообещал я. Ещё через полторы сотни овец пришла моя очередь вырывать её из обволакивающей тишины:
Панси!
М-мм?
Можно тебя спросить?
М-мм!
Ты мне так и не сказала ничего по поводу моего двое-невестия.
Двое-невестия?
Потенциального двоежёнства.
Этоне вопрос, Поттер!
Я поперхнулся:
Хм! А ты в курсе, что ты только что назвала меня Поттером?
Конечно!согласилась Панси.Раз у нас назревает семейный скандал в постели, то я тебя называю именем своего жениха!
Я глупо хихикнул:
Правда, что ли, скандал будет? Ты бы ещё сказала «в супружеской постели»!
Лошадку-то попридержи!посоветовала Панси.Сначалаколечко с очень увесистым камешком, а потомвсё остальное!
Я опять погладил её по голове. Три тысячи чертей! Нет, четыре тысячи чертей, мне это нравится! Может, превратить её в кошку и целыми сутками чесать за ушком? Рецептик у Герми спрошу, она у нас опытная нэко...
Скажи мне, о, невеста Гарри Поттера, что ты думаешь по поводу...
Я думаю, что я очень зла, и мне хочется кого-нибудь придушить и кого-нибудь кастрировать. Придушитьчтобы чужих женихов не отбивала, а кастрироватьчтобы знал,на всякий случай, я прикрылся ладошкой.Я, знаешь ли, играя в принцесс и принцев, как-то рассчитывала, что принц будет мой личный, а не поделенный. Пусть, даже и с лучшей подругой.
Хорошо, тогда я попрошу отца расторгнуть помолвку с Дафной...
Нет!оборвала меня Панси.
Нет?изумился я.
Нет!подытожила она.
Что значит«нет»?эта их хвалёная логика, всё-таки, сведёт меня с ума!
«Нет»потому, что это, во-первых, сделает мою подругу несчастной, а, во-вторых, сделает тебя несчастным. Ни один из вас не сможет жить без человека, назначенного ему Судьбой! К тому же, крёстный...
А он, что, и твой крёстный тоже?
Ага! Крёстный вряд ли согласится. А без расторжения помолвки отказ от женитьбыверная смерть!
А ты?
А я...она запнулась.А я научусь с этим жить.
Я, как и задумал ранее, с головы переключился на чесание у неё за ушком. Панси благодарно вздохнула.
А что Дафна думает?
Скорее всего, то же самое. Тебе нужно с ней поговорить.
Я так думаю, до того, как кто-то из нас отправится к свахе...
Правильно думаешь.
Несмотря на жутко неудобную позу, я, похоже, наконец-то обрёл тот комфорт, который мне требовался, чтобы заснуть. Почёсывая невесту за ушком, я совершенно для себя незаметно провалился в объятия Морфея.
6. Флёр
Стоит ли говорить, что следующие две недели были лучшими в моей жизни. Нет, началось всё, естественно, с рутины, но эта рутина перемежалась незабываемым удовольствием от общения со всеми теми, кто меня любит.
Пару дней мы с Сириусом провели, создавая стационарную септаграмму в нашем секретном убежище. Я частенько ловил гордость в глазах крёстного, когда я объяснял ему некоторые тонкости процесса, а сам при этом восторгался той чёткостью и дисциплиной, с которой Сириус проводил необходимые работы. Во всех его действиях ощущалась выучка и практика.
В одном из подвальных помещений дома, предназначенном как раз для занятий магией, Мы сначала очистили, а потом выровняли и зашлифовали участок пола, представлявший собой гранитную плиту четыре на четыре метра. Потом специальным мелком нанесли рисунок и крёстный прочитал заклинание. Там, где до этого были частички мелка, в полу осталась канавка глубиной миллиметр. Мы заполнили канавку мелком, и Сириус углубил рисунок ещё на миллиметр. Повторив несколько раз, он заявил, что пяти миллиметров хватит. После этого настала очередь вязкого материала, сильно похожего на расплавленный янтарь, которым мы заполнили получившийся шаблон, предварительно надев на руки толстенные перчатки из драконьей кожи. Заполнив канавку на пару миллиметров, Бродяга достал нечто, напоминающее медный провод, только светящийся, и начал укладывать по центру выемки.
[image_948|left]
Это магический проводник из тела дракона. У людей они тоже есть, но такие тонкие, что даже не заметишь, а у старых драконов иногда достигают даже сантиметра в толщину!прокомментировал крёстный, заметив любопытство на моём лице.Смола ядовитой тентакулы служит одновременно изолятором для проводника, снижая потери, и позволяет осуществить равномерное наполнение объёма рисунка магией, увеличивая эффективность портала. За счёт только этих двух материалов количество магии, необходимое для активации, снижается, по самым скромным прикидкам, в десять раз по сравнению с рисунком мелком на деревянном полу.
Для меня эти откровения звучали, практически, как открытие. Ничему подобному нас в Хогвартсе не учили и, судя по всему, не собираются! Уложенный проводник сверху залили смолой до самого края углубления, и Сириус полил рисунок сверху каким-то составом, от чего смола затвердела до консистенции камня и засветилась тусклым светом, став совсем похожей на янтарь. Мне не хотелось делать септаграмму в расчёте на одного лишь демона, а Сириусу не хотелось, чтобы в ней были хоть какие-нибудь детали, которые нам бы пришлось рисовать мелком. Компромисс стоил нам ещё одного дня рабского труда.