В любом случае не наша это забота, заметил Майло. Он, как всегда, мало интересовался тем, что его не касалось. Пусть себе цапаются друг с другом. Хоть вино здесь подают приличное, и то слава богу.
Послушай, Майло, не мешало бы относиться к этому хоть немного серьезнее.
Однако я серьезно говорю, дорогая. А ты крайне внимательна к людям, которые совершенно чужды нам. И я не понимаю, почему тебя должно волновать все это.
Но я
Да, дорогая, знаю, кивнул Майло. Ты привыкла совать свой хорошенький курносый носик в дела, которые тебя не касаются.
Я нахмурилась.
Почему? Очень даже касаются. Это касается Лаурель, а она не только моя кузина, но и близкая подруга.
Но ведь ты сама только что говорила, что Лаурель почти не имеет к этому отношения.
Не важно. Она до сих пор под впечатлением. А если будет опубликована вторая книга, последствия могут быть самыми разрушительными.
Думаю, все не так плохо, как тебе кажется, заметил Майло.
Мне оставалось лишь надеяться, что муж прав.
И еще я очень сержусь на мисс Ван Аллен. Какое право она имеет делать всех людей вокруг несчастными?
Что ж, посмотрим, что за спектакль она разыграет сегодня за обедом.
Я вздохнула:
Похоже, выбора тут у нас нет.
Усаживаясь на свое место в обеденном зале, я пыталась бороться с предчувствием, что вчерашнее представление повторится. Все та же компания, только теперь к ней присоединились еще двое гостей, Фрида и Филипп Коллинз, а в остальном все было, как вчера.
Я опасалась, что события будут развиваться тем же взрывоопасным образом, как и на вчерашнем обеде. Однако Реджи Лайонс, видимо, твердо вознамерился исполнить свое вчерашнее обещание не выпускать ситуацию из-под контроля. Он сдержанно кивнул Изабель, когда она вошла в комнату, и та ответила ослепительной улыбкой. Похоже, эти двое намеревались соблюдать хотя бы внешние правила приличия.
Однако мы все же ждали какого-то продолжения. И мало кто сомневался, что в самом скором времени Изабель сделает очередное заявление.
Я всматривалась в лица гостей. И хотя все они дружно старались сделать вид, что ничего особенного не происходит, в воздухе отчетливо улавливалось напряжение. Фрида Коллинз чувствовала себя явно не в своей тарелкенаверно, потому, что вчера вечером ее здесь не было и она просто не знала, чего ожидать. Или же ее посветили в события вчерашнего вечера, и потому она нервничала. На лице ее мужа читалось все то же выражение рассеянного презрения, возникшее в момент появления в доме. А какие он при этом испытывал чувствазнать было не дано никому.
Я понимала, что Изабель нравится держать всех в напряжениигости в буквальном смысле слова сидели на самых краешках стульев и гадали, что же выкинет эта особа сегодня. И снова я решила, что здесь есть еще много тайн, пока не всплывших на поверхность. А иначе почему все они так нервничают?
Но вот трапеза закончилась, десертные тарелки убрали со стола. Я думаю, Изабель просто хотелось сохранить интригу, поэтому она и позволила гостям мирно насладиться вкусной едой.
Насколько я понимаю, для вас стало настоящим шоком мое вчерашнее заявление за обедом, начала она. Боюсь, я слишком увлеклась, эмоции захлестнули. Я вовсе не намеревалась устраивать такую сцену.
Однако это высказывание нас не убедило. Изабель просто упивалась напряжением, сгустившимся в воздухе, мы же ловили каждое ее слово.
Больше всего на свете я желала бы остаться в Кении до конца своих дней, просто совесть не позволила мне этого сделать.
Я почувствовала, как Майло, сидевший в другом конце комнаты, выразительно закатил глаза.
Совесть? воскликнула Беатрис. С каких это пор у вас вдруг появилась совесть, Изабель?
Изабель проигнорировала этот вопрос и продолжала все тем же ровным тоном:
Мне нелегко это говорить, вы уж поверьте. Но пришло время сказать все открыто. А именно: теперь я верю в то, что Брэдфорд Гленн не виновен.
Эти слова все встретили с большим изумлением.
Как мило с вашей стороны заявить такое, и это после того, как он покончил с собой из-за вас, с горечью произнесла Беатрис.
Изабель продолжила, словно и не слышала Беатрис:
Я поверила в его невиновность после того, как услышала о его предсмертной записке. В ней он писал не о вине, а о любви. Может, они с Эдвином и ненавидели друг друга, но Брэдфорд не имел никакого отношения к смерти Эдвина той ночью.
Мы и без того знаем, что произошел несчастный случай, заметил Реджи Лайонс. В его голосе, в отличие от сестринского, никакой горечи не чувствовалось. Скорее то было чувство облегчениятак мне, во всяком случае, показалось.
Я совсем не это имела в виду, Реджи, заметила Изабель.
А что же вы имели в виду, мисс Ван Аллен? осведомилась Линди Лайонс. И попыталась при этом изобразить самый незаинтересованный тон.
Изабель взглянула на нее, потом обернулась к Гаррету Уинтерсу:
Вчера вечером вы спросили меня, с какой стати кто-то из вас вдруг захочет мне помочь.
Он, сидя напротив, смотрел на нее с самым непроницаемым видом.
Да с такой, что один из вас знает правду. И мне бы тоже хотелось ее узнать. Вот и скажите.
Правду? воскликнула Беатрис. Это вы о чем? С каких пор вас стала заботить правда?
Я пришла к выводу, что Брэдфорд убил Эдвина, лишь на основе свидетельских показаний. Эти двое ненавидели друг друга, чуть раньше тем же вечером даже подрались и остались вдвоем в летнем домике, когда все остальные ушли. А перед уходом все видели, что Эдвин лежал там без сознания. Ну а наутро его нашли мертвым во дворе на снегу. Как он там оказался?
Он очнулся, сказала Фрида. Очнулся и попытался дойти до главного дома.
Фриду сотрясала дрожь, я видела это со своего места. А вот ее муж, похоже, был сделан из камня. Только глаза мрачно горели при взгляде на Изабель.
Нет, я так не думаю, возразила Изабель. Видите ли, помимо предсмертной записки Брэдфорд оставил еще и письмо, адресованное мне.
Все молчали, точно громом пораженные. Я оглядела стол. Взоры всех присутствующих, кроме мистера Уинтерса, были устремлены на Изабель. Тот опустил глаза и смотрел в тарелку.
Как обычно, первой очнулась Беатрис.
И что же было в этом письме? спросила она.
С учетом всех обстоятельств то было очень доброе письмо, ответила Изабель. Там говорилось, как он страдал все эти годы и хотел освободиться от мук. Он также написал, что не является убийцей. «Возможно, Эдвин тоже хотел освободиться, писал он. Погибнуть, но только не от моей руки».
Все молчали и ждали продолжения.
Поэтому я и обращаюсь к вам за помощью, пояснила Изабель. Кто-то из вас знает правду. И я узнаю ее, это лишь вопрос времени.
Какого черта? Я так и не понял, на что ты намекаешь, воскликнул Реджи.
Мисс Ван Аллен осмотрела присутствующих. Теперь ничего похожего на тихую грусть, какую я видела накануне за завтраком, в ее взгляде не наблюдалось. На бледном лице глаза горели гневным огнем и, казалось, так и прожигали насквозь.
Я хочу сказать, что Эдвин Грин был действительно убит. И если Брэдфорд невиновен, значит, убил его кто-то из вас.
Сдается мне, что Изабель ошиблась с призванием, заметил Майло, вынимая запонки из манжет в моей спальне. Из нее с этой склонностью к напыщенной театральности могла бы получиться превосходная актриса.
Как и вчера вечером, Изабель, сделав это скандальное заявление, извинилась и вышла из комнаты, оставив нас в полном замешательстве.
На Майло этот спектакль, разыгранный мисс Ван Аллен, не произвел впечатления, чего никак нельзя было сказать об остальных. Со всех сторон посыпались самые жаркие отрицания. Реджи и Беатрис сошлись во мнении, что Изабель лжет, фабрикует еще одну сказку ради своей второй книги. Но я отчетливо ощущала, что всеми присутствующими овладел страх.
Все это лишь приведет к новым неприятностям, с тревогой произнесла Лаурель, когда мы выходили из залы. Боюсь, что теперь случится что-то ужасное.
Я разделяла тревогу моей кузины, поскольку ничего хорошего из заявления о том, что один из гостей Лайонсгейта является убийцей, выйти явно не могло. Неужели такое возможно? Или же Изабель снова пытается использовать трагедию в своих интересах?