Когда Верка ушла, я вспомнил о сигаретах.
Блин, сигареты
Курить хочешь? Имеется. Имеется на все вкусы.
Никифор достал из кармана потертой куртки пачку «Мальборо».
Во, глянь! Бычки козырные! ткнул он мне пачку, забитую окурками разной длины.
Я выбрал средней длинны окурок, на котором отсутствовали следы губной помады. С наслаждением подкурил.
Может тебе еще и девку?
Не, Никифор, это не по мне.
Уважаю. А то ежели четут есть студенточка одна. Живет на съемной хате. Я к ней мыться хожу. Душевная девушка. Хотя в постели слабовата. Моя Ирка лучше была. Выгибалась, что стерлядь на крючке. А орала как Ну, не хоштак не хош. Хотя, ты правтебе секес сейчас не поможет.
Мы допили бутылку водки. Пришла Верка, выставила еще три пузыря. Я снова разлил по стаканам и в кружку водку.
Не побрезгуй, начальник.
Никифор, постелив на мокрые деревянные брусья газету, стал выкладывать соленые огурцы, помидоры, копченое сало, черный хлеб, вареные яйца. Очистил две луковицы и, порезав их на четыре части, сыпанул жменьку соли.
Ха! Вы что продсклад ломанули?
Не, начальник, добрые люди помогли.
Тогда не побрезгую.
Мы закусили и снова закурили. Тепло так было, хорошо. Как будто с отцом сидел рядом.
Что дальше намерен предпринять, служивый?
Смешно, но уехать хочу к арабам и бедуинам. На Синай. Там море, горы, пустыня
Ну, так и езжай. Ты же с детства этого хотел, и в прежней жизни там жил. Вот и езжай. И она туда к тебе приедет. Не сразу, но приедет. С бухлом завяжи, чтобы не так ломало, начни книги писать. Пиши все, что душа подскажет, а она у тебяох, какая! Засиделась. Ей сейчас только дай.
Откуда ты все знаешь? Нупро душу, про Катю, что она приедет?
Оттуда. Не надо оно тебе. А приедет она, и вместе вы будете потому, что браки на небесах заключаются, а не на земле. Слыхал, небось, да не верил в это. А не верил потому, что слаб человек в понимании своем, а особенно в вере. Ох, как слаб. Ну, вот ты, скажем. Попробуй сейчас, через год, через пять лет, представить рядом с собой другую женщинухрен, что у тебя, полковник, получится. Не заменить тебе ее никем. И член свой ни в какую другую не засунешь, потому, что вместо той, кого трахаешь, будешь Катю представлять и видеть. А та, которую иметь будешь, это сразу почувствует. Вот и думай, что тебе надоть. А вас там, наверху, давно друг к дружке вели. От того и судьбы ваши похожи. От того и отпали все ваши прежние мужья и жены, партнеры и партнерши, как осенние листья с веток, что вам вместе определено быть. Для счастья. А выберете несчастьеего и получите.
Никифор, ты прямо Настродамус. Право слово
Нострадамус? Гы. Вот уж не думал. Он тоже боков напорол. Боженька ему дар, как и мне, как и тебе дал. Жизнь называется. А он ее на необъяснимые комментарии потратил. Все будущее пророчил, людям мозги засрал. Да и я хорош. Если бы тогда не сорвался, мы б уже давно в шоколаде жили, и не мы в Европу, а они к нам просились бы. Ну да ладно. Пей, полковник. Пей. Но вскоре завяжи. Негоже человеку себя в этом дерьме топить.
Спасибо, Никифор. Что еще посоветуешь?
А что тебе советовать? Ты сам все знаешь. Через любовь все в этом мире дается. Полюби себя, полюби жизнь. Катю полюби по-новому. Не как собственник, а как хранитель, как ценитель. Береги ее. Вас действительно не зря свели вместе. Пусть злится, пусть не подпускает тебя. Пусть молчит, не отвечает на звонки, на смски эти, что шлешь поутру. А ты терпи. Тебе ж она не тока в постели нужна? Когда душ слияниевот тогда все и ладно становится. Сам поменяйся, тогда и мир вокруг тебя изменится. На вот тебе, на счастье, он протянул мне серебристый брелок в виде дельфина. К тому и стремись. Наливай, полковник
Пробуждение утром следующего дня оказалось на прочуд легким. Я с наслаждением умылся холодной водой, сбрил щетину. Разогрел мясо с гречкой. Позавтракал. Собрал старую, ненужную одежду. Сложил её в рюкзак и отправился искать Никифора.
Начать решил с опорного пункта, правильно полагая, что участковый знает все. Зайдя в опорный пункт, подошел к кабинету, дверь в который была открыта. Постучал, обозначив свое присутствие. Шагнул в кабинет.
Привет, парни. Я
Здравия желаем, поднялись со стульев капитан и старший лейтенант. Можете не представляться, мы вас знаем.
Я подошел, мы обменялись рукопожатиями. Присел на видавший лучшие времена стул. Окинул взглядом обстановку кабинета. Скромно, даже очень. Собственно, как и везде в последнее время. Нет у страны денег на содержание правоохранительного аппарата. Даже на достойную зарплату нет. Да, впрочем, так было всегда. Всегда, начиная с того момента, когда наша страна шагнула на путь независимости. Жаль. Раньше было по-другому. Ну, да то раньше
Что привело вас к нам? Помощь нужна?
Да. Информация нужна, где теперь Никифор, он же «Доцент» обитает. Личность во все времена известная.
Офицеры переглянулись.
Так помер он.
Как помер?
Да как обычно. Типичная для бомжа смерть. Водкой «самокатной» траванулся. Он и подруга его Верка.
Давно?
Капитан открыл ежедневник. Перелистав пару страниц, нашел нужную запись.
Сегодня десятый день, как помер.
Десятый значит Понятно.
А что? Начудил что-то? Он вроде безвредный был.
Да нет, встретил как-то в городе. Хотел по старой памяти вещичек ему подбросить, я кивнул на рюкзак. Да, видно, не судьба. Спасибо, парни. Пойду я, не буду отвлекать. Удачи вам.
Спасибо. И вам всего хорошего. Заходите. Всегда рады вас видеть.
Я поднялся со стула и вышел из кабинета. Постоял на крыльце. Возле небольшого рынка увидел супружескую пару с двумя детьми. Взрослые одеты были более чем скромно. Дети чуть лучше. Старший стоял, держа женщину за руку, и сосал «Чупа Чупс». Младший сидел в коляске. Я направился к ним. Подошел, поздоровался и протянул рюкзак.
Здесь одежда, возьмите, пригодится, отдал мужчине рюкзак с одеждой и пошел домой. Вслед понеслись слова благодарности, но я не слушал. Мысли были заняты другим: что это было вчера? «Белочка приехала»? Сон? Не похоже. Пить я начал на остановке, это стопудово. И не ночь была на дворе, а серый пасмурный день. Рука нащупала в кармане куртки металлический предмет. Я достал брелок и стал его рассматривать. Улыбающийся дельфинчик с изогнутой спиной, на короткой цепочке с кольцом.
«Ты же с детства этого хотел, и в прежней жизни там жил. Вот и езжай. И она туда к тебе приедет. Не сразу, но приедет!», прозвучал в ушах голос Никифора.
Спасибо, Никифор. Спасибо
Письмо издалека
Посмотри-ка на дождь! Небо тоже потеет.
А еще там, напротив, этот кусок жизни, в распахнутом халатике, с ослепительными зубами, полный смеха! Что мы тут делаем?
Интересно, почему мы не взрываемся, как фейерверк?
Если бы мы хоть раз по-настоящему поняли, что такое жизнь, мы бы взорвались.
Почему я торгую надгробными памятниками?
Почему я не падающая звезда?
Почему мы должны жить в Верденбрюке и драться в кафе «Централь», вместо того чтобы снарядить караван в Тимбукту, и с носильщиками, чья кожа цвета красного дерева, пуститься в дали широкого африканского утра?
Почему мы не держим бордель в Иокагаме? Отвечай!
Почему мы не плаваем наперегонки с пурпурными рыбами, в алом свете таитянских вечеров? Отвечай!
почему мы не находимся сами на островах Надежды и не спим с женщинами, которые пахнут корицей и чьи глаза становятся белыми, когда мы их оплодотворяем под Южным Крестом, и они издают крики, словно попугаи и тигры? Отвечай!
Дождь шумит, как море
Душа Моя! Дорогая Моя Катрин! Да, именноКатрин, как иногда называет тебя Мама. Вот уже месяц как я живу здесь. Хлопоты с переездом закончены. Я взял с собой Рема, сейчас он лежит, развалившись у моих ног, иногда поглядывая, как я пишу тебе. Он легко перенес перелет, правда, был сильно возмущен тем, что в самолете ему пришлось сидеть в клетке багажного отсека. Вместо Фили у нас другой жилецрыжий наглый котенок, которого зовут Туарег. Это худющее, голодное чудище Рем нашел возле мусорного бака, когда мы с ним возвращались из магазина. Увидев врага, котенок, несмотря на свое плачевное состояние, выгнулся дугой, моментально став пушисто-колючим как ветка сосны. Он устрашающе зашипел, а Рем облизал этого смельчака от хвоста до носа и посмотрел на меня, мол: «Хозяин, давай возьмем его с собой!». Котище был мной пойман, посажен в рюкзак и принесен домой.