Нейри почти мгновенно оказался у кровати короля, очевидно, вместе с врачами дежурил в дверях спальни. Увидев его напряженное и печальное лицо, Йеланд вдруг понял, что не знает, что, собственно, сказать брату.
О чем ты сейчас думаешь, Нейри?
Мне жаль, Йеланд. Правда, жаль.
Это все, что ты можешь мне сказать? Я умираю, а тебежаль?
Я мог бы сказать еще многое, но не стану, он многозначительно кивнул на врачей. Негоже указывать на ошибки и сводишь счеты с человеком, стоящим на Грани. Я постараюсь простить тебе все зло, причиненное мне. Что же до иного зла он замолчал.
Прощаешь зло? Я корчусь на пороге смерти, а родной брат всего только и может, что простить?
Однажды я сказал, что больше не считаю тебя братом. Даже если я возьму эти слова обратно, это мало что изменит.
Когда ты успел превратиться в безжалостное чудовище, Нейри? Йеланд был в ужасе от того, что брат разговаривает с ним почти так же, как Изгой.
Когда? в голосе принца прозвучала горечь. Прошлым летом. Когда меня предал брат, а я сам предал любимую. С тех пор я утратил уважение к себе. Может, ты прав, и я стал чудовищем, но это твоих рук дело.
Не вини меня в том, что ты не сумел благородно отказаться от своих эгоистичных притязаний ради брата, Йеланду было наплевать, что их разговор слышат посторонние. Ты думал только о себе. И сейчас думаешь. А я умираю, Нейри. Умираю! Ты хоть понимаешь, что это значит?! И вместо сочувствия ты кидаешься обвинениями. Я не заслужил такого!
Ваше высочество! Вейделл покачал головой, глядя на принца с укоризной.
Главный придворный лекарь не решился сделать более строгое замечание. Должно быть, побоялся впасть в немилость у Нейри Ильда, в котором уже видел будущего короля.
Заслужил, Нейри не обратил внимания на слова и предупреждающие жесты врача. Но я все равно прошу извинить меня за резкость. Повторю, совсем не подходящее время для того, чтоб копаться в старых обидах. Былого не вернуть, оно сделало нас такими, какие мы есть, и привело туда, где мы находимся.
Философствуешь? король задыхался от гнева. Неужели ты смеешь считать, что я он закашлялся, что я сам виноват в ужасном деянии безумной старухи?!
Ты знаешь, что это так, спокойно ответил Нейри.
Лекари постарались незаметно отойти подальше от кровати, считая опасным присутствовать при ссоре короля с принцем.
Господа, принц холодным властным голосом обратился к испуганным и растерянным врачам, оставьте нас!
Те поспешили убраться, почти не скрывая облегчения. Еще бы! Боятся смотреть в глаза королю, которого не могут ни вылечить, ни защитить от нападок младшего брата.
Вот как ты заговорил, братец, просипел Йеланд. Смотрю примеряешь на себя роль короля, не трудясь даже дождаться моей смерти. Ты за этим выслал лекарей? Чтоб случайно не спасли меня, лишив тебя короны?
Я не желаю короны Йеланд, голос Нейри звучал устало. Еще меньше я желаю твоей смерти. Ты был плохим королем, а в последнее времяплохим братом и плохим человеком. Но если бы я мог решать, то хотел бы, чтоб ты жил. Как бы ты ни вел себя, нас слишком многое связывает и я слишком хорошо помню того, в сущности, хорошего человека, каким ты был. Слабым, слишком мягким и беззаботным, но не плохим. А потом превратился в он умолк, прикрыв глаза. Слушай, Йеланд, ты сказал, что я стал чудовищем. Кем же ты считаешь самого себя?
Я считаю себя королем, преданным всеми, кому верил: братом, любимой, Из он оборвал себя на полуслове, даже сейчас боясь признаться в связи с Дэймором.
Пожалуй, сейчас это особенно опасно. Опасно, если он выживет, и если он умрет. Нет, Нейри не узнает его секрета и не получит кольца. Как жаль, что невозможно лишить его короны. И почему глупая курица Шафира не сделала единственного, что от нее требовалосьне родила наследника? Хотя он бы предпочел иметь сына от Лотэссы. Лотэсса, опять она! Он не станет тратить последние мгновения на мысли о коварной, подлой женщине, предавшей его любовь. О женщине, рассорившей их с братом.
Нейри, смирив гордость и душевную боль, он вновь обратился к брату. Ты хотя бы отомстишь за меня? Ты казнишь эту эту старую мразь и ее сыновей?
Онамать семейства Таскиллов и одна из первых дам Элара. Эна Таскилл совершила страшное преступление и, безусловно, заслуживает наказания, но не грязных оскорблений.
Она убила меня, королю стало дурно от того, как это звучало, а ты переживаешь о ее чести! Так ты казнишь ее?
Я не знаю, Йеланд. Это сложное решение. Да и тебе не об этом надо думать сейчас.
А о чем же? О чем я могу думать, Нейри? Мне невыносимо больно, безумно страшно и бесконечно жаль себя. Ты даже представить себе не можешь, каково этоумирая осознавать, что все тебя покинули.
Ты прав, не представляю. И мне жаль тебя.
Жаль! Опять! Это все, что ты можешь мне сейчас сказать?! король чувствовал, как с каждым словом из него уходит жизнь, но не мог удержать их в себе.
Да, Йеланд, это все.
Глава 3
Ваше величество, вы же понимаете, что после случившегося я не смогу выполнять свои прежние обязанности, голос эна Табрэ звучал тускло и безжизненно.
На канцлера вообще было больно смотреть, но Валтор смотрел. Король не жалел о том, что убил мерзавца, но не мог без боли наблюдать страдания достойного человека, лишившегося сына. Валтору приходила в голову малодушная мысль написать канцлеру письмо, но он ее отверг. Кровь беспутного Искеля Табрэ на его руках, и значит ему придется вынести всю тяжесть последствий.
Как должно быть тяжело выслушать новость о смерти сына от его убийцы, понимая, что не имеешь права не только отомстить, но даже возмутиться, ибо смертьзаслуженная, а убийцакороль.
Мне будет очень недоставать вашей помощи, эн Фрэлом, но решение, безусловно, за вами.
Да какая от меня помощь? Табрэ поднял глаза, полные слез. Кто я теперь? Развалина. Тень самого себя. Разве я смогу работать, если не представляю, как дальше жить с такой ношей? Я вырастил и воспитал негодяя и потерял единственного сына. И не знаю, что из этого страшнее осознавать. Боюсь, мне остается лишь исчезнуть с людских глаз и тихо зачахнуть. Благо, хоть долго ждать не придется.
Эн Табрэ, я понимаю, что вами движет, но мне прискорбно слышать ваши слова. Вы много и верно трудились на благо Дайрии и уйти теперь, чтобы замкнуться в своем горе и тихо доживать век в родовом поместье
Ваше величество, голос был исполнен такой боли, что Валтор вздрогнул, вы говорите, что понимаете. Ну так поймите, что мне больно видеть вас! Я не смею винить вас в смерти Искеля, он совершил ужасный поступок, Табрэ замолчал давясь слезами и кусая губы, но неужели вы не могли пощадить его? Неужели смертьединственное наказание за содеянное? Ведь эта женщина даже не пострадала.
Валтор не назвал старшему Табрэ имени Лотэссы, но тот наверняка догадывался о личности жертвы распутного поэта.
Не пострадала? король зло прищурился. А если бы у вас была дочь, эн Табрэ, как бы вы отнеслись к нападению на нее? Порадовались бы, что она не пострадала?
Валтор содрогался от боли, ужаса и ненависти каждый раз, когда представлял, чем могла бы закончиться для Лотэссы та встреча с четырьмя бывшими поклонниками. Воображение рисовало страшные картины, надрывавшие сердце и заставлявшие страстно желать мучительной смерти каждому из четырех подонков. В такие моменты Валтор жалел, что Искель Табрэ отделался столь легкой смертью. Разумеется, он не собирался говорить об этом с его отцом, но слова канцлера разбередили едва затянувшуюся рану.
А если бы дело касалось вашей жены? Какой бы участи вы пожелали для тех, кто посягнул на ее честь?
Но Лотэсса Линсарне дочь вам и не жена! в отчаянии воскликнул Табрэ. Будь проклята эта эларка! Будь проклят я сам за то, что притащил ее в Ортейн прошлой весной.
Себя можете проклинать сколько угодно, холодно и зло бросил Валтор. Но не смейте порочить имя вашей будущей королевы.
Он не собирался делиться с убитым горем канцлером планами относительно своей женитьбы, но проклятия посылаемые Лотэссе вызвали желание осадить Табрэ, а заодно и указать ему, что девушка неприкосновенна.